По-моему, нормальный мальчишка хочет быть индейцем, как вождь краснокожих из одноимённого рассказа О'Генри, или пиратом, или путешественником — первооткрывателем далёких земель, или космонавтом, или укротителем в цирке, или капитаном парусного корабля, или благородным разбойником, как Робин Гуд. Приключения манят его, зовут необитаемые острова и звёзды других галактик, вершины гор и таинственные пещеры, лесные тропинки и морские просторы.
Почти пять веков назад два испанских конкистадора, Франсиско Писарро-и-Гонсалес и Диего де Альмагро, отправились покорять неведомую страну Перу. Незадолго до этого испанский мальчик Сьеса, путешествуя с отцом-торговцем, увидел в Севилье, как младший брат Франсиско, Эрнандо Писарро, разгружает сокровища империи инков. Наверное, это и послужило толчком для решения отправиться на поиски приключений в далёкие страны. Так в возрасте тринадцати лет Педро де Сьеса де Леон пробрался на корабль экспедиции Франсиско Писарро. Представляю, как удивились моряки, увидев на борту корабля нежданного пассажира...
Много чудес повидал Сьеса. Когда другие отдыхали, он неустанно вёл свои записи. Спустя годы появились его «Хроники Перу», которые можно назвать первой энциклопедией по географии, истории, зоологии и ботанике Южной Америки. В ней есть и описание многочисленных культурных растений. Именно Сьеса открыл для европейцев картофель.
Во всех странах во все времена были такие отважные мальчишки.
Аркадий Голиков родился в 1904 году. А в 1914, когда началась Первая мировая война и его отца забрали в армию, он попытался сбежать из дома, чтобы найти отца. Десятилетнего мальчишку обнаружили через пару дней на одной железнодорожной станции и вернули домой. Но желание стать воином не пропало. В тринадцать лет Аркадий с винтовкой, которую ему выдали арзамасские большевики, патрулировал улицы. Шёл 1917 год. В четырнадцать лет он участвовал в уличных боях и был ранен ножом в грудь. Его отец в это время служил в Красной армии, Аркаша рвался туда, но по возрасту его не брали. С пятнадцати лет началась боевая биография мальчишки, который в шестнадцать стал командиром полка! После контузии Аркадий был демобилизован и стал писать приключенческие повести и рассказы для детей.
С 1925 года Голиков взял себе творческий псевдоним «Гайдар», под которым и вошёл в русскую литературу. В 1940 году Аркадий Гайдар написал повесть «Тимур и его команда» и стал единственным нашим писателем, чья книга породила широкое общественное движение среди подростков. Мальчишки и девчонки называли себя тимуровцами и помогали обществу, проявляя инициативу и совершая полезные дела.
Дыхание войны чувствуется с самого начала повести. Вот на подмосковную дачу едут люди, а их догоняет походная красноармейская мотоколонна. На деревянных скамьях сидят красноармейцы, держа винтовки, направленные дулом к небу, и дружно поют.
При звуках этой песни шире распахивались окна и двери в избах. Из-за заборов, из калиток вылетали обрадованные ребятишки. Они махали руками, бросали красноармейцам ещё недозрелые яблоки, кричали вдогонку «ура» и тут же затевали бои, сражения, врубаясь в полынь и крапиву стремительными кавалерийскими атаками.
У многих жителей подмосковного посёлка сыновья ушли служить в Красную Армию. А мальчишки разделились на две команды: одна — под началом Мишки Квакина — хулиганила, курила, очищала сады местных жителей; а другая — во главе с Тимуром Гараевым — организовала штаб и старалась незаметно помогать тем же жителям. Какие у команды Тимура дела? А вот какие: найти пропавшую козу, уложить дрова в поленницу, проучить хулиганов, наполнить кадку водой, перекатать брёвна, вырезать из фанеры пляшущего зайца, чтобы развеселить плачущую четырёхлетнюю девочку, у которой погиб папа.
Вот Коля Колокольчиков услышал резкие звуки из курятника и исчез за забором.
Здесь-то он и столкнулся с Симой Симаковым, у которого взволнованно спросил:
— Слушай… Я не пойму. Это что?.. Тревога?
— Да нет! Это, кажется, по форме номер один позывной сигнал общий.
Они перепрыгнули через забор, нырнули в дыру ограды парка. Здесь с ними столкнулся широкоплечий, крепкий мальчуган Гейка. Следом подскочил Василий Ладыгин. Ещё и ещё кто-то. И бесшумно, проворно, одними только им знакомыми ходами они неслись к какой-то цели, на бегу коротко переговариваясь:
— Это тревога?
— Да нет! Это форма номер один позывной общий.
— Какой позывной? Это не «три — стоп», «три — стоп». Это какой-то болван кладёт колесом десять ударов кряду.
— А вот посмотрим!
— Ага, проверим!
— Вперёд! Молнией!
Девочка Женя, приехавшая на подмосковную дачу, случайно залезла на чердак сарая и обнаружила, что он обитаем.
На стене висели мотки верёвок, фонарь, два скрещённых сигнальных флага и карта посёлка, вся исчерченная непонятными знаками. В углу лежала покрытая мешковиной охапка соломы. Тут же стоял перевёрнутый фанерный ящик. Возле дырявой замшелой крыши торчало большое, похожее на штурвальное, колесо. Над колесом висел самодельный телефон.
Появился Тимур, и ребята стали обсуждать свои дела.
— В саду дома номер тридцать четыре по Кривому переулку неизвестные мальчишки обтрясли яблоню, — обиженно сообщил Коля Колокольчиков. — Они сломали две ветки и помяли клумбу.
— Чей дом? — И Тимур заглянул в клеёнчатую тетрадь. — Дом красноармейца Крюкова. Кто у нас здесь бывший специалист по чужим садам и яблоням?
— Я, — раздался сконфуженный голос.
