О-о-о, как же сложно объяснять необъяснимое человеку, который не готов воспринимать услышанное. Я думала, что будет проще, но у нас только обмен фактами занял весь день и половину ночи, и говорила при этом преимущественно я, а Власов смотрел на меня пустым взглядом и делал вид, что всё понимает. Но он молодец - спокойно воспринял и то, что домовые умеют наводить вещие сны, и то, что Назар прячет Мирона с ребятами в невидимой избушке. Правда, потом он начал вслух искать разумное объяснение всему, что я сказала, но очень быстро пришёл к выводу о бессмысленности этой затеи. С Мироном как-то попроще было, он легче смирялся с неадекватностью сказочной составляющей нашего мира.
От визита в психушку к Евгении мы отказались, поскольку, во-первых, интернат находился на другом конце региона, и дорога только в одну сторону отняла бы без малого четыре часа нашего драгоценного времени, а во-вторых, посещение посторонними там разрешено только с дозволения родственников, а ждать от Артура подобной милости было бы глупо. Наталья разрешила бы, но ей тоже доступ к дочери ограничили по причине того, что девочке нельзя волноваться. Проще говоря, по срочности и важности задача исцеления Жени Карпуниной стояла для нас далеко не на первом месте, и мы отложили решение этой проблемы на неопределённый срок.
Шесть часов на сон, час на утренний моцион и завтрак, а потом началось перелопачивание тех фактов, которые Власов так и не смог осмыслить. Например, он никак не мог взять в толк, почему Артур знает о существовании Назара, хотя был в Лесном всего пару раз, а Мирон и его помощники о близнеце ни сном ни духом - они ведь последние два года часто наведываются в деревню, должны были хоть раз встретиться. Тот факт, что существование Назара почти семьдесят лет даже для прежних местных жителей оставалось тайной, Анатолия Павловича не смутил нисколько, а вот то, что он сам этого не знал, вызвал искреннее недоумение. Но никто ведь и не обещал, что будет легко? Я могла бы вообще ничего не рассказывать, чтобы поберечь его психику, но недостаток информации - это тоже плохо. Сам просил рассказать как можно больше для полноты картины, вот и получил.
Второй день из отпущенных колдуном двух недель мы тоже потратили на разговоры. К вечеру небо над Вырвинском затянуло грозовыми тучами, хлынул ливень, и молния шарахнула куда-то, куда не следовало, в результате чего в гостинице и её обозримых из окна окрестностях на долгих два часа вырубилось электричество. В мой номер, где мы с Власовым мирно обсуждали способы и последствия извлечения трупов из болота, почти сразу же после начала этого локального конца света примчалась заботливая девушка-администратор со светодиодным фонарём. Я в этот момент пыталась зажечь безвредные огоньки-светлячки, но отвлеклась на стук в дверь, нечаянно подпалила штору… В итоге фонарь нам дали, но в обмен на три тысячи рублей штрафа за испорченное имущество и нарушение правил проживания. Огнём у них, видите ли, нельзя в номерах пользоваться. Три тысячи! В занюханной Вырвинской гостинице! Да я за сутки проживания в этом номере платила в два раза меньше!
- Я начинаю вас бояться, - признался мне Власов после того, как за алчной администраторшей закрылась дверь.
- Только теперь? - искренне удивилась я. - Нужно было поджечь что-нибудь ещё вчера, чтобы вы сразу поняли, что я не сказки рассказываю?
Сложный человек, но умный. Я бы, например, сроду не догадалась, что та «гадость», которую Марфа лила в болото, и от которой Белене потом долго было плохо, не что иное, как святая вода. Нежить и нечисть - одного поля ягоды, и самое эффективное оружие против них давно известно, а я на волне своего атеизма совсем об этом забыла. Ведьмы могут быть верующими, ходить в церковь и даже совмещать свои колдовские обряды с элементами святой веры, но это исключение распространяется только на живых людей. Интересное открытие, и я взяла его на заметку, поскольку пока ещё не совсем понимала, на чьей стороне будут сражаться за справедливость и всеобщее благо леший, кикимора и все остальные нереальные обитатели урочища Лесное.
О компромате на Артура Анатолий Павлович знал, но если бы документы взяли из моего рюкзака Сергей или Виталик, они сообщили бы ему об этом, из чего я сделала вывод, что папка всё же попала в руки Назара.
