Начало. Глава 4
Не смотря ни на что, отдыхать в деревне хорошо! Нет этой суеты, пыли, круглосуточного шума проезжающих мимо машин. А здесь всё по-другому. Здесь жизнь течёт медленно и неторопливо. Даже комары летают так, как будто и некуда им торопиться. И завтракать, сидя на крылечке, лучше ничего не бывает. Да и просто пребывать в безделье — это ли не отдых?
Электричества в домике старой бабы Поли не было, отрезали, когда она умерла, и подключать ради двух недель, понятно, никто не стал. Наши с Олькой телефоны благополучно сдохли и покоились на дне сумочек. Первые дни меня ещё тянуло что-нибудь посмотреть или просто зависнуть в соцсетях. Прямо колбасило. Но потом я втянулась в жизнь без гаджетов. Мы ведь даже не варили практически. Так, лишь иногда. Даже ту рыбу, что принёс Артём пришлось просто пожарить на той маленькой газовой плиточке. Пирог Олька пообещала приготовить, как только мы вернёмся в город.
Мне всё не давали покоя слова бабы Поли. Неужели я тоже её родственница? Неужели мы с Олькой не просто так встретились??? Одни вопросы и нет того, кто бы на них ответил. И самый главный вопрос, почему кольцо нашла я???
Ответов в вещах старушки мы так и не нашли. Кроме шкатулки с "драгоценностями" и той тетрадочки ничего больше не было. Собственно и делать нам в деревне больше нечего было. Старенький дом, с косой крышей и заросший по самую трубу бурьяном никто покупать из местных не хотел, даже на дрова, а городские сюда не поедут. Только если совсем безбашенные. Но таких нет. Поэтому, забрав всё, что представляло хоть какую-то ценность, мы засобиралась домой. Только я переживала как рыжик перенесёт такую дальнюю дорогу. И.... я уже привыкла практически каждое утро видеть Артёма с банкой молока или вечером, когда он нас сопровождал на озеро. Думаю, я буду скучать. Ну....точнее по молоку и озеру. А остаток своего отпуска я планировала посвятить шопингу и выяснению возможностей своего нового приобретения. Пусть даже и не по доброй воли.
Среди прочих вещей я обнаружила здесь альбом со старыми фотографиями. Покажу маме. Авось кого она узнает. К сожалению, мои бабушки уже не могут мне ответить ни на один вопрос, поскольку давно почили.
И вот мы уже собрались. Сумки сложены, коту досталась пластмассовая корзинка, которую мы обнаружили в кладовке и за неимением переноски неплохо подошла для этой цели. Артём пришёл нас проводить. Одет он был прямо как жених, и очень грустный.
— Ну, вот Артём, наконец ты и отмучаешься. — решила я пошутить, — уезжаем мы. Считай, что ты своё обещание выполнил.
А он так вдруг остановил меня, заглянул мне прямо в глаза и сказал:
— Я буду скучать по тебе...вам. Пообещай, что я вас ещё хоть раз увижу!
Но ответила ему Олька. Она взяла его за руку и так же глядя в глаза пообещала:
— Артём, мы ещё обязательно встретимся!
Он посадил нас на подошедший автобус и остался стоять, провожая взглядом.
Снова душный автобус, поскрипывающий на каждом повороте и подпрыгивающий на каждой ямке. Я слышала как наши попутчики перешептывались, обсуждая нас. До меня даже доносились обрывки фраз. Но мне не хотелось даже прислушиваться к тому, что они говорят.
Потом была электричка. Как же хорошо, что мы приехали пораньше и это была конечная (или начальная) станция. Нам посчастливилось войти в ещё пустой вагон. Мы расположились ровно посередине. Наш Васька очень нервничал во время тряски в автобусе, поэтому сейчас мы его высвободили из импровизированной переноски. Он с удовольствием устроился на моих коленях.
Вскоре вагон заполнился практически до отказа, и поезд тронулся. Рядом с нами уселись две бабуськи, молодящаяся тётка с мальчишкой лет пяти и дедок. Дедок, как только уселся на место, достал из кармана чекушечку, глотнул оттуда и уснул. На каждой станции он поднимал голову, смотрел в окно, вздыхал, отпивал из бутылки и снова засыпал. Бабуська, которая сидела возле него, каждый раз как он лез в карман пихала его локтём и злобно косилась. Потом она возвращалась к беседе со своей подружкой. Тётка тоже всю дорогу дремала, а её мальчонка никак не мог усидеть на месте. Он то подходил к окну, то гладил нашего котика, то садился на место рядом со своей мамашей, то начинал бегать по свободному пространству. Тогда другие пассажиры требовали угомонить ребёнка. Его родительница поднимала голову, гаркала на него, мальчик садился на место и она вновь опускала подбородок себе на грудь.
Олька решила занять мальца. Она подозвала его к себе и стала что-то ему рассказывать и показывать на проплывающий пейзаж за окном. Ребёнок притих и с интересом её слушал. На одной из станций в вагон вошли цыгане. Пассажиры сразу притянули поближе свой багаж и сделали вид, что спят. Одна из цыганок приблизилась к нам. Она моментально оценила обстановку. Двух переговаривающихся бабусек она трогать не стала, дед крепко спал после глотка водочки, тётка тоже дремала, поэтому её внимание сосредоточилось на нас. Меня она проигнорировала и сразу обратилась к моей подруге.
