История двадцать седьмая
– Трофим, – звала Галка мужа, засевшего в туалете. – Выходи!
– Нет.
– Ей на той неделе рожать, – ответил глухой голос Трофима.
– Всё он вычислил! Ты что, как волчина в овраге, засел? Вылазивай! Едем в стоматологию!
Ильясов сидел на стульчаке и не собирался сдаваться.
– Три дня на обезбаливающих! Может, зуб ещё спасут!
– Обожди.
– Чего ждать? – готова была его убить Галка.
– Ничё мне не спасут. Драть яво надо, по самое не балУйся!
– Ну так дери!
– Нет. – Трофим ещё плотнее натянул крючок на петлю, чтобы Галка не прорвалась в клозет.
– Трофим! Ты как свекор-упокойник, Максим Трофимыч! У него чуть что болело, он в туалет жить переезжал!
– Батю не тронь!
– Так ежели ты в него превратился, на внешность и на внутренность!
– Боюся я! – заголосил Трофим. – В прошлом году мужику одному зуб вырвали и он…
– Чего? – спросила Галка.
В дверной щели показался испуганный серый глаз.
– Вышел из кабинета зубодролога и упал!
– Ой! И прям замертво? Враз? Инфекцию внесли? Стафилококлюш?
– Сама ты инфекция! Он спиртяки на стрессе выпил, а энто оказался 88 % -ный сырец.… Опёк он себе вдыхательные пути, зуб опалил огнём…. И чуть не хватил его чёрный кондрат Могилевича!
– Трофим! Ты мне зубы не заговаривай! Одевайся!
– Тута одёжи нет.
– Я щас споднизу подкоп устрою, подсуну тебе рубашку и портки! – Голос Галки стал железным.
– Тама платить надо за пломбу! Пусть он за неделю разрушится окончательно, и мне его бесплатно вырвут!
– За заморозку всё одно, платить надо! Так лучше зуб спасти, чем Марианская впадина у тебя будет зиять на пол-хари! Сядешь исть, а туда яйцо вареное засосет!
– Я придумал. Пойду к ней.
На свет вышел Трофим в облаке зеленых мух.
– К кому? – отмахнулась Галка.
– К Синьке Плоскогубцевой.
– Аксинья она! И фамилия у ней Губцева! – возмутилась Галка. – А почему к ней?
– У ней удаление бесплатно.
– Она доярка, при чём тут зубы?
– Талант у ней к лечению появился. Все туды ходят.
– Что-то я такого не слышала. Раньше к ней за другим ходили…
– Наговоры и сплетни энто. Не уподобляйся трындычихам, Галина! – строго сказал Трофим.
– Трофимушка! Езжай к нормальному врачу. А не то я… я…
– Хорошо, – слишком смиренно сказал он, собрался и ушёл, со словами, "не провожай".
***************************************
… У Аксиньи Губцевой был муж, пристукнутый на всю голову.
Звали его Федькой Губцевым, но все величали Дрищом, за худобу.
Ещё бы.
В больничке, где он делил палату с Повелителем Лжи и Годзиллой, особо не разжиреешь...
Дрищ совсем не пил спиртного.
Употреблял лишь веселильный чай с кладбища, по рецепту Нейрона, (индивидуального интернета из своей головы).
Для чайкА годилась трава-мурава исключительно с мужских могил, где в дате рождения была цифра 4.
Условностей было много.
Аксинье было запрещено сажать редиску. А каждую пятницу, в 16-00, Губцевы должны были приглашать на участок Бога плодородия, положив куриную гузку возле навозной кучи…
Попила как-то раз Аксинья чаю Дрищёвского, из интереса, чем он так хорош. А он… просто, полынью отдает.
Ничего в нём веселильного не оказалось!
Муж объяснил ей, что, раз взялася Аксинья пить чужое, так покайся, тогда ничего тебе за это не будет, (кроме судороги ночной ножной).
А чай оттого веселья ей не дал, что она не мужик.
Обещался Дрищ собрать ей женский сбор, да не нашел ни одной бабы, рожденной 13-го числа…
Вот так и жили Губцевы.
А ещё, в промежутках между госпитализациями, Дрищ ловил духов, привидений, домовых, и осваивал новую науку – как унять полтергейст. Он жил в его сарае, шуршал в углу.
Соорудил Федька в сарае ловушку для привидений, и утверждал, что парочка таковых уже поймана.