- Я не знаю деталей вашего разговора с Артуром, но он был в ярости, когда вышел из номера, - сообщил мне Власов. - Лично мне он сказал, что вы имели наглость ему угрожать. Если дословно, то это звучало примерно так: «Если у меня внезапно начнутся проблемы на работе, или что-то случится с детьми, я закопаю вас всех, включая Мирона». Фраза была намного длиннее и эмоциональнее, но оскорбления и нецензурные междометия я, с вашего позволения, повторять не стану.
Культурный. А Артур Карпунин - трусливый гад, что и требовалось доказать. У него там в обозримой перспективе назревало какое-то масштабное мероприятие, сулящее неплохую прибыль для областного бюджета и личного кармана Артура Олеговича, поэтому он, оказывается, и нервничал. Похищение Мирона, колдуны, целебные источники - это важно, но не настолько, чтобы подставляться и терять репутацию, должность, связи и деньги. Козёл, короче. Я пересказала Власову весь наш разговор, и Анатолий Павлович пришёл к выводу, что Артур не будет вмешиваться в наши дела, пока не пройдёт то грандиозное событие в культурной жизни региона, к которому он так долго готовился. До мероприятия оставалось всего пять дней, что сокращало и срок, отведённый Назаром мне на раздумья. Потом Артур проводит гостей и займётся решением второстепенных проблем, а чинить препятствия и всё портить у него получается гораздо лучше, чем помогать.
- Я могу сломать ему ноги, - предложила я способ устранить эту вероятную помеху. - Ну или как-то по-другому изувечить, чтобы он недельки две-три провалялся без сознания.
А что? Хорошая же идея, но Власову она почему-то не понравилась. То ли он мягкотелый, то ли я слишком кровожадная, но от причинения Карпунину-старшему телесных повреждений пришлось отказаться.
Снова шесть часов на сон и час на завтрак. Снова слова… Я за всю свою жизнь не наговорила столько, сколько за эти дни, проведённые в гостинице в компании Анатолия Павловича. С одной стороны, это хорошо - осмысленные и чётко спланированные действия куда эффективнее беготни вслепую, но когда речь идёт о капризном лешем, водяном-интроверте или упыре, которого держат на дне болота и кормят раз в четверть века, разве можно быть в чём-то уверенным до конца?
- Если колдун черпает силу не из окружающей среды, а из нечисти, то его можно ослабить, - выдал идею Власов, когда я уже готова была лечь, бездумно уставиться в потолок и не произносить ни звука ближайшие лет десять.
- Можно, - устало согласилась я. - Но есть один нюанс. Нежити не особенно нравится отношение Назара, а мы будем ничем не лучше, если начнём причинять вред даже во имя благой цели. Как бы вам это получше объяснить-то… Ну вот представьте себе вампира, который долгое время насильно удерживает где-нибудь в подвале свою жертву, чтобы иметь постоянный источник пищи. Приходят охотники на вампиров, но не спасают эту жертву, а убивают, чтобы ослабить врага. Теоретически это эффективно, а фактически получается свинство по отношению к тому, кому нужна помощь. Я понимаю, что вам не жалко тех, кто вроде как не существует, но издеваться над ними не позволю. Они вредные, да. Иногда пакостят, но такова их природа.
- А как ему удалось получить над ними власть?
- Простая услуга в обмен на вечное рабство. Нефёду нужен был дом, у кикиморы постоянная потребность прясть и плести, леший трясётся над каждой травинкой в своём лесу. Назару только перевёртыши не подчиняются, водяной, Белена и Авдей, но они связаны с магией земли, поэтому тоже в какой-то степени зависимы.
После этого мы начали определять степень зависимости каждого духа от леса и колдуна. Деревенская нежить вся под пятой Назара. Болотная ведьма, упырь, перевёртыши - этих создала целебная вода, пока она ещё была целебной. Водяной, леший, моховики и лесавки сами по себе, они были всегда. У этих никаких сделок с колдуном не было, их только благополучие леса и реки заботит. И лесные духи и домашние достаточно сильны и способны явно себя проявлять только потому, что есть источники, питающие землю урочища природной магией, причём неважно, какими свойствами обладают эти ключи - всё работает, пока есть сверхъественная составляющая.