— Ай, красивая, позолоти ручку, всю правду скажу, ничего не утаю. Что было, что будет, чем сердце твоё успокоится.
Оля посмотрела на меня и отвернулась от гадалки. А та всё не унимается.
— Вижу, счастлива ты будешь, принца своего встретишь.
Олька подняла на неё голову и обратилась в слух. Цыганка поняла, что зацепила и продолжила.
— Ох, и хороший принц будет. В золоте купаться будешь.
Мне тоже стало интересно и я стала прислушиваться. Может, она настоящая, а я просто предвзято к ней отношусь?
— Подарками задарит тебя! И сына твоего полюбит как своего!
Вот это был её большой прокол. Но Олька как заворожённая на неё смотрела и даже потянулась своей сумочке. Ну уж этого я точно не могла допустить! Я положила руку на Олькину и обратилась к гадалке.
— А про меня что можешь сказать?
Цыганка глянула на меня и заговорила:
— Ой, красавица, ручку позолотишь, всё скажу! Всё у тебя будет. Твой крестовый ждёт тебя уже, волнуется. Любишь ты его, ой как любишь!
Мне стало смешно. Не было у меня ни крестового короля, ни уж тем более любви к нему. А цыганка вдохновлённая нашим молчаливым слушанием продолжала:
— Вижу, предложение он тебе сделал, яхонтовая моя. И колечко вон на пальчик надел.
Я опустила глаза на свои руки и увидела тёмно-зелёное колечко старой ведьмы. С меня как пелена спала.
— Жених, говоришь?
Не знаю как так получилось, но я вдруг отчётливо увидела эту самую цыганку в зале суда. Ей выносят приговор за мошенничество. А в зале сидят четверо детей мал мала меньше и ревут, прижимаясь к старой цыганке.
— Ты бы завязывала ходить и людей обманывать. Иначе загремишь скоро на скамью подсудимых. И останутся твои четверо детей на попечении старой матери. Я понимаю, тяжело без мужа четверых поднимать, но ведь выживают же как-то другие. Да и мужу твоему немного ведь дали. Сколько, два, три года?
Цыганка изменилась в лице и отпрянула.
— Вай, откуда знаешь??? Кто тебе сказал??? У, ведьма!
Она скрестила пальцы и плюнула в мою сторону. А потом позвала своих сородичей, и они галдящую толпой вышли из вагона. А мне вдруг стало смешно. Дожилась, уже у цыганок хлеб отбираю.
Во время нашего с ней диалога проснулись дедок и тётка и с интересом наблюдали за нами. Бабки тоже перестали болтать и уставились на нас.
— Молодец, девка! Эва ты её уела! — резюмировал дед и снова полез за своей чекушкой. А я поняла, что при желании могу видеть ближайшее будущее. Эх, увидеть бы ещё своё! Но как я не старалась, ничего не выходило.
Вот и наша станция. Я даже подумать не могла, на сколько соскучилась по городу, цивилизации, людской суете и общественному транспорту. Мыслями я уже стояла под душем и смывала с себя первобытность деревни. Мы с Олькой ступили на платформу. Я несла свою сумку и корзинку с Васькой. Едва мы сошли с электрички меня не оставляло нехорошее предчувствие. И чем дальше мы отходили от поезда, тем сильнее оно крепло.
— Тася, что с тобой? Ты прямо сама не своя.
Что мне её ответить? Предчувствие к делу не пришьёшь, как говорится. Поэтому я лишь покачала головой.
— Ничего. Я просто устала.
Мы вышли из дверей пригородного вокзала. Я вздохнула полной грудью воздух, насквозь пропитанный выхлопными газами.
— Тася, такси вызовем или на метро? — спросила Олька. Я было открыла рот, чтобы ей ответить. Но так и замерла с открытым ртом. Навстречу нам шёл седовласый старик с тростью в руках, а следом семенил..... Икар? Нда, в одном была права цыганка. Крестовый всё-таки меня поджидал.
Они подошли и встали метрах в десяти от нас. Он стукнул своей тростью об мостовую и тут же всё замерло вокруг. И птица в полёте, и собака, которая пыталась стащить пирожок у тётки, и все прохожие. Только я и старик могла двигаться. У меня похолодела спина от страха, но я старалась не подать виду.
— Скажи, зачем тебе кольцо? — первым заговорил он, — Ты ведь знать о нём не знала и, думаю, проживёшь без него и дальше.
— Его завещала баба Поля.
— Ей завещала, не тебе! Отдай. Всё равно ты не умеешь им управлять. Ты даже представить не можешь какой силой оно обладает!
— Может кому и отдала бы, но только не вам!
— Зря я на молодого понадеялся! Если б не его глупость и жадность, не нашла бы ты это кольцо!
— А я его и не искала, оно само меня нашло!
— Отдай! Я сделаю всё, что запросишь. Деньги? Слава? Любовь? Что ты хочешь?
— Всё что мне будет нужно, я добьюсь сама! Уходите! Кольцо я Вам не отдам!!!
— Пожалеешь! Ох, как пожалеешь!
Он снова стукнул тростью и мир ожил. Лишь на секунду я потеряла его из виду, но когда вновь посмотрела на то место, где он только что стоял, старика не было.