Ловил их Дрищ ночью, на своем любимом кладбище, на приманку – суп Аксиньи.
Он вонял так, что те, кого прикопали случайно, зажимали носы и добровольно отправлялись к предкам.
*************************************
… Федька считал себя жертвой, раз уж досталась ему в жены Аксинья.
Свою кулёму недотёпистую он планировал терпеть до победного, иначе не будут искуплены его грехи.
Ловушку никому не показывал, Аксинье в первую очередь.... Ещё станет бывшим ухажерам, его, Дрища, достижениями хвастаться!
Нет уж!
Хранил он свято тайну, где укрыта ловушка, чтобы жену на поиски не провоцировать, и к своей общественно-полезной деятельности лишнего интереса не вызывать.
Оценят ещё люди его заслуги и спасибо скажут, что держит Федька в своих руках спокойную потустороннюю обстановку в Камышах, как участковый Нехочухин – преступность.
***************************************
... Итак, Трофим направился к Синьке Плоскогубцевой.
По молодости лет Синька ему нравилась, он её даже целовал у реки.
Трофим об этом давно позабыл, а Дрищ хорошо помнил!
Аксинья сдуру всё сама рассказала, пока думала, что Федька нормальный.
Теперь после каждого веселильного чая Губцев с пристрастием выпытывал у жены о всех её предыдущих ухажерах и бушевал. Потом утихал.
Ильясов в этой веренице речных мотыльков Синьки был вторым.... То есть, состоял у Дрища на особом контроле, (после Ивана Назарова).
*************************************
… Шизофреники не понимают иносказательности, красивых речевых оборотов и лести. Зато память у них отменная.
Зашёл Трофим к Синьке, и завёл с порога:
– Аксинья, а ты всё цветёшь и пахнешь!
– Ой, да скажешь тоже, Трофим, – быстро ответила она, озираясь, где её духолов. – С чем пожаловал?
– Дело у меня к тебе, хозяюшка! Можно сказать, интимное. Сейчас я тебе кой чего покажу, смотри… – и открыл рот, нацелив палец на больной зуб.
Выскочил из сарая Дрищ, бешено проворачивая глазами.
– Я те покажу интимные места, гад жирный! А моя-то! Финтифлюшки уже намокли! И когда договорилися, гадюки ползучие??
Федька боком пошёл на Трофима.
Вид у него был совершенно сумасшедший, подходил срок плановой госпитализации…
Ильясов проворно сбежал с крылечка Аксиньи и рванул, в обход Дрища, в потусторонний сарай, попутно присматривая средства обороны.
Схватил первое, что попалось под руку – трёхлитровую банку с протухшим супом и метнул в Федьку.
У того стал вид, как у Кащея, при виде сломанной иглы:
– Ооо, нееет!! Только не ловушку!
Как ни пытался Федька изловить банку, она разбилась.
– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? – побледнел он. – Сейчас по Камышам разлетятся сущности! Их тут было две!
От злости Федька ударил Трофима в зуб.
Увидел Ильясов перед глазами васильковое поле….
– Ой, – взялся он за щёку и вдруг улыбнулся. – Спасибо, Федя!
– Дурак, что ли? – нахмурился Дрищ.
– Я-то дурак? – удивился Трофим. – Наоборот. Я зуб пришёл удалять у Аксиньи. А ты мне его выбил...
– Сущности тебе ночью рот обчистят, – злобно пообещал Федька.
– Засохни, гербарий, – вяло ответил Трофим, трогая языком ямку во рту. – Тебе самому-то череп не жмёт от умных мыслей, Федь?
– Ещё один гудок с твоей платформы, и весь твой зубной состав тронется в путь! – выдал Дрищ.
Как же воняло пропавшим супом! Трофима чуть не стошнило.
– Спасибо, мне пора.
Что с больным связываться?
Сколько шёл Трофим, столько слушал в спину причитания Федьки о том, что не понимает Ильясов-сосальщик-речной, какую беду навлёк на Камыши. Что после заточения сущности становятся ужасными. Должен Трофим готовиться к худшему.
К чему конкретно, Федька не сказал, потому что Аксинье надоело слушать его вой на все Камыши, и она его чем-то огрела.
"А то я без Федьки не знаю, где вся нечисть мира живет! У Зинки, – сплюнул сукровицу Трофим."