— Кто это мог сделать?
— Это работал Мишка Квакин и его помощник, под названием «Фигура».
Чтобы защитить сады жителей и вообще навести в посёлке порядок, Тимур встретился с Квакиным.
— Здорово, комиссар! — склонив голову набок, негромко сказал он. — Куда так торопишься?
— Здорово, атаман! — в тон ему ответил Тимур. — К тебе навстречу.
— Рад гостю, да угощать нечем. Разве вот это? — Он сунул руку за пазуху и протянул Тимуру яблоко.
— Ворованные? — спросил Тимур, надкусывая яблоко.
— Они самые, — объяснил Квакин. — Сорт «золотой налив». Да вот беда: нет ещё настоящей спелости.
— Кислятина! — бросая яблоко, сказал Тимур. — Послушай: ты на заборе дома номер тридцать четыре вот такой знак видел? — И Тимур показал на звезду, вышитую на своей синей безрукавке.
— Ну, видел, — насторожился Квакин. — Я, брат, и днём и ночью всё вижу.
— Так вот: если ты днём или ночью ещё раз такой знак где-либо увидишь, ты беги прочь от этого места, как будто бы тебя кипятком ошпарили.
— Ой, комиссар! Какой ты горячий! — растягивая слова, сказал Квакин. — Хватит, поговорили!
— Ой, атаман, какой ты упрямый, — не повышая голоса, ответил Тимур. — А теперь запомни сам и передай всей шайке, что этот разговор у нас с вами последний.
Понятно, почему Квакин назван атаманом: он главарь подростковой шайки и своим пренебрежением к правилам и законам напоминает атаманов-анархистов времён Гражданской войны. Тимура он именует комиссаром, потому что перед ним предводитель группы ребят, похожий на убеждённого политрука воинской части, который ведёт политико-воспитательную работу и отвечает за моральный дух бойцов.
В таких стычках с идейными противниками, в постоянных делах и заботах закалялись характеры мальчишек, росла и крепла их дружба. Спасибо Аркадию Гайдару за книги, которые воспитывали в детстве и отрочестве и продолжают воодушевлять взрослых людей.
Мальчишкам свойственно дерзать, они хотят быть первыми. А начинается с игры. Там вроде бы всё понарошку и в то же время всё серьёзно и очень важно для играющих.
Когда-то мальчишки во дворе играли в казаков-разбойников, в белых и красных, в немцев и партизан, и случайный обладатель немецкой каски поневоле играл за фашистов. А как к нему попала эта каска? Да очень просто. Было это в начале 70-х. Двенадцатилетний мальчишка приехал в гости к родственникам в Сумскую область, и во дворе дома своей бабушки увидел, как куры пьют воду из немецкой каски. Тут же внук выпросил её себе. В самом деле, курица может пить воду из корыта или колоды. Зачем ей каска? А вскоре на опушке леса обнаружил старые окопы, а там — вот удача! — целую кучу касок. Счастливый, привёз он домой десять немецких касок, вложенных друг в друга. Было тяжело, но он нёс их как заветный клад, а потом раздал мальчишкам своего двора, чтобы играть в фашистов и партизан. И пусть потом все каски затерялись, было так здорово играть, прятаться и искать, охранять воображаемые склады с оружием и нападать на противника из засады!
У Аркадия Гайдара много замечательных книг. «Судьбу барабанщика» я прочитала, когда мне было лет двенадцать. Произведения Гайдара очень созвучны подростковому восприятию мира, когда хочется приключений, подвигов, новизны, тянет попробовать свои силы и возможности в разных делах и обстоятельствах. Потому на крыши домов и сараев залазят и девчонки, чтобы проверить, насколько они боятся высоты; прыгают через ямы и канавы, рискуя свалиться в грязь и сломать себе руки-ноги; лезут на деревья так высоко, насколько хватает ловкости и силы духа; катаются наперегонки на велосипедах, иногда больно падая. Ничего, до свадьбы заживёт, как любили приговаривать наши мамы.
Главный герой тоже был пионер, как я. А почему барабанщик? Так его поставили старшим барабанщиком четвёртого отряда. И вот он, очень весёлый, приходит из школы домой, а там...
И, вбегая к себе во двор, где шумели под тёплым солнцем соседские ребятишки, громко отбивал я линейкой по ранцу торжественный марш-поход, когда всей оравой кинулись они мне навстречу, наперебой выкрикивая, что у нас дома был обыск и отца моего забрала милиция и увезла в тюрьму.
Мама у Серёжи погибла, отец женился второй раз. Вначале мачеха была простой и заботливой, но, когда её муж стал директором большого текстильного магазина, превратилась в раздражительную, злую и жадную тётку. Закончилось это тем, что отца Серёжи приговорили к пяти годам за растрату, а мачеха укатила с новым мужем на Кавказ, оставив мальчишке на месяц сто пятьдесят рублей. Но деньги улетели быстро. Как быть дальше?
Тяжело жить, зная, что твой отец — вор, чувствовать себя одиноким, неприкаянным. И потому Серёжа безмерно рад, когда появляется человек, назвавшийся его дядей, то есть братом мачехи, да ещё берёт с собой в поездку.
Но начинаются странные происшествия, непонятные совпадения, и Серёжа никак не может понять, почему жизнь, которая совсем недавно была такой простой и ясной, вдруг закрутилась и замутилась.
Я сел в уголок, пригрелся и задумался. Как странно! Давно ли всё было не так! Били часы. Кричал радиоприёмник. Наступало утро. Шумела школа, гудела улица, и гремел барабан. Четвёртый наш отряд выбегал на площадку строиться. И уж непременно кто-то там кричит и дразнит:
Сергей-барабанщик,
Солдатский обманщик,
Что ты бьёшь в барабан?
Ещё спит капитан.
