История двадцать шестая
– Тьфу! – плюнула Зинка Ленке-казачке в левый глаз.
– Ты чё, Зин, чокнулася? – обалдела Ленка, утираясь. – Не придумала способ самоубийства, так моими руками действовать решила?
– Ячмень у тебя на глазу! Его знаешь, как лечить надо? Плюнуть и дастедеть, – сказала Зинка, радостная произведенным эффектом. – А то чё у тебя слива такая? Забочуся я.
– Ты позаботишься, жди.... Теперь как бы глаз совсем не вытек.... Помою пойду!
Ленка долго плескалась в уличном рукомойнике. Вылила после себя из ведра и сообщила, нехотя: – Думаю, сглазили меня.
– Кто? – насторожилась Зинка.
– Ты. Больше некому.
– Я?? Лен, ты чего, с ума сошла?
– А что! Ты в прошлом году увидела мою сирень. "Ой, как живенько цветет!" И что теперь? Посмотри!
Зинка глянула на жалкий веник, оставшийся от сирени.
– Это не я.
– А кто? Давно известно. Кто рано встает, тот всех достает! Время шесть утра! И кто припёрся? Ты, Зин!
– Я не достаю тебя!
– Достаешь, Зин. Не Галка жеж меня сглазила! Она завистям не подвержена, отжимается себе на прибамбасах спортивных, и всё! Спортсмены, наукою доказано, люди добрые! А французы нет! Хорька к себе приложут, чтоб не вонять, и сидят, глазами вращают...
– Да с чего мне завидувать, Лен? – не понимала Зинка такой атаки в свой адрес.
Казачка начала уставать от Зинки.
Явилась спрозаранку, плюнула ей в глаз, зачем приходила – не понятно!
– Зин, тебя на спор зачали, что ли? – недобро спросила Ленка.
– Ну чё ты злющая такая сегодня? –встала в позу Зинка.
– Чё пришла хоть? Объясни!
– С новостью ходошей! Мой Коля...
– Аа! Хвалиться пришла? – догадалась Ленка.
– Почему сдазу, хвалиться... Поделиться, по-додственному. Да будет тебе известно, Лена, – важно начала говорить Бастилия, – моего Колю наняли делать пдоводку, в магазине модной одежды. Он же электддик от Бога!...
– Это в каком магазине? В том замурзанном, в котором подростки балендросят?
– Уже нет. Он тепедь собственность бизнесмена Бодиса Похдина из Бедёзовки. Он надумал дасшидять свой бизнес. У него ИП "Похдин".
– Кому похрен?
– Никому! Это фамилиё такое! Бодис Похдин!
– Похрин, что ли?
– Ну, наконец до тебя дошло, Лен, как до головы блябла.
– Чё?
– Оплеуха! Ты вдоде мужатка, а не знаешь элементадного!
– Кто я?
– Замужняя женщина, Лен! Госпидя! Как с тобой говодить? Похдин Коленьку нанял наладить в магазине пдоводку. И чтобы ты не говодила: "Геннадий мой денег задаботал на тдактоде, а твой Колька нет!", хочу сообщить, что мой муж тоже задабатывать умеет, если надо!
– А кому это надо? Ему, разве?
– Сам изъявил!
– Одна в поле, а вони… – процедила Ленка. – Говорю же, от зависти у тебя всё! Жаба тебя давила, Зин, что Гена мой такой умный, нашёл способ заработать. Вот ты и пихаешь Кольку в эту развалюху! Да в том магазине провода ещё неандертальцы лепили из каучука!
– Пдям.
– Да Колька забыл поди, куда чего подсоединять!
Зинка смерила Ленку брезгливым взглядом, словно обнаружила в супе мадагаскарского таракана.
– Да будет тебе известно, Коленька Пдофессионал с большой буквы!
Это не твой мелко пдыскающий осеменитель Генка, котодый максимум, в чужой тдактод влезть может! Коленька востддебованный специалист, и если никто дазобдаться не может в электдике, зовут моего Коленьку! Поняла?
– Ой, всё! Без Кольки магаз рухнет, Камыши без модной одежды вымрут! – разозлилась Ленка. – Иди уже, Зин. А то, пока тебя дома нет, твой востребованный специалист или все грибы в округе пожрёт, или начнёт благоБухать…
– Злая ты, Лен. Нет бы подадоваться за нас. Не зддя тебя сглазили. А я знаю, кто это. Это Динка, соседушка твоя, бдаз ты её Циклопой одноглазой обзывала. Вот тепедь у тебя самой глаз и затёк… – Зинка специально говорила громко, чтобы Динка услышала.
– А сидень твоя сдохла… потому что удобдядь надо кусты, а не в любимой додне искать изъян! Хозяйство вести, не хденом тдясти!
И она ушла, победно хлопнув калиткой.
************************************
…. Колька Бастилия стоял над змеиной свадьбой из проводов.
Такого он давненько не видел! Где фаза, где ноль? Что тут накрутили?
Изолентой смотали грязные контакты…
Электрик полез разбираться.
Сначала всё шло хорошо.
Новый хозяин магазина Борис Похрин ушёл, от греха подальше, на улицу.
У него от страха очки запотели.
Он плохо видел, поэтому не снимал никогда очков.
Будущая продавщица модной одежды Гуля сидела на крыльце, когда раздался большой "бум"!
Забежали Борис и Гуля внутрь, а там Колька без признаков жизни лежит, усы дымятся…
– Вызывай!
– Врача?
– Жену!
Гуля побежала за Зинкой Бастилией.
***************************************
… Камыши взбодрило громкое стрекотание мотоцикла с коляской.
Это приехала Глафира с тремя дочерьми, мал мала меньше, и уверенно направилась к дому Бастилий.
– Ты кто? – вышла на стук Зинка.
– Я-то? Я вторая жена Коли, неофициальная. Я люблю твоего мужа, хоть Колька и умер. Меня зовут Глафира.
– Чего? – повылезали Зинкины глаза.
– Того! Он со мной параллельно жил в Берёзовке. Тебя берёг, не признавался. Дети на него записаны: Аглайка, Настька и Маруська Николаевны Стружкины! Чё зенки вылупила? Наследники мы второй очереди. Претендовать будем.
– Какие ещё наследники? – обомлела Зинка. – Мидон у нас наследный сын!
– Еще скажи, наследный прынц! А девочки мои что, хуже? Подойдите сюда, дочки мои! – властно сказала Глафира. – Они все вылитый Николай! Только без усов!
Дети выстроились в ряд в красных сарафанах и лупали глазками.
– Не ведю я! – отнекивалась Зинка.
– Почему?
– У тебя внешность пдотивозачаточная!
– А Николая всё устраивало.
– Да ну, – пробурчала Зинка.
– Зин, а ты в детстве была симпатичная, или как сейчас, нудная? – уточнила Глафира.
– Не гдуби! Пользуешься тем, что я подавлена годем…
– Вот именно. Я не знаю, что ты выкинешь, горестная давилка... Поэтому... мы с девочками пока у тебя поживём, – властно сообщила Глафира. До похорон нашего папы.
Девочки хором завыли.
– Чтоб нотариусу ты потом не сказала случайно, что не видела нас в глаза….
***************************************
Расселила Зинка гостей и закурила с горя.
В жизни не курила, а после таких событий начала.
Что делать? Муж умер, хорошо хоть рубиновую свадьбу раньше времени успели отметить….
И побежала она к Галке Ильясовой про Глафиру рассказывать! Совета знать хотела – как от наглой бабы избавиться.
Пришла, а Галка ходит по дому, как зомби: волосы распущенные, глаза закрытые, вид мертвенячий….
– Вот и смерть пришла – говорит Галка голосом зловещим.
Испугалась Зинка, и снова за сигарету хвать.
– Как настрадал Предсказамус, ты следующая, Зин…
Заорала Зинка от страха, и давай креститься!
– Галя! Откдой глаза! Боюсь я тебя, когда ты такая!
Открыла Ильясова глазищи свои мутные и засмеялась ведьминым смехом:
– Ха-ха-ха! Трофим вам соболезнует! И поэтому купит сейчас всей вашей семейке тюльпаны за любые деньги…За любые! За любые!!
… Как же Зинка бежала домой!
По пути завернула в церковь. Купила у старушки свечу и спрашивает:
– А какой батюшка сегодня службу ведёт?
– Фотий Задуй-свеча.
– Этот, с бододой? – громко уточнила она.
– Да, – тихо ответила старушка. – А вы по какому вопросу?
– Мой муж не жилец… – воскликнула Зинка.
Батюшка прервался, посмотрел строго на Зинку и спросил:
– Почему голова не покрыта и что за вопросы? Тут вам не ТСЖ и не собрание жильцов, чтобы решать, кто жилец, а кто не жилец!
… Зинка рванула домой.
Закрыться, забыться и не видеть никого!
На этом сумасшедший день не закончился.
Из Берёзовки приехала престарелая мать Глафиры и привела за ручку ещё одного ребёнка. Мальчика!
Он, якобы, не влез в мотоцикл, поэтому пришлось его везти отдельно!
Он младший сын Николая, зовут его Феофилакт…
Зинка била Кольку по лицу.
– Я тебе покажу Феофилакта! Я тебе устдою феофилактический шок! Я тебе покажу, как любовницу от педвого бдака домой пдиводить!
Очнулся Бастилия, понять ничего не может!
Лежит на полу, внутри магазина, возле кучи проводов….
Все болит, особенно щёки.
Склонилась над ним Зинаида, и плачет горючими слезами!
– Коленька, ты живой!! Очнулся!!
Видит он также Борю Похрина и Гулю, бледных, как поганки. Боря от замыкания когда заметался, впечатался очками в дверной косяк...
– Жив! Фух! Вот мы перепугались! Током тебя шибануло, Коля! Я уж в тюрягу собрался садиться! – чуть ли не рвал на себе волосы Похрин.
– Зин, – проблеял сухим горлом Колька. – Ты что, закурила?
– Я?? – ошалела Зинка. – Да никогда. Боже упаси!
– Фу… – отлегло у Кольки. – А… это... вторая жена к нам... никакая не приезжала?
– Кто? – обалдела Зинка.
– Значит, нет… Хорошо… Показалося....
– А... Галка Ильясова... как ведьма... с волосьями... не?
– ...Коль, в больничку тебе надо! – взвыла Зинка. – Совсем плох! Бдедишь!
– Не надо мне в больничку! Я осознаю, что бред несу! – вскрикнул Колька.
– Это по каким кдитедиям?
– Не мог Трофим на цветы дорогие раскошелиться! Я все могу понять: внебрачные дети, ты, Зин, с сигаретой… Но Трофим… Чтоб он на мои похороны самые дорогие тюльпаны купил, никогда!
– Нет, конечно! – подтвердила Зинка. – Этот скупеддяй не способен на такое. Только ежли чужой газон ободдать.... Этот хдяк на дубиновой свадьбе у нас из букета шесть цветов спёд! Думал, я не замечу!
– Зачем ему шесть?
– Небось седьмой из помойки вытащил, тот, лишний! – сощурилась Зинка. – Нахапал, гад, цветов, пока я посуду мыла!
– Да, Зин! Трофим жадёба! – согласился Колька. – Вот так я и понял, что энто игра моего мозга...
– Вставай, Коль. Не надо нам никаких шабашек, додной!.. Обойдемся хлебом и водой... Выживает же как-то беднота в Непале... без поддаботки...
Зинка вздохнула так, что пыль на полу переместилась из одного угла в другой.
– Я обещал сделать работу. Да, Похрин?
– Да, – кивнул Борис.
– Ой, – вдруг заметил Колька пустоту в оправе очков Бориса. – У тебя очко отвалилось....
– Да оно отвалилось ещё, когда тебя, дед, током шандарахнуло! – в сердцах ответил бизнесмен. – Можешь не делать работу, я пойму.
– Как – бросить, что ли? Я тут опытным путем разобрался, кто что намудрил. Смогу наладить теперь!
– Вот, молодец! – восхитилась Зинка, опередив Похрина.
– Бросишь тут работу! – воскликнул Колька. – Мне Зинка всю плешь проела: Генка денег принес, Генка заработал! А ты, Коля, захребетник!
– Коля! – завизжала она. – Нельзя так гадко оговадивать жену и даже не кдаснеть!… Сильно тебя током-то шмякнуло! Не говодила я такого никогда в жизни!
– Ой, дурно мне, – пожаловался Колька. – Голова заболела…
– Пойдём домой, милый. Полежишь, и... а там уж и на шабашку можно. Завтдда.
Собрал Колька кое-как с пола свои косточки.
– Отлежусь денёк, завтра доделаю, – пообещал Колька Похрину.
– И это евонное самоличное дешение! – победно взяла его под ручку Зинка. – Так и знайте!
На следующий день, когда Колька вернулся в магазин, Зинка подошла к Галке Ильясовой, "спасибо" сказать.
– За что? – удивилась она.
– За эффект плаценты.
– Чево? – поползли Галкины брови наверх.
– Того. Колька не умед только потому, что не поведил поведению Тдофима в своём бдеду.
Галка стояла и молчала.
"Что она несет?"
– Галь, а ты, случайно, не знаешь? В Бедёзовке есть какая-нибудь Глафида?
– Есть. С четырьмя детьми.
– А от кого они? – помертвела Зинка.
– От Похрина, ясное дело. Глафира старше Бориса на десять лет, сама из староверов. Он сослепу на ней оженился, а когда очухался, – она ему в матери годится! Да поздно уж было пятиться... Аглайка уж в люльке орала. Вот он магазины теперича и расширяет. Сеть целую учредить хочет. Похринят кормить чем-то надо...
– Гал! Дай я тебя поцелую! – обрадовалась Зинка. Она звонко чпокнула Галку и побежала домой – готовить своему ненаглядному Николаю-добытчику суп из плавленных сырков...
А Галка сразу к рукомойнику, Зинкины поцелуи смывать...
***********************************
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.