Финиш

❗

Наступила 35 неделя беременности, и мы уже были на финишной прямой можно сказать.
Мои родители и родители Алексея уже были в состоянии «боевой готовности». Да что там родители, Алексей уже был в этом состоянии и его всего буквально «троило».

Алексей окончательно отстранился от работы и все передал в руки Кирилла, который иногда вечером к нам заходил в гости вместе с Леной. А так, мы были только вдвоем, и нам никого совершенно не хотелось видеть. Я уже уставала от всего. Реально, встала и уже устала.

В связи с тем, что Владимир Львович, словно под микроскопом наблюдал мою беременность, мы уже как домой ездили в клинику. Съездив в очередной раз на прием на обследования, мы заодно «забронировали» палату, в которой я буду лежать после родов, ну и конечно Алексей в ней мог остаться на ночь.

Роды… После длительных переговоров с Алексеем, я все же смогла донести до него, что не хочу, что бы он на них присутствовал. Он очень хотел этого. В какой – то отрезок беременности, я подумала - «А почему бы и нет?!». Но чем больше становился срок, тем меньше я этого хотела. Помимо всяких разных курсов, которые мы с ним посещали, мы так же были на курсах по партнерским родам. Мне было очень страшно и плохо от увиденного, а он был совершенно хладнокровен и даже глазом не моргнул, сказав мне при этом – «А чего такого? Ничего страшного там нет! А тебе что, страшно?»… на что я ответила – «Да и очень, поэтому рожаешь ты!». Он удивился. Его реально совершенно не пугало ЭТО. Потом все изменилось, но об этом позже.

Мы старались гулять. Алексей спокойно гулял, а я так… рядышком держа его за руку «чапала» и тяжело вздыхала от усталости и «дискотек» Мишки в моем животе, которые он устраивал в основном ночью.

В очередной раз, «нагулявшись», а это где – то минут 30 – 40, лишь столько я осилила, мы заехали пообедать. Алексей ел за десятерых, а я, поковыряв неохотно вилкой в тарелке и съев всего пару кусочков, отодвинула ее в сторону.

- Ты не хочешь есть? – спросил Алексей.
- Не хочу. Мне надо домой.
- Что – то болит? Ты сегодня какая – то вялая совсем…
- Да с утра тянет немного низ живота.
- Не усиливается?
- Нет! – ответила я нервно. – Я хочу домой.
- Хорошо. Сейчас я счет прошу и мы едем.

Гостей было мало, поэтому счет нам принесли очень быстро, и мы выехали в сторону дома.

- Лер, ты меня пугаешь.
- Я сама себя пугаю, мне дискомфортно. Я хочу лечь, мне срочно надо лечь.
- Продолжает тянуть низ живота?
- Да…

Алексей ускорился и минут через 20 мы были дома.

- Иди Лер, на кровать ложись, я сейчас к тебе приду. – сказал он, сняв с меня кроссовки.

Я, молча кивнув головой, зашла в ванную комнату и вымыв руки, направилась в спальню. Легла. Мне все было максимально дискомфортно. Крутясь - вертясь как юла, в попытках найти такое положение тела, что бы меня ничего не раздражало, я металась по всей кровати. Нашла.

- Ну чего Лер? – спросил Алексей и сел рядом со мной на кровать.
- Ничего… принеси мне пожалуйста конфетку и водички.
- Хорошо.

Алексей очень быстро вернулся ко мне.

- Держи. – тихо сказал он, протянув мне конфетку, а потом и стакан с водой.

Конфетка пошла «в ход» и я замерла. Выпила воды.

- Что такое?
- Я чего – то не пойму…
- Что происходит с тобой?
- Ничего не происходит… Лёш, ничего не происходит абсолютно… - ответила я и посмотрела на него.
- Где допплер?!!! – громко спросил Алексей и вскочил с кровати.

Сам спросил и сам ответил на свой вопрос. Точнее сам нашел его на своей прикроватной тумбочке. Включив допплер и нанеся мне гель, он стал водить датчиком по животу и смотреть на сам допплер. Через несколько секунд, он посмотрел на меня, а я на него.

Ничего. Прочерки вместо цифр и полное отсутствие каких либо звуков.

- Дай сюда... – тихо сказала я и жестом показала отдать мне датчик.

Он, молча, передал его мне и в полной прострации смотрел на допплер, который не хотел нам абсолютно ничего демонстрировать.

- Юная леди… - максимально спокойным голосом, произнес он. – Мы собираемся и едем в клинику. У тебя живот как камень…
- Может плохие батарейки и поэтому ничего не показывает? – тихо спросила его я. – А живот да… Может у меня тренировочные схватки?
- Давай я тебе сейчас с животика аккуратно гель уберу, и мы поедем. Хорошо? – аккуратно, словно стараясь не напугать меня, произнес он.

Я кивнула.

У нас так было пару раз, когда допплер не показывал ничего, но причиной тому были плохие батарейки, поэтому я и задала Алексею этот вопрос. Если тогда он быстро менял батарейки и вопрос был сразу же закрыт, то в это раз он не сделал ничего, а лишь сказал собираться.