«Но! Но! — говорю я. — Не подходи ближе, а то пробью по спине зорю палками».
Как бы трудно ни было, ребёнок верит в чудо, в добро, в разумную устроенность мира, а потому постоянно мечтает.
Щёки мои горели, и я был взволнован. «Проживу один, — думал я. — Начну всё заново. Буду учиться. Буду стараться. Буду лазить по мачтам. Смотреть в бинокль. Вырасту скоро. Надену чёрную форменку… Вот я стою на капитанском мостике. Дзинь, дзинь! Тихий ход вперёд! Вот она, стоит на берегу и машет мне платком… Нина! Прощай, Нина, прощай! Уплываем в Индию. Смело поведу я корабль через бури, через туманы, мимо жарких тропиков. Всё увижу, всё — приеду, тебе расскажу и с чужих берегов привезу подарок».
Пионеры четвёртого отряда не зря выбрали Серёжу барабанщиком: он не только хорошо стучал палочками по упругому барабану, но и чувствовал, что обязан быть настоящим пионером, знал, что должен жить честно, а потому решился изменить свою судьбу, когда она пошла наперекосяк.
Воин и охотник, полководец и следопыт — эти роли испокон веку предназначались мальчишкам как взрослеющим, растущим мужчинам.
У Льва Кассиля есть замечательная повесть «Будьте готовы, ваше высочество!», написанная в начале 60-х. Главный герой — обыкновенный мальчишка, хотя и наследный принц из таинственной страны Джунгахоры, младший брат джунгахорского короля. С приезда Дэлихьяра Сурамбука в советский пионерский лагерь «Спартак», что был расположен на побережье Чёрного моря, и начинается эта захватывающая история.
Бабушка у Дэлика (так его стали называть ребята) была русской, она его воспитала, научила говорить по-русски и даже петь песню «Гайда, тройка! Снег пушистый...». Мальчик с уважением и любовью отзывался о ней, часто упоминая её в разговорах. «Бабашура... Я, у-это, бабушку свою так называл. Бабашура меня учила, у-это, играть русские шашки...»
Дэлихьяру всё было интересно, ново, он старался произвести впечатление на пионеров, а те на него. Принцу-то было легко это сделать: у него имелся невиданный маленький транзистор с наушниками, фотография с самим Юрием Гагариным в обнимку и свой собственный белый слон Бунджи! Но и ребята не лыком шиты — они гордились своим лагерем и охотно показали принцу все его уголки, рассказали массу историй, и абсолютно все оказались сильнее, быстрее и спортивнее, раз за разом побеждая Дэлихьяра в соревнованиях. Тут только принц понял, почему у себя во дворце он слыл чемпионом: там ему все поддавались...
Скоро ребята так сдружились, что казалось, будто они забыли, что новичок — принц и наследник королевского престола. Только и слышалось:
— Дэлька, пошли на отмель крабов ловить, а?
— Дэлька, ты когда брови упражнял, сперва пальцем их поддерживал?
Пионеры придумали в честь новичка специальное приветствие и при встрече с принцем кричали, салютуя ему:
— Луна и солнце!
На что тот, растопырив пятерню, поднятую над головой, отвечал, сияя:
— Серп и молот!
Конечно, не всё было гладко. Сначала принцу пришлось отказаться от многих старых привычек, а потом выработать новые: самому застилать по утрам кровать, петь весёлые песни, ноздрить камешки, шагать со всеми в походах.
Его маленькие нежные руки не знали никакой работы, а тут пионеров попросили помочь колхозу «Черноморская звезда» с погрузкой собранных помидоров. Дэлихьяр тоже вызвался участвовать в субботнике. Он носил в паре с Тараской корзины с помидорами. Тугие плоды нужно было складывать в ящики, взвешивать на весах, а потом носить к грузовикам. В конце рабочего дня принц с удивлением всматривался в свои ладони: на них появились странные прозрачные пузырьки. Оказалось, что это мозоли. Дэлихьяр себя зауважал, глядя на эти трудовые знаки.
Жил он в палатке, где ребята каждый день рассказывали ему о жизни советской страны и агитировали против колонизаторов (а в Джунгахоре хозяйничал американский и бельгийский капитал), что принцу понравилось, потому что его народ и так ненавидел мерихьянго. Вскоре все ребята вместе с Делихьяром скандировали: «Мерихьянго, джунго ронго табатанг! Табатанг! Джунго ронго табатанг!», что по-джунгахорски значило: «Империалисты, народ Джунгахоры требует, чтобы вы убирались. Убирайтесь, народ Джунгахоры требует».
В конце смены на общелагерном сборе Дэлихьяра торжественно приняли в пионеры, повязали ему алый галстук. Принцу уже давно хотелось вместе со всеми произносить заветные слова, которые он выговаривал по-своему:
— Путти хатоу!
— Взигада хатоу!
Наконец мечта исполнилась, мальчишка был счастлив. И тут пришло ошеломляющее известие: его старший брат в результате военного переворота отрёкся от престола в пользу младшего, который теперь неожиданно для всех стал королём Дэлихьяром Пятым...
Ночью ребята в палатке мечтали о новой жизни в Джунгахоре, строили планы, наконец король произнёс клятву: «Слоны — всем! В ямы — никого! Мерихьянго — вон!» А наутро выяснилось, что фактическим правителем будет его дядя-генерал, брат покойного тирана, он-то и стоял во главе переворота. Этот жестокий родственник стал опекуном несовершеннолетнего безвластного короля.
Тогда Дэлик взбунтовался и решился на побег... Он же настоящий мальчишка с храбрым сердцем, восстающим против несправедливости.
Все герои повести Кассиля как живые — настолько у них узнаваемые характеры: вот словоохотливый смешливый Тараска Бобунов, вот серьёзный и ответственный Ярослав Несметнов, а это маменькин сынок и белоручка Гелик Пафнулин, прозванный Графом Нулиным, и наивный до глупости Ростик Макарычев.