Власову было наплевать на нежить, его заботила только судьба Мирона и охранников, а я… Не знаю, в какой момент я перестала истерично реагировать на сказочность ситуации, но мне было искренне жаль всех, в кого верят разве что дети и чересчур суеверные взрослые. Спасти Карпунина, помочь земле, сохранить нежить - слишком много задач, которые невозможно решить одновременно. Вариантов было несколько. Первый - я соглашаюсь на условия Назара в обмен на заложников. Власов вывозит Мирона из урочища, себя я защитить смогу и сама, Артур убирает из болота утопленников, источники очищаются и уходят под землю, нежить слабеет и частично исчезает. Земля спасена, добро торжествует, злодеи в ярости. Это был самый простой из вариантов. Анатолий Павлович мне его не предлагал - решение просто лежало на поверхности, поэтому мы не стали сбрасывать его со счетов.
В остальных решениях в разных вариациях предлагалось навалять Назару по самые сапоги, отбить у него похищенных людей, а потом уже решать, как поступить с источниками. Нейтрализовать Артура, чтобы не встревал, попытаться привлечь на свою сторону кого-то из лесных обитателей… Мы много всего обсудили, но постоянно наталкивались на то, что попытка противодействовать колдуну может плохо сказаться на заложниках.
- Борис, - наконец-то нашла я идеальное решение.
- Что Борис? - не понял Власов.
- Назар время от времени покидал пределы урочища, чтобы найти преемницу для Марфы. Перед всеми этими отлучками в Лесное приезжал Борис и оставался с матерью до возвращения брата.
- И что?
- Помните, я вам про лесной дух рассказывала, который в том лесу после смерти Михаила триста лет назад остался, а потом перерождался много раз? Мне Белена и Назар об этом в моём вещем сне поведали. Источник сомнительный, конечно, но в целом там всё верно. Неприкаянному лесному духу для перерождения в новом теле нужна была природная магия, поэтому все девушки, которые производили на свет новое вместилище этого духа, были с особенностями. Уже после зачатия духу требовалось больше силы, поэтому свекрови жертвовали собой, отдавая невесткам всё своё магическое наследие. Если в человека изначально заложена какая-то способность, её нельзя просто так лишиться. Жизнь и природный дар всегда связаны очень тесно. Потом первенец появлялся на свет, рос и поддерживал свой энергетический запас за счёт матери-ведьмы. Со временем эта связь начинала ослабевать вместе с подпиткой, и требовалась очередная реинкарнация. Марфа рожать чудовище и умирать раньше времени не хотела, поэтому от первенца она избавилась, а лесной дух к себе привязала. Он питал её силу, она - его… Короче, полный симбиоз. А потом она забеременела от соседа, и дух по привычке решил реинкарнироваться в этом ребёнке. Вот тут вещий сон немного мне приврал. Марфа не после родов спохватилась, что часть лесного духа потеряла, а ещё во время беременности всё осознала. После тех ритуалов, которые она проводила, её сыну Илье вообще ничего не должно было достаться, но он ещё в зародыше получил какой-то мизер, который позже передался Клавдии Ильиничне. И если Илья вдали от леса не страдал, то Клавдия родилась обречённой, поэтому Марфа её к себе и забрала.
- А потом то, что досталось старухе, перешло к старшему из близнецов, - завершил повествование Власов.
- Вот именно, что близнецов, - подтвердила я. - Понимаете, лесной дух связан с лесом очень крепкой связью. Если больно одному, то болит и у другого. Природа страдает из-за того, что целебная вода загрязнена смертью, и все воплощения духа тоже из-за этого страдали. Все носители с рождения были туповатыми нытиками. И все были привязаны к земле урочища. Это было аксиомой, причин никто не искал, но в обратную сторону эта связь тоже работает. Разделение духа причинило лесу дискомфорт, но пока Илья оставался при матери, боли не было. А потом мальчика отослали, и эта потеря сказалась на лесной природе.
- Как близнецы, - догадался Анатолий Павлович.
- Угу, - кивнула я. - Чтобы всем было хорошо, нужно, чтобы части единого целого оставались вместе. Марфа и Клавдия, позже Марфа и Назар - они всегда жили в Лесном. Когда умерла Марфа, её душа застряла между миром живых и мёртвых, потому что вторая часть лесного духа с комфортом обосновалась на родной земле. И чтобы не нарушать идиллию, Назар на время отлучек передавал свою часть духа близнецу. Уезжал и отсутствовал столько, сколько было нужно. Марфа в земле, Борис в лесу - всё на своих местах, и все счастливы. Это сама Марфа придумала и научила Назара спихивать на брата все магические проблемы. Вы же слышали, что между близнецами особая связь существует?
