Есть мнение, что слово «звероящер» вызывает ненависть не просто так, а как термин устаревший и неясного содержания. Правильнее говорить «синапсиды» или «ранние терапсиды». Или ещё как-то. Тем не менее, термины «звероящер» или «зверозавр» остаются интуитивно понятными. Не возникает вопроса, какие животные имеются в виду. А значит, функцию свою они выполняют.
Следовательно, о зверозаврах. Можно спросить, с какой стать они «проиграли», если выиграли, – ибо их потомки, – человек в том числе, – ныне на планете господствуют. Но это теперь – господствуют. Речь же о том, что после пермь-триасового вымирания звероящеры на весь мезозой уступили лидерство новой силе – динозаврам. Безраздельно владея Землёй в конце палеозоя, затем почти 200 миллионов лет синапсиды эволюционируют, постепенно превращаясь в млекопитающих, в тени новых хозяев.
Возникает вопрос, что звероящеры сделали не так. Чем согрешили против эволюции. Ведь если динозавры на рубеже мела-палеогена полностью вымерли, – нельзя сказать, что млекопитающие вытеснили их за счёт конкуренных преимуществ, – то звероящеры пережили саму по себе катастрофу. Разгром в начале триаса они потерпели именно в конкуренции за возрождающийся мир с другой фракцией выживших – архозаврами.
...Начать стоит не с причин кризиса, а с предпосылок, преведших звероящеров к успеху в пермский период. Синапсиды обозначились в числе прочих «толстых ящериц» карбона и на первых порах ничем, – кроме признаков интересных лишь специалистам и даже с их точки зрения спорных, – из общей массы не выделялись. Но в начале перми уже сделали первое важное изобретение – дифференцированные зубы. В эпоху, пока все умели лишь хватать и заглатывать целиком, – зубы требовались, чтобы упирающаяся добыча не выскользнула, – синапсиды стали кусать, нанося глубокие раны.
Чуть позже они научились убивать добычу сабельными клыками, рассекать на удобные для заглатывания части, грызть и даже жевать. В целом же совершенствование вооружений стало магистральной линией их развития. В этом они не имели равных. Достаточно сказать, что некоторые из высот, покорившихся синапсидам уже тогда, не взяты диапсидами – даже в форме птиц – до сих пор.
В прочих же областях успехи звероящеров оставались в лучшем случае умеренными. Они додумались до четырёхкамерного сердца и теплокровности, – но тут архозавры не отставали. Преимуществом синапсид в области энергетики стала покрывшая мягкую кожу шерсть, – диапсиды чешую в перо сумели переделать лишь позже.
Но успеть везде нельзя, и со многим у звероящеров дела обстояли откровенно плохо. Это были очень глупые существа, с почти не развитым, – что позже сыграет свою роль, – слухом. Главную же проблему создавал скелет, в конструкции которого унаследованные от амфибий черты ещё чувствовались во всей силе. Звероящеры не решили проблему с ногами, не убранными под тело, а расположенными по бокам. Кое-что для исправления ситуации было сделано уже в последних пермских модификациях, – хищники уже могли почти бегать, – крокодильей рысцой, выбрасывая ноги в стороны. Однако, строение скелета не позволяло звероящерам расти достигая веса свыше полутонны, при условии сохранения подвижности.
И тут архозавры успели первыми. К моменту пермского вымирания их скелет ещё оставлял желать, но уже имел нужные задатки.
...Вымирание же накрыло всех. Три четверти сухопутных видов вымерли. Но лучшие – выжили. Среди лучших, конечно были по преимуществу представлены зверозавры последнего образца, – покрытые шерстью цинодонты. Уцелели и архозавры.
По преимуществу, как полагается после катастроф, выжили виды мелкие. Которым предстояло в дальнейшим сразиться за бесчисленные освободившиеся ниши. Освободившиеся, кстати, после гибели зверозавров, – в поздней перми сушу они контролировали плотно, вынуждая архозавров довольствоваться малым. Ведь для вытеснения с ниши уже занимающего её хорошо приспособленного вида видом новым, а значит, ещё не имеющим специальных адаптаций, требуется огромный перевес… Архозавры такового не имели.
Вот, кстати, цинодонт.
А вот архозавр: лагерпетид.
...Катастрофа открыла предкам динозавров возможности для радиации, – приспособления ко множеству ниш, а значит, и приобретения новых признаков. В том числе и размера. На некоторых нишах он давал преимущество. Имея же перевес в скорости, архозавры, быстро решив проблему уборки ног под корпус, получили перевес и в размере. Объединив же эти два козыря, звероящеров они просто порвали. Уцелевшие, поспешно мельчая, чтоб не отсвечивать, попрятались в норах, и затем уже не могли поднять головы. К середине триаса диапсиды создали сплошной фронт, и были везде, – на суше, как динозавры, пусть и пока мелкие, в воде, на деревьях, даже в небе.
Причём здесь слух, слабость которого у ранних синапсид упоминалась выше?.. А всё было против них. Диапсиды, – до сих пор, уже как птицы, – полагаются преимущественно на зрение и ведут дневной образ жизни. Млекопитающие же – сумеречные животные, с развитыми обонянием и слухом. Данные качества зверям пришлось приобрести в мезозое, – чтобы выходить из убежищ, пока диапсиды слепы. Звероящеры же и такой возможности были лишены.