Мальчишки стали самыми важными действующими лицами и в повести Марка Твена «Приключения Тома Сойера».
Уже первые строки произведения говорят о том, что главный герой — большой проказник:
— Том!
Нет ответа.
— Том!
Нет ответа.
— Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том!
Нет ответа.
Книга полна ироничных зарисовок, наблюдений над жизнью человека, который умеет видеть смешное и любит смеяться. Вот в маленькой церкви на утреннюю проповедь собрались прихожане; вместе с тётей Полли, Сидом и Мери вынужден был прийти и Том. Как неизбежную скуку терпел он завывания священника, молитву, длинный список объявлений...
Вдруг он вспомнил, какое у него в кармане сокровище, и поспешил достать его оттуда. Это был большой чёрный жук с громадными, страшными челюстями — «жук-кусака», как называл его Том. Жук был спрятан в коробочку из-под пистонов. Когда Том открыл коробочку, жук первым долгом впился ему в палец. Понятное дело, жук был отброшен прочь и очутился в проходе между церковными скамьями, а укушенный палец Том тотчас же сунул в рот. Жук упал на спину и беспомощно барахтался, не умея перевернуться. Том смотрел на него и жаждал схватить его снова, но жук был далеко.
Читатель, дойдя до этого места, тоже оживляется, ждёт интересного продолжения, и его ожидания оправдываются. В церковь в поисках новых впечатлений забрёл пудель, разомлевший от летней жары. Увидев жука, пёс обрадовался и решил с ним поиграть. Прихожанам было так скучно, что они стали развлекаться этим зрелищем, беззвучно трясясь от смеха за веерами и носовыми платками. Когда пудель забыл о жуке, то преспокойно уселся на него...
Раздался безумный визг, пудель помчался по проходу и, не переставая визжать, заметался по церкви; перед самым алтарём перебежал к противоположному проходу, стрелой пронёсся к дверям, от дверей — назад; он вопил на всю церковь, и чем больше метался, тем сильнее росла его боль; наконец собака превратилась в какую-то обросшую шерстью комету, кружившуюся со скоростью и блеском светового луча. Кончилось тем, что обезумевший страдалец метнулся в сторону и вскочил на колени к своему хозяину, а тот вышвырнул его в окно; вой, полный мучительной скорби, слышался всё тише и тише и наконец замер вдали.
Все сидели с пунцовыми от смеха лицами. Том был счастлив: проповедь удалась! Единственное, что омрачало его радость: почему пёс унёс его жука-кусаку? Это несправедливо!
Помните песенку, которую пел детский хор? Появилась она в 70-х и долгое время звучала на радио. Я процитирую только то, что касается мальчишек.
Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
Из веснушек и хлопушек,
Из линеек и батареек
Сделаны наши мальчишки,
Сделаны наши мальчишки!
-
Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
Из пружинок и картинок,
Из стекляшек и промокашек
Сделаны наши мальчишки!
Сделаны наши мальчишки!
А из чего же сделан Том Сойер? Из жука-кусаки, клеща, дохлой крысы, двенадцати алебастровых шариков, обломка зубной гуделки, осколка синей бутылки, самодельной пушки, сломанного ключа, куска мела, стеклянной пробки от графина, оловянного солдатика, пары головастиков, шести хлопушек, одноглазого котёнка, медной дверной ручки, собачьего ошейника, рукоятки ножа, четырёх апельсиновых корок и яблока, сломанной оконной рамы, бумажного змея, драк, свиста, проделок, украденных кусков сахара, подаренного девочкой цветка, новенького ножа, ненависти к воскресной школе и двоюродному брату Сиду, плевков через дырку в зубе, суеверий, страшных клятв, происшествий на кладбище, боя на деревянных мечах с Джоном Гарпером, влюблённости в Бекки Тэчер, страха перед Индейцем Джо и дружбы с Геком.
Том сначала хотел стать клоуном в цирке, затем решил пойти в солдаты и вернуться домой, покрытый ранами и славой. Была у него мечта уйти к индейцам, охотиться с ними на буйволов и блуждать по тропе войны. Наконец он страстно захотел стать пиратом.
Да-да! Теперь он ясно видел перед собой своё будущее, озарённое неописуемым блеском. Его имя будет греметь во всём мире, заставляя людей содрогаться от ужаса. Как гордо будет он носиться по бурным морям на длинном низком чёрном корабле «Демон бури», с чёрным зловещим флагом, развевающимся на носу корабля! И, достигнув вершины славы, он нежданно-негаданно появится в своём старом родном городишке и войдёт в церковь, загорелый, обветренный, в чёрном бархатном камзоле и в таких же штанах, с алой перевязью, в высоких ботфортах, а за поясом у него будут торчать пистолеты, сбоку — нож, заржавевший от пролитой крови, на голове у него будет мягкая шляпа с опущенными книзу полями, с развевающимися перьями, в руке — чёрное развёрнутое знамя, а на знамени — череп и скрещённые кости. И с каким восторгом, с каким упоением он услышит, как шепчутся вокруг: «Это Том Сойер, пират! Чёрный Мститель Испанских морей!»
А чего стоит другой персонаж этой книги — юный пария Гекльберри Финн!
Гекльберри был вольная птица, бродил где вздумается. В хорошую погоду он ночевал на ступеньках чужого крыльца, а в дождливую — в пустых бочках. Ему не надо было ходить ни в школу, ни в церковь, он никого не должен был слушаться, над ним не было господина. Он мог удить рыбу или купаться, когда и где ему было угодно, и сидеть в воде, сколько заблагорассудится. Никто не запрещал ему драться. Он мог не ложиться спать хоть до утра. Весной он первый из всех мальчиков начинал ходить босиком, а осенью обувался последним. Ему не надо было ни мыться, ни надевать чистое платье, а ругаться он умел удивительно. Словом, у него было всё, что делает жизнь прекрасной. Так думали в Санкт-Петербурге[1] все изнурённые, скованные по рукам и ногам «хорошо воспитанные» мальчики из почтенных семейств.
Ребёнок зависит от семьи, от взрослых, но его тяга к свободе неистребима. Марк Твен это прекрасно понимал. И читатели радуются приключениям озорных мальчишек, которые, несмотря ни на что, хорошо заканчиваются.
Герой автобиографической повести Алана Маршалла «Я умею прыгать через лужи» тоже мальчишка. Мальчишка, заболевший полиомиелитом и утративший способность ходить. Он оказался в больнице со взрослыми и, хотя был мал и наивен, тонко чувствовал людей, понимал, искренни они или притворяются.
На кровати справа от меня лежал грузный, неуклюжий человек, которому соломорезка раздробила кисть. Днём он бродил по палате, разговаривая с больными, выполнял их поручения, приносил им то, что они просили. Он наклонялся над кроватью, расплываясь в слюнявой улыбке, и заискивающе спрашивал:
— Ну, как дела, в порядке? Не нужно ли тебе чего-нибудь?
Его манера держаться была мне неприятна — может быть, потому, что он был добр и услужлив не из сострадания, а из страха. Ему грозила опасность потерять руку, — но ведь милосердие божие велико, и господь не оставит того, кто помогает больным.
В детстве каждый новый день приносит какие-то открытия, большие и маленькие. Помню, что прочитанное стало для меня откровением: оказывается, некоторые люди надеются вымолить у Бога здоровье, лицемерно заботясь о других.
Главный герой мне очень понравился: он был как стойкий оловянный солдатик, который в любой ситуации остаётся самим собой. Почему болезнь, боль и страдания не сломили маленького Алана, что помогало ему держаться?
Я уважал мужчин. Считал, что они способны преодолеть любую трудность и наделены величайшей храбростью. Они могли починить что угодно, они знали всё на свете, они были сильными и надёжными. Я с нетерпением ждал, когда вырасту и стану таким же, как они. Отец казался мне типичным представителем всех мужчин.
Это желание стать похожим на сильного и ловкого отца помогает Алану справиться со страхом предстоящей операции.
— Что такое операция? — спросил я Ангуса, когда они ушли.
— Да ничего особенного, просто займутся твоей ногой... подправят её... В это время ты будешь спать.
Я понял, что он не хочет объяснить мне, в чём дело, и на секунду меня охватил страх. Однажды отец не стал распрягать молодую лошадь, а просто привязал вожжи к ободу колеса и пошёл выпить чашку чая; лошадь, оборвав туго натянутые вожжи, помчалась через ворота, разбила бричку о столб и ускакала. Отец, услышав грохот, выбежал из дому и постоял с минуту, рассматривая обломки, а потом обернулся ко мне (я, разумеется, выскочил вслед за ним) и сказал: «А, наплевать! Пойдём допивать чай». Когда Ангус запнулся и оборвал свои объяснения, мне почему-то вспомнилось это восклицание отца, и сразу стало легче дышать.
— А, наплевать! — сказал я.
— Молодчина, так и надо, — похвалил меня Ангус.
Калекой мальчик себя не считал, тем более что со временем он научился медленно ходить, опираясь на костыли. А вот взрослые... Те часто смотрели на него как на жалкое, обречённое существо. Писатель, сам перенёсший полиомиелит, знает, каково это — быть объектом такой пренебрежительной жалости.
Ребёнок-калека не понимает, какой помехой могут стать для него бездействующие ноги. Конечно, они часто причиняют неудобства, вызывают раздражение, но он убеждён, что они никогда не помешают ему сделать то, что он захочет, или стать тем, кем он пожелает. Он начинает видеть в них помеху, лишь если ему говорят об этом.
В детстве бездействующая, ставшая бесполезной нога не вызывает стыда; лишь когда научаешься распознавать взгляды людей, не умеющих скрывать свои чувства, появляется желание избегать их общества. И — странная вещь — такие откровенно презрительные взгляды исходят только от людей со слабым телом, всегда помнящих о собственной физической неполноценности. Сильные и здоровые люди не сторонятся калеки — его состояние слишком далеко от их собственного. Только те, кому грозит болезнь, содрогаются, видя её у других. О парализованной ноге, о скрюченной руке дети говорят свободно и без стеснения:
— Посмотри, какая чудная у Алана нога! Он может перекидывать её через голову.
Мальчишки являются главными действующими лицами и в других произведениях.
Мама постоянно покупала детские книги. Так однажды у нас дома появилась повесть литовского писателя Анелюса Маркявичюса «Выстрел в лесу».
Главные герои — подростки. Городской мальчик Ромас Жейба приехал в лесничество, в гости к родственникам Суописам. Сначала ничто не радовало его: не было ни высоких домов, ни улиц, ни машин, ни друзей, ни привычного шума. Над землёй стоял покой.
Но Ромас недолго грустил. Во дворе дома Суописов он увидел журавля. Его троюродный брат Алпукас объяснил, что нашли эту птицу с перебитым крылом, выходили, и теперь журка живёт у них в доме. А у чистой и прозрачной речки ребята повстречали старого ужа, хорошо знакомого Алпукасу благодаря дедусю. Тот называл ужа Юргутисом, разговаривал с ним, как с человеком. Вот как старик любил и понимал природу!
Алпукас составил Ромасу компанию во всех делах. Мальчишки подружились, вместе обследовали окрестности и отправились бродить по лесу.