- Об этом только глухой, наверное, не слышал, - усмехнулся Власов. - Но наверняка читал. Тысячу раз обмусолено и под разными соусами подано.
- Но это правда, - пожала я плечами. - И Назар этим успешно пользуется. Я думала, что его часть лесного духа в кого-то из детей перекочевала, о которых мы не знаем ничего, а теперь твёрдо уверена, что это невозможно, потому что вся его интимная жизнь проходила за пределами заповедной земли, и дух в это время оставался в лесу. Марфа отдала свою часть мне, и поэтому меня всё время тянет назад. Не то чтобы мне плохо, но тревожно. Я даже сейчас это чувствую. А вторая половинка у Бориса. Не половинка даже, а гораздо меньше. Если такая крупица была способна дать колдуну недюжинную природную силу, представляете, чем я обладаю? Борис ведь не просто так в больницу загремел. Его Клавдия Ильинична прогнала, а за мостом старику сразу же плохо стало, потому что связь духа с землёй прекратилась.
- Хотите сказать, что колдун намеренно это подстроил? - поморщился Анатолий Павлович с таким видом, будто я заставляла его жевать подошву старого ботинка.
- Назар меня боится, - пояснила я. - У него предвзятое отношение к женскому интеллекту, но сила Марфы делает меня опасной. Борис - это его страховка. Если погибнет одна часть духа, то не станет и другой, а вместе с ней умрёт и носитель.
- Он убьёт брата, чтобы избавиться от вас?
Во взгляде и голосе Власова сквозило сомнение, но я была твёрдо уверена в каждом своём слове. Назар слабее меня. Он поддерживает то, что создала Марфа, но после её смерти сам ничего стоящего не сделал. Да, он могущественный колдун, а я всего лишь случайная обладательница огромного наследия, но у меня всё равно больше знаний и силы, чем у него. Назар сделал ставку на женскую глупость, доверчивость и сострадание - я пожалею похищенных им людей и открою тропу к трясине, а после этого меня можно будет прикончить. Лесной дух даёт многое, но его вполне можно принести в жертву во имя более важных целей, как и брата-близнеца. Борис умрёт в любом случае, но если Назар попытается причинить мне вред прямыми действиями, то я ведь и отпор могу дать, и неизвестно, кто выйдет из этой баталии победителем. Избавиться от меня через Бориса намного проще. Природа это переживёт. Ей будет больно, да, но это временно, а потом наступит долгожданное исцеление.
- Он и Мирона убьёт, чтобы под ногами не путался, - ответила я на вопрос Власова. - Этому человеку нельзя давать то, что он хочет. Природе нужно очищение, чтобы скрыть целебную воду глубоко в недрах земли. Назару нужна целебная вода. Артур - пешка в его игре, а мной вообще играют все, кому не лень. Я уже устала разбираться в причинах, мотивах и исторических предпосылках, правда. Хочется, чтобы это всё побыстрее закончилось, причём с минимальными потерями.
- И?
- И я хочу попытаться забрать у Бориса его часть лесного духа. Если получится, то это, во-первых, на время сделает меня сильнее, во-вторых, избавит от одной из потенциальных угроз, и в-третьих, я знаю, как безболезненно освободить лес от трёхвековой занозы в виде неупокоенного духа.
Власов промолчал, потому что магическая составляющая нашей продолжительной дискуссии выбивала его из колеи. Я и сама чувствовала себя основательно спятившей, а куда деваться? Что имеем, тому и рады. Проблемы с колдуном без колдовства всё равно не решить, так что неважно, до какой степени ты веришь в подобное. Упокоение лесного духа перекроет Назару доступ к дополнительному источнику магической энергии, и тогда можно будет оценить ситуацию с учётом новых условий. Быстро такое не разгребёшь - с этим мы уже смирились. Надо действовать постепенно и начинать с малого.
- Сегодня мы в больничку в часы посещения уже вряд ли успеем попасть, поэтому поедем завтра рано утром, - после изнурительного, почти трёхдневного обсуждения наконец-то обозначила я первое активное действие.
- А я на что? - удивился Власов. - Никулин в областной лежит. Я туда могу посреди ночи цыганский табор провести с медведем, и никто слова не скажет.
- Значит, выезжаем сейчас, - улыбнулась я в ответ и подумала о том, что если у меня ничего не получится, то ещё один день будет потрачен впустую, а времени на поиск верного решения в запасе не так уж и много.
Оглавление:
