Нет в России человека, кто не знал бы, кто такой Цискаридзе. Естественно, что на сцене его не все видели, но точно слышали о Цискаридзе много историй. А о конфликтах Николая Цискаридзе с руководством Большого театра в медиапространстве не рассказывал только ленивый.
Понятное дело, Цискаридзе безусловная звезда легендарной труппы, солист, о котором восторженно отзывались многие мировые звезды балета. И в разное время он жестко критиковал и капитальный ремонт в главном театре страны, и состав солистов балета Большого, и политику театра, и качество новых постановок.
Имел на это право, ведь всю свою творческую жизнь он провел на сцене Большого, в кулуарах которого эмоционального правдоруба величали «Николаем-неугодником».
Ситуация зашла так далеко, что в какой-то момент премьера Государственного Академического Большого театра России, Народного артиста перестали пускать на порог театра, настойчиво называя «экс-премьером». Заметим, бывших премьеров в балете не бывает.
За год до своего 50-летия народный артист страны, лауреат Государственной премии, лауреат престижной премии «Бенуа де ла данс» и национальной премии «Золотая маска» Николай Цискаридзе написал книгу. Первый тираж был распродан мгновенно. И печатные станки тут же заработали на трехкратное увеличение издания.
– Николай Максимович, так получается, что книга от любого публичного человека по форме своей становится либо местью, либо исповедью. В вашем случае?
– Я как-то зашел в очередной раз в книжный магазин «Москва» и увидел книгу, которая называлась «Балеты Большого театра на литературные произведения». Там было все что угодно, все балеты, какие вообще были, кроме одного – «Пиковая дама». Этого балета не существовало. И я поинтересовался: почему? Потому что я знал человека, который давал фотографии. Мне сказали, что было приказано этот балет не упоминать. Понятно, «Спартак» у нас есть в истории и «Пиковая дама» – это два спектакля, которые получили Государственную премию. Только тот был в Советском Союзе, а этот как бы в современной России. Нет другого спектакля в Большом театре, которым можно так гордиться. Я после этого решил: «Нет, вот я тогда напишу».
В моем случае – рассказ. Понимаете, мне не в чем исповедоваться, и не то что мстить, просто есть моменты, знаете как: мой педагог Марина Тимофеевна Семенова один раз очень смешно пошутила: «Коль, я знаю, ты мальчик умный, ты когда-нибудь напишешь книжку. Оромантизируй мой образ».
Мы долго с ней потом об этом говорили. Она говорила: «Коль, ты понимаешь, есть вещи, о которых ну неприлично говорить», ну и так далее. Конечно, я знаю много историй, которые она мне рассказывала – очень трагичные, либо очень для нее важные. Она мне настолько доверяла, потому что она знала, что я об этом никогда не расскажу публично.
– А если там люди, которые после выхода вашей книги обидятся?
– Ну какие-то, я думаю, обидятся. Но они же все имеют право, и кто-то из них свое писал. Ради бога, пожалуйста.
– То есть объективного взгляда на все события, происходящие в Большом театре за последние, скажем, лет двадцать-тридцать, быть не может.
– А я не говорю, что это объективно. Потому книга и называется «Мой театр». И название же не просто так. Слово «мой», потому что это же мой взгляд на эти вещи. Я считаю, что очень правильно сказать просто мою точку зрения на эти события. А уж как другой человек считает, это совсем другое.