Алпукас и Ромас обегали всю опушку. На болоте спугнули дикого журавля, промышлявшего лягушек, под кустом подняли зайца. Возле полоски пшеницы они заметили вздымающийся бугорок. Алпукас подкрался и одним махом примял его ногой. Земля рассыпалась, и один комочек зашевелился, отряхнулся и пустился наутёк. Крот!.. Ребята легко догнали его: зверёк бежал медленно, неуклюже загребая землю кривыми, вывороченными лапками. Алпукас уже примерился накрыть его шапкой, как вдруг крот заюлил и исчез. Мальчики кинулись выдирать траву, раскапывать землю. Но крота и след простыл. Только и осталась от него на память крохотная норка, вырытая мышью-полёвкой.
— Чуть-чуть не поймали, — сокрушался Алпукас. — Из-под носа улизнул!
А ещё им посчастливилось увидеть красавца оленя. До чего он был хорош в тихий предвечерний час среди лесной зелени! Подрагивающие ноздри, горящие глаза, величественная крона рогов, бархатистый перелив сероватой шерсти с белыми подпалинами на брюхе. И тут раздался выстрел... Какой-то злодей убил прекрасное животное ради мяса и шкуры. И мальчишки начинают расследование...
А между тем жизнь идёт своим чередом, летом так много соблазнов, много и забот, особенно в крестьянском быту. Ромас узнаёт столько нового! На пасеке, в лесу, на речке столько удивительного. Мальчишка впервые пробует душистый мёд диких пчёл, спит на сеновале, слушает предания о старых временах, которые так хорошо умеет рассказывать дедусь. А лес кажется не просто живым — волшебным. Не случайно целая глава посвящена дедусю — родному деду Алпукаса, который так хорошо чувствовал природу, что даже разговаривал с деревьями, солнцем и землёй.
И вот в этом мирном месте, среди этой красоты притаился браконьер. Уже не раз лесник находил следы расправы над животными, но поймать злодея не удавалось. Только мальчишки видели со спины убегающего браконьера и заметили на нём жёлтые сапоги. А потом снова обследовали кусты и обнаружили пыж — комочек бумаги из охотничьего патрона. В конце концов ребятам, леснику, дедусю и сержанту милиции удалось выйти на след того, кто занимался запрещённой охотой. На этого человека никто не мог бы подумать... Со злости он хотел расправиться с Ромасом, который, по его мнению, был во всём виноват, но взрослые защитили смелого мальчишку, желавшего спасти лесных обитателей от двуногого хищника.
Среди книг в нашей домашней библиотеке был томик пьес Сергея Михалкова.
Начинался он с пьесы «Том Кенти», написанной по мотивам романа Марка Твена «Принц и нищий». Помню, с каким восторгом я читала рифмованные крики стражников:
Первый алебардист. Что за сброд?
Второй алебардист. Эй, народ!
Третий алебардист. Отойдите от ворот.
Первый алебардист. Эй, молчать!
Второй алебардист. Не кричать!
Третий алебардист. А не то заткнём вам рот!
Первый алебардист. На бродяг!
Второй алебардист. На зевак!
Третий алебардист. Стража выпустит собак!!!
Первый алебардист. Злых собак!
Второй алебардист. Злых собак!
Третий алебардист. Королевских злых собак!!!
Оборванец Том по приказу принца Эдуарда был пропущен в королевские покои: юный наследник короля очень скучал во дворце, а тут сверстник.
Эдуард (быстро что-то решив). Я немедленно выучу эту песню! Слушай, давай поменяемся с тобой платьями, пока нам никто не мешает. Мы переоденемся и поиграем в Двор объедков. Только теперь я буду оборванным мальчиком, а ты принцем. Не бойся. Я научу тебя обращению с этой одеждой. Это не очень трудно. Я хочу одну минуточку побыть в твоей одежде, снять с себя обувь и насладиться грязью хоть один-единственный раз, но чтобы меня никто не сдерживал. Мне надоели эти кружева и башмаки с пряжками. Ну, что ты стоишь? Снимай скорей свои лохмотья и надевай этот наряд! Живей, тебе говорю!
Оба мальчика быстро меняются платьями и подбегают к зеркалу. Они смотрят на своё отражение, потом друг на друга, потом опять в зеркало.
Том. Вот бы удивились ребята с нашего двора, если бы увидели меня в таком наряде!
Эдуард. Если бы мы вышли с тобой нагишом на улицу, никто бы не мог сказать, кто из нас — ты и кто — я!
После этого читатель догадывается, что так и будет: никто не сможет различить мальчиков, поменявшихся одеждой, это породит неразбериху и путаницу, и каждый из юных героев окажется в чуждой для него обстановке. А потом прочитает о том, что принц Эдуард на своей шкуре испытал, каково это — быть бедняком в Англии, а оборванец Том узнал, как тоскливо быть принцем (и королём) тому, кто привык сам всё решать и делать, не скованный по рукам и ногам этикетом и условностями.
Тому за завтраком не дают делать ничего самостоятельно. Лорды прислуживают: «Позвольте, ваше величество», «Разрешите, ваше величество», «Дозвольте, ваше величество», «Окажите милость, ваше величество» и т. д.
Том (не выдержал). Как это вы не возьмётесь дышать за меня!
Первый лорд. Как это остроумно!
Второй лорд. Мило!
Третий лорд. Восхитительно!
Четвертый лорд. Оригинально!
Пятый лорд. Умно!
Шестой лорд. Эту шутку будут повторять все!
Том. Прошу снисхождения, милорды. У меня мучительно чешется нос! Каковы обряды и обычаи, соблюдаемые здесь в подобных случаях? Пожалуйста, поспешите с ответом, я просто не в силах терпеть.
Лорды в полной растерянности совещаются между собой, и наконец один из них нарушает молчание.
Первый лорд. Палата лордов уточнит этот вопрос и доложит вашему величеству.
Том (чешет нос сам). Я устал. Я хочу остаться один. Оставьте меня, пожалуйста. Может быть, у вас есть ещё какие-нибудь дела во дворце?
Пока мальчишки жили своей новой жизнью, король скончался, и лже-Эдуард стал королём. Мальчишке настолько надоело во дворце, ему было так скучно, что он обрадовался, когда увидел Эдуарда, которого все считали сумасшедшим, не веря его словам, что он-то и есть настоящий король.
Том. Наконец-то я свободен! Я больше не король, я опять просто Том Кенти со Двора объедков! <...> Мне душно здесь. Я ухожу, а ты сиди на этом дурацком троне среди бездельников и плутов, но только, пожалуйста, не думай, что ты сильнее всех.
Другие пьесы Михалкова я тоже прочитала с интересом: «Сомбреро», «Смех и слёзы», «Я хочу домой», «Особое задание», «Красный галстук», «Забытый блиндаж», «Первая тройка, или год 2001-й». Последняя пьеса написана в 1970 году. Тогда третье тысячелетие казалось таким далёким... А мы вот живём уже в 2023 году и вряд ли можем своё настоящее назвать воплощённой мечтой.
У абхазского писателя Фазиля Искандера немало рассказов, в которых главными героями являются мальчишки. Какие-то черты их характеров автобиографичны. Вот забавный и немного грустный рассказ «Петух» в сборнике «Первое дело».
Мальчик живёт летом у родственников в одной из горных деревень. Его каникулы наполнены радостью: можно каждый день пить свежие яйца и читать взахлёб о приключениях.
Где-то рядом обречённо кудахтали куры. Жизнь казалась осмысленной и прекрасной. Здоровый воздух, здоровое питание — и я наливался соком, как тыква на хорошо унавоженном огороде.
В доме я нашёл две книги: Майн Рида «Всадник без головы» и Вильяма Шекспира «Трагедии и комедии». Первая книга потрясла меня. Имена героев звучали как сладостная музыка: Морис-мустангер, Луиза Пойндекстер, капитан Кассий Колхаун, Эль-Койот и, наконец, во всём блеске испанского великолепия Исидора Коваруби де Лос-Льянос.
«— Просите прощения, капитан, — сказал Морис-мустангер и приставил пистолет к его виску.
— О ужас! Он без головы!
— Это мираж! — воскликнул капитан».
Книгу я прочёл с начала до конца, с конца до начала и дважды по диагонали. Трагедии Шекспира показались мне смутными и бессмысленными. Зато комедии полностью оправдали занятия автора сочинительством. Я понял, что не шуты существуют при королевских дворах, а королевские дворы при шутах.
Куры упомянуты не случайно: огромный рыжий петух, который считал себя властелином двора, вожаком куриного царства, возненавидел мальчишку.
Возможно, он заметил, что маленький человек поедает яйца, которые несут одалиски его гарема. Какое-то время противники присматривались друг к другу, наконец петух атаковал мальчишку.
Он подпрыгнул ещё выше и ринулся на меня, извергая петушиные проклятия. Горящий, рыжий ком ненависти летел на меня. Я успел заслониться табуреткой. Ударившись о неё, он рухнул возле меня как поверженный дракон. Крылья его, пока он вставал, бились о земляной пол, выбивая струи пыли, и обдавали мои ноги холодком боевого ветра. Я успел переменить позицию и отступал в сторону двери, прикрываясь табуреткой, как римлянин щитом.
Петух пришёл в себя и продолжил свою атаку. Он остервенело бросался на табуретку, которой прикрывался мальчик. По его рукам лилась кровь. Кое-как он дошёл до двери и скрылся в доме. А гордый повелитель кур постоял за дверью и стал расхаживать по двору, вызывая врага на бой.
Братья мальчика, узнав об этой баталии с петухом, стали устраивать ежедневные турниры. Решительного преимущества никто не добился, оба ходили в ссадинах и кровоподтёках. Из-за ударов палкой от былого великолепия петуха мало что осталось, но он стал ещё более наглым и самоуверенным. Однажды после очередного боя петух бросился на убегающего мальчика и стал яростно клевать его в спину. Видимо, хотел продолбить ему позвоночник. Пришлось старшему брату вмешаться и отбросить кровожадную птицу ударом мотыги.
Родственники поняли, что вдвоём заклятым врагам не ужиться, поэтому решили зажарить петуха.
На следующий день мы с братом начали его ловить. Бедняга чувствовал недоброе. Он бежал от нас с быстротою страуса. Он перелетал через огород, прятался в кустах, наконец забился в подвал, где мы его и выловили. Вид у него был затравленный, в глазах тоскливый укор. Казалось, он хотел мне сказать: «Да, мы с тобой враждовали. Это была честная мужская война, но предательства я от тебя не ожидал». Мне стало как-то не по себе, и я отвернулся.
Неожиданная печаль мальчишки выдаёт его доброе сердце и желание справедливости. Свою безопасность не стоило покупать ценой жизни замечательного боевого петуха, храбро защищавшего своих жён и детей от налётов ястреба, который чуть не ежедневно уносил в когтях цыплёнка, и от налётов человека, который воровал куриные яйца.
Фазиль Искандер в десять лет открыл для себя комедии Шекспира. Он не подражал великому английскому драматургу, а выработал свой стиль, иронично-лиричный. И тот десятилетний мальчишка, каким писатель когда-то был, проглядывает между написанных им строк.
Всегда интересно читать о том, как жили раньше. У Фёдора Каманина есть повесть «Золотой рубин» — о крепостных, что трудились на стекольном заводе богача Мальцева.
Барин привёз из-за границы немецкого мастера Шульца, умевшего варить так называемый золотой рубин — стекло редкой красоты. Жалованье за это полагалось немалое, контракт был заключён на год. Мальцев умел считать деньги, поэтому решил, что один из его русских мастеров должен выведать секрет варки золотого рубина у немца.