**************************************
– Удалил зуб? Больно было? Без очереди? Чем полоскать надо? – бежала за Ильясовым Галка.
– Галка, ты случайно не в справочной службе работаешь? Столько слов сказала...
Галка открыла рот.
– Рот будешь открывать у стоматолога, Гал, а щас прикрой. Мух нынче развелося тьма.
Она захлопнула рот и смотрела на мужа в ожидании. Потом сощурилась: – Вроде как, по морде тебе съездили, Трофимушка?
– Галка, а где у нас свеча церковная?
– А что? – сощурилась она. – А зачем? Скажи? А?
– Галка. Ты знаешь, какая главная причина разводов? Это сам брак!
Нашла Галка свечу, и сунула её мужу…
***************************************
…. Трофим весь следующий день ходил и окуривал участок. Набежали тучки и закапал дождик.
Галка сварила солянку с колбасой, нарезала огурец, чтобы пообедать и попыталась впасть в дождливую хандру. Но, не тут-то было.
На пороге обнаружилась Зинка с зонтом.
Увидел её Трофим и перекрестился.
– Вот и первая сучность пожаловала!
– Какая я тебе сучность, Тдофим, – заверещала Зинка. – У нас с Колей дома завелся подтедгейст!
– Кто? Потный гей?
– Сам ты гей, Тдофим! Пдедметы пдопадают! По-мелочи, но всё жеж!
Трофим сделал непроницаемый вид, но, самому было неспокойно.
– Зин, ты вроде бы широко, а так-то поверхностно образованная женщина! Несёшь чушь!
– Ну пдости, что не опдавдала твои стедеотипы, Тдофим!
– А что пропало, Ришелье или Фаберже? Что у тебя вообще ценного, кроме Кольки, дома есть?
– Не тдогай мои достоинства своими недостатками!
– Ты чё, афоризмы в Союзпечати стыбрила, Зин? Или на курсы "Как перехамить ближнего", записалась?
– Тдофим. В некотодые головы мысли приходят умидать. Ешь гдецкие одехи, они на мозги похожи. А вддуг твои пдопитые нейдоны пдоснутся от спячки? Хотя.... Скодее, Ленин в Мавзолее пдобудится. А тепедь отвечаю на поставленный вопдос, о котодом ты уже забыл. Пдедлагаю тебе послушать умного человека.
– Кого это, интересно?
– Меня. Объясняю для тупых. У меня пдопала помада, зедкальце кдуглое, котодое Инесса из Египта пдивезла, а у Коли исчез тдойник от любимой удочки, – перечисляла она.
– Дальше. Шесть цветов из букета на дубиновую свадьбу исчезло, тапочек меховой, ложка седебдяная…
– ...ээй, ну тапками твоими вонючими можно только мёртвых оживлять вместо электрошока…. А вот зеркальце, ложка и помада – это уже мощные зацепки…
– И это всё за сегодня!
– Врёт, как новости на Первом! Не так ты всё говоришь, Зинка! Это ты обнаружила пропажу сегодня, а всё раскрали у тебя постепенно!
– Я не тдусы, чтобы меня попдавлять! – озверела Бастилия.
–Ты про духов давай, говори, Зин. Не отвлекайси. Когда они начали у тебя шебуршить? Скока их? Два?
– Вспомнила! Домовой ещё меня душил, из стданного... Сел на гдудь и давай…
– Что? Грудь искать?
Зинка посмотрела на соседа, как на розовую личинку колорадского жука.
– Ты идиот, Тдофим?
– А чё. Если он сел, а груди нет, остается тебя только задушить, Зин! А потом обокрасть.
– Иди ты, Пьеха! Галя, как ты с ним живёшь? Он жеж вчедася к Синьке шастал! Ему Федька в модду дал! Не в кудсе?
Галка внимательно посмотрела на мужа.
– Таак!… Трофим! А что происходит?
– Что-что! Беда постигла Камыши! – трагически произнес Трофим.
– Какая? – спросила Галка, устраивая руки по бокам. – Ты мне наврал про больничку, к шалаве Синьке сходил, и я тебя ща зашибу – эта беда произойдёт?
– Разбил я вчерася случайно Федькину ловушку. Он сказал готовиться к плохому. Я энтому шизоиду не верю, но Зинку уже душили….И это даже не Колька. Началося!
*************************************
… Зинка слопала две порции солянки, а домой после таких прогнозов Трофима не шла. Боялась.