Было ли мне страшно? Да, было. Но Алексей настолько спокойно себя повел, выдержанно что – ли… Благодаря этому у меня не было паники. Я просто делала все то, что он мне говорил делать. В процессе того, как Алексей помогал мне облачиться в верхнюю одежду, он звонил Владимиру Львовичу, говоря о том, что мы сейчас приедем и это срочно. Без лишних «размусоливаний».

Нарушая все правила дорожного движения, мы «прилетели» в клинику. Нас уже ждали.

- Так, красавица моя… - сказал Владимир Львович, посмотрев на меня, когда он, я и Алексей остались втроем в кабинете. – Как ты себя чувствуешь?
- Дома мне просто было дискомфортно, я места себе найти не могла, а сейчас какой – то другой дискомфорт. Тянет низ живота все больше и больше. Не пойму что такое. Словно разбухло все и стреляет прям ТАМ, не знаю, как объяснить.
- Угу… Что тебя обеспокоило дома, что вы с Алексеем Владимировичем, воспользовались допплером? – тихим, ласковым голосом, поинтересовался Владимир Львович, осуществляя пальпацию моего живота.
- Мишка затих часов с четырех утра где - то, на него это не похоже совсем, даже сейчас на конфету не среагировал! Представляете? Дома допплер нам ничего не показал.
- Хорошо. Давай сейчас посмотрим сейчас все. На кушетку ложись аккуратненько. – сказал Владимир Львович и жестом пригласил на кушетку.

Алексей, не задавая никаких вопросов, просто молча сидел и слушал, ну и конечно помог мне лечь на кушетку, потому что я была неповоротлива как кит из – за живота.

Владимир Львович, нанеся гель мне на живот, настроив аппаратуру и вооружившись датчиком, приступил к изучению моего «внутреннего мира». Он долго и упорно водил датчиком по моему животу, но не говорил ничего.

- Сейчас мы еще с тобой КТГ сделаем…
- Владимир Львович, Вы можете сейчас нам сказать, что происходит? – произнес Алексей, очень холодным голосом.
- Алексей Владимирович, давайте мы не будем спешить… Сейчас я все скажу… - произнес он, смотря на показатели датчиков, которые уныло молчали.

Владимир Львович, произведя еще несколько манипуляций, остановился и посмотрел на монитор.

- Ну что Вы молчите?! – воскликнула я.
- Валерия… Алексей Владимирович… мне очень жаль… у ребенка отсутствует сердцебиение.

Знаете ли вы что - то о пути к мучительной и медленной смерти?

К сожалению, я познала этот путь.
Именно этот путь я прошла в те долгие часы, пока еще носила в себе своего мертвого сына в процессе подготовки к операции.
Своего Мишу.
Михаила Алексеевича.
Которого мы так долго ждали.
Это тот путь, который я очень хочу забыть. А забыть не получается и не получится никогда. Такое из головы не выкинешь. Абсолютно никогда не выкинешь. Это травма и травма на всю оставшуюся жизнь.

Моя «голова» защищала сама себя и я даже шутила, что – «Раз уж так сложилось, то и роды стимулировать не надо, все началось само…».
Странный юмор.
Защитный механизм психики.

Само началось, да. Но если до этого страшного момента в моей жизни мы думали, что я буду рожать сама, то потом Владимир Львович сказал - только кесарево, потому что сама я родить не смогу и вот только тогда, я согласилась, что бы Алексей находился рядом со мной. Мне было важно его присутствие, когда половина меня будет обездвижена… Но… Как много этих чудовищных НО в этих воспоминаниях… НО в тот страшный день, меня было решено оперировать под общим наркозом.
Спасибо за это. Меня просто вырубили и я не находилась в сознании, когда весь этот ужас был здесь и сейчас.

Мой организм, который так долго не хотел, что бы в нем развивалась новая жизнь, все же, каким – то чудом позволил осуществиться моей мечте, правда пытался лишить меня ее потом, но хорошо, все обошлось тогда, а сейчас… сейчас, решил забрать окончательно. Забрать мою мечту. Забрать моего сына. Даже не забрать, а отнять его у меня.

За что? Для чего? У меня и тогда не было ответов на эти вопросы, а сейчас тем более нет их. Я не одна такая, кто потерял ребенка, еще даже не родив его. Про это не говорят, про это молчат. Тема очень страшная. Больная тема.

Последний человек, которого я видела в относительно ясном сознании, был Алексей. Весь этот путь он был рядом со мной. Я безмерно благодарна ему за это и по сей день. Это был и его путь. Путь от жизни полной счастья, тепла и предстоящих радостных моментов к вечной тишине и тьме, которая заволокла вообще все вокруг, не оставив просвета.

А дальше был холод. Холод и липкая реальность, которая меня «подкидывала» до потока, пока весь медперсонал «порхал» возле меня в процессе подготовки к операции, я их слышала, но уже не хотела слышать ничего, даже не хотела слышать стук своего сердца в ушах, которое словно работало за нас двоих… За меня и за моего Мишку…

Дальше была темнота.

Все.