Лучшим стекловаром на горшковых печах Дятьковской фабрики слыл Данила Петрович Грачёв, а его учеником и помощником был сын Сенька, которому недавно исполнилось тринадцать лет. Варка стекла у них уже почти закончилась, когда их вызвали «к его превосходительству во дворец». Сенька увязался за отцом: уж больно ему хотелось посмотреть на чучело медведя в доме барина. У бокового входа, где генерал принимал мелкую сошку, их встретили швейцар с камердинером. Вышел и сам барин и отправил недоумевающего мастера на конюшню. А там в те времена провинившихся пороли розгами.
Сенька закричал и завизжал от ужаса, кинулся к кучерам, на выручку отцу.
— Не секите моего тятьку! Секите лучше меня! — кричит он не своим голосом, пытаясь помешать кучерам.
— Подожди, дай срок, попадёшь, быть может, и ты сюда к нам с этим же делом, тогда получишь и ты своё, — говорят ему кучера, продолжая отсчитывать удары вслух.
Ведь камердинер-то тут стоит, нельзя скрыть ни одного удара, хоть и жалко человека. А Сенька продолжал визжать и кричать.
— Да всыпьте вы и этому огольцу штучек пяток, чтоб он не даром визжал, словно поросёнок, когда его режут, — говорит камердинер, рассердившись на Сеньку, визг которого действовал ему на нервы хуже, чем свист розог над спиной Данилы Петровича.
— На вашу ответственность? — говорят ему кучера.
— Да, на мою! — сердито ответил им камердинер.
— Будет исполнено, — сказали кучера.
И когда Данила Петрович получил свои двадцать пять тёпленьких, на лавку положили и Сеньку. Сеньку не раздевали, ему только задрали рубашонку и спустили слегка штанишки. И вот странное дело — Сенька почти не почувствовал боли, ему гораздо больней было, когда секли его тятьку.
Вот так ни за что ни про что высекли мастера и его сынишку. А что генерал? Тот встретил их раскатистым хохотом. Смешно ему было, что крепостного «попарили» на его конюшне. Правда, узнав, что мальца тоже высекли, Мальцев рассердился на камердинера, потому что тот, будучи всего лишь слугой, покусился на права господина, который считал, что только он один может казнить и миловать в своих владениях.
Только тут генерал соизволил объяснить Даниле Петровичу, зачем его высекли, — чтобы изо всех сил старался узнать секрет у немца. Барин считал, что Шульц будет его обманывать, ведь красителем нового сорта стекла является золото. А сколько его нужно на стопудовый горшок, неизвестно. Вот и решил генерал, что мастер со своим мальцом будет помогать немцу, наблюдать за ним, учиться у него. И дал на всё про всё три месяца сроку, иначе уже не двадцать пять тёпленьких Даниле всыплют, а сто горячих.
После такого неласкового приёма пошли герои обратно на фабрику. Тут ещё раз проявился характер мальчишки.
— Тять, а я его убью, — говорит Сенька отцу, когда они уже шагали по главной аллее.
— Кого ты убьёшь-то? — спрашивает Данила Петрович у Сеньки.
— Мальцева, вот кого! Ни в жисть я не прощу ему, что он велел сделать с тобою.
— Дурачок ещё ты у меня, — грустно улыбнулся ему в ответ Данила Петрович. — Ну как же ты его убьёшь-то?
— А так вот и убью! Я подкрадусь к нему сзади и как ахну камнюгою по голове, он и будет готов.
Отец разубедил сына: дескать, даже если убьёшь, на место самодура Мальцева его сынок из Петербурга пожалует, закроет заводы, и останутся мастера без работы и без куска хлеба. Так что надо стараться выполнить поручение генерала.
— А тогда что же? Значит, терпеть, пусть нас порют ни за что ни про что?
— Что поделаешь, мы пока рабы, крепостные его, — вздыхает снова Данила Петрович. — Приходится терпеть пока. А вот когда воля будет — в народе уже поговаривают, что она скоро бы должна выйти для нас, — тогда уж нам легче станет жить. А такое время будет, настанет праздник и на нашей улице, заглянет солнце и в наше оконце.
Сенька решил во что бы то ни стало помочь отцу и вызнать секрет немца. Мальчишка уже многое понимал в стекловарном деле. Он заметил, что слуховое окно чердака было над лабораторией немца, и догадался залезть на чердак и просверлить лобзиком и буравчиком три маленькие дырочки в полу. Так Сеньке удалось увидеть, сколько золотых монет кидает Шульц в царскую водку (смесь кислот), чтобы растворить в ней золото, окрашивающее стекло в прекрасный ярко-рубиновый цвет.
Чтобы помочь другу Даниле, другой мастер, Степан, подарил ему золотую монету, припрятанную на чёрный день. Вот когда понимаешь правоту пословицы «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Или хотя бы одного друга, настоящего! Когда русский мастер сам сварил золотой рубин, генерал отказался от услуг немца, приказал ему убираться в свой фатерлянд. Шульц в бешенстве прибежал на фабрику.
— Он погубил мой карьер! Он украль мой секрет! Он маленький русский свинья и большой жулик. Мой желайт его убивайт! — орёт Шульц, порываясь к Сеньке.
— Сам ты свинья, и не маленькая, а большая. А уж жулик такой, каких и свет не видел. Мы-то с тятькой золото у генерала не воруем, а ты вот крал, каждый раз прикарманивал половину того, что тебе давали, — отвечает Сенька Шульцу на его ругань.
И читатели радуются вместе с Сенькой, который выручил из беды своего отца и доказал и генералу, и немцу, что русские мастера могут сварить золотой рубин, что у них золотые руки и золотые сердца.
Читайте книжки, где действуют решительные смелые мальчишки!
_________
[1] Американцы часто давали своим маленьким городам громкие названия столиц: Париж, Константинополь, Иерусалим... Убогий городишка, в котором проживал Том Сойер, получил название русской столицы того времени.