– Галка, иди, опять вари. Делать-то неча больше, как шаромыжников на довольствие сажать. Энту хрен прокормишь.
– Выгоняешь, да? – обиделась Зинка.
– А чё. Обобрать нас в открытую не решаисси, так солянкой решила в пузе унесть? И как только пять литров вместилося в тебя?…
– Ильясов, ты лучше дасскажи, какой план у тебя? Чем сущностей гонять будешь, когда они к тебе заселятся? А вддуг выяснится, что вонь изо дта их больше не пугает?
– Зина. Твои тапки…
– Повтодяешься, Тдофим! Пдо тапки было! Отупел от скупости? Витаминчиков попей, глюкозы! Она подешевче, как ты любишь. Хотя, ты на шаду любишь, чтоб совсем не платить.
– Всё нормально у меня с мозгами. Думаю, иди наверно уже, Зин. Дождь прошёл, солянки на дне осталося. Галка, вымой половник, с него мать всех домовых лопала, вместо ложки. Перекосит от серной кислоты теперь половничек-то...
Зинка лишь качала головой на колкости Трофима.
– Груди на твоей арматурной клетке не обнаружено, Зин, домовой больше не придет…. Ежели только поплакать, как так бабе не повезло – титек нетути. Ступай с миром, Зина!
Долго бы они препирались, но явился Колька Бастилия за своей женой.
– Ой, соляночкой пахнет! С копченостями! – повёл он носом.
Галка молча пошла выскребать остатки.
Сидит, ест Колька, хрюкает от радости. Усы утёр и говорит.
– Накрыл я вора, кто все добро у нас тащил. Распознал.
– Хто энта тварь?
– Галка.
Все уставились на Галку Ильясову.
– Кто, я? – она вытянулась в струнку. – О-один раз г-грешок был… розы на рубиновой свадьбе… это… спёрла. Смотрю, Зина очень переживает, что цветов чётное количество, помогу ей, думаю, раз человеку некомфортно! Ну, мы с Ленкой и помогли! По три цветочка каждая!
– Впускай вас в дом после этого, – проворчала Зинка. – То очки они двинут, то цветов напдут! Человека тянет к добду, особенно, к чужому.… Ладно уж. Долго мои бдозы стояли?
– Сдохли назавтра. Видать, пожалела ты нам цветов, Зин, – тут же укорила её Галка.
– Да пдям, бедите на здодовье…
– … я можно, продолжу? – вступил Колька. – Зеркальце и ложку я нашел уже…. Галка её уронила у забора, тяжело ей было несть…
– Не брала я ни-чё! – заорала Ильясова, близкая к инфаркту. Разок у Зинки астры красивые ночью выкопала, был грешок, на цветочки я падкая, но ложку вашу не брала, клянусь!
– Да кто на тебя говорит, Гал?
– Ты!
– Вот, бабы! Дослушай сперва! Галку знаешь, птичку такую, семейства врановых? Она это брала!
– Она?
– Да!
– Видать, все Галки мида склонны к водовству, – покачала головой Зинка. – Я ей последние цветы позволила у себя спедеть, а она мне солянку по ложкам глазами педесчитала…
– А сучности правда разлетелися, Коль? – перевела тему Галка. – Страшновато как-то…
– Так вы что, не знаете ничего? Нету никаких сучностей! Госпитализировали Федьку-Дрища по "Скорой". Совсем крыша у него в лютый тайфун попала….
– Из-за меня это...
– Брось ты, Трофим. Родился он уже пристукнутый, – сказал Колька. – Он жеж из-за придури своей на восьмом месяце из мамки выскочил, еле поймали, в погребе поселиться хотел…. Полезла мамка евонная за трёхлитровой банкой с огурцами. А Дрищ увидел погреб, и попёр! У него же страсть к сараям и погребам, а особенно, к погребениям.... Вот, теперь супом тухлым на кладбище людей пужает…
– Так вот, откудова он большие банки уважает?… Врожденное это?
– Спасибо за пдиют, за поддеджку, соседи! – поднялась Зинка, поглаживая сытый живот. – Нам пода!
– Пошли, Зин, я воровку тебе покажу. В клетке сидит, падла такая, – радостно сказал Колька Бастилия и увлёк жену домой.
Помахали им вслед Трофим и Галка.
Хорошо, когда всё хорошо.
************************************
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.