Сквозь тьму, холод, пустоту и боль, которая пульсировала по всему телу, я начала приходить в сознание, но открыть глаза у меня не получалось, да собственно я и не хотела этого делать. Аппаратура начала пищать, превращая и без того ужасную боль, вообще в кошмар наяву. Я вспомнила все то, что происходило со мной до того момента, как я погрузилась в сон и первое о чем я подумала – «Почему я не умерла?».

- Валерия… - где - то в стороне, послышался до боли знакомый голос.

Это был Владимир Львович.

У меня не было сил ему что – либо ответить, и я промычала ему в ответ.

- Чуть – чуть напрягись пожалуйста и открой глаза.

Преодолев навалившуюся на глаза тяжесть, я приоткрыла их и попыталась сфокусироваться. Получилось. Надо мной «висело» лицо Владимира Львовича.

- Ну и напугала ты нас в очередной раз Валерия Владимировна. Но сейчас все хорошо, сейчас я приглашу Алексея Владимировича, он очень переживает.
- Где Миша? – максимально собрав все силы в себе, тихо спросила я. – Я хочу его увидеть.
- Лер… Нет.
- Пожалуйста…
- Нет Лер, нет… Сейчас ты побудешь с Алексеем Владимировичем, а чуть позже к тебе придет психолог. Мне очень жаль…
- Какой он? – спросила я, надрывающимся голосом.
- Очень хороший Лер, очень… 2850 и 46 сантиметров.

Я отвернулась и из глаз хлынули слезы.
Рука Владимира Львовича, коснулась моей щеки.

- Я не снимаю с себя ответственности Лер, за все то, что произошло.
- Вы не виноваты ни в чем…

Владимир Львович ничего не ответив, молча вышел из палаты.

Всего каких – то пара минут и я услышала шаги, его шаги.
Я боялась повернуться к нему, боялась посмотреть ему в глаза. Как я вообще посмотрю в его глаза? Ведь я не уберегла нашего ребенка! Надо было ехать с утра в клинику, а не думать о том, что Мишка как всегда уснул после ночной «дискотеки». Да, он уснул, но только уснул он навсегда…

Алексей поняв, что я не собираюсь поворачиваться, обошел кровать и аккуратно, чтобы не задеть меня, сел рядом.

- Юная леди… - тихо произнес он, едва касаясь моего лица.
- Прости меня Лёш, я не смогла…
- Тихо… - перебил меня он. – Я знаю, что ты хочешь мне сказать, но не надо этого делать. Никто ни в чем не виноват. Посмотри на меня пожалуйста Лер.

Ничего ему не ответив, я продолжала смотреть в сторону, абсолютно не реагируя на его просьбу.

- Лер… пожалуйста…
- Я не могу посмотреть на тебя.
- Не закрывайся от меня пожалуйста Лер, очень тебя прошу.

Преодолев себя, я посмотрела на него. Он был другой. Совсем другой. Постаревший наверное на 1 000 жизней, всего за несколько часов.

- Я хочу увидеть Мишу.
- Нет, ты его не увидишь.
- Скажи им Лёш… Ты же можешь им сказать.
- Я им сказал не показывать тебе его, прости.
- Лёш…
- Я посмотрел на него за нас двоих Лер…

Осознание…

Алексей, взял на себя эту невообразимую тяжесть за нас двоих. Увидеть своего ребенка мертвым и взвалить до конца своих дней на свои плечи это «фотографическое» воспоминание, память… да как угодно назовите.

В этом ужасном отрезке моей жизни было страшно абсолютно все.
Меня закалывали успокоительными до бессознательного состояния, потому что я просто сходила с ума от боли. Физическая боль из – за шва меня вообще не беспокоила, ее полностью затмевала душевная. Она рвала меня изнутри, и от этого нельзя было убежать.

Спустя почти две недели я вышла из клиники.
Одна. Без ребенка. Без чувств и эмоций.
На момент выписки у меня уже было три «якоря» воспоминаний, они есть и по сей день. Шрам от кесарева сечения, постаревшие уже даже не на 1 000, а на 1 000 000 жизней мы с Алексеем и могила нашего сына… Он забрал Мишку и похоронил его, пока я лежала в клинике.

Да, я не профессиональный писатель, не поэт…
Как смогла, так и написала здесь о самом страшном дне в своей жизни. Возможно где – то скомканы воспоминания, возможно где – то без эмоций описаны все происходящие события и без каких – то подробностей, но мне важно, что бы это было здесь. Я бы хотела вообще все это забыть. Но это не забудется никогда.

А раз уж невозможно забыть этот кошмар, я бы хотела сказать тем парам, которые столкнулись с точно таким же горем… Ребят, жизнь продолжается дальше, да, не так как вы планировали, но она продолжается.
Возможно, после случившегося вы станете совершенно другими людьми… Возможно вы станете чужими друг другу. Вам будет очень тяжело, разговаривайте друг с другом о том, что вас беспокоит, не замыкайтесь, ведь это путь в бездну. Поддерживайте друг друга в этот тяжелый период времени и верьте в то, что дальше выглянет солнце.

Мы с Алексеем, сошли с финишной прямой.

До ✅ Ожидание и одиночество


Продолжение ✅ Научиться жить заново