Мы публикуем здесь истории из жизни
ТРОИЦА
.
В семье у Зои было не гладко? Нет. Похуже.
Овраги и коряги, горы и ссоры, заборы и воры.
Хотя в итоге как-то мирились и уживались. Обходились без убийств и проклятий взаимных. Пусть порой отец Зои с братьями по три года не разговаривал.
Деревня мало-помалу превращалась в пригород пригорода. А Храма в ней как не было, так и не появилось. В семье в Бога истово верила одна только старенькая бабуля. Единственный человек на белом свете, которому было дело до сорной придорожной травы… Так Зою отец с матерью и сестры называли. Почему?
Выбивалась из ряда родных куда-то вкривь, в бок. Забеременела от соседа Леньки в четырнадцать. Он был у нее первым.
Хотела рожать, хотя мать орала, настаивала на аборте. Но никому не нужный ребенок от злости окружающих, а может от того, что такой же, на год старше Зои оболтус – его отец, отвернулся, спрятался за юбку своей мамы… Словом, несчастный малыш в животе Зои умер.
Незадачливую, не ставшую мамой школьницу, врачи в городской больнице спасли… Успели.
Сказали, что при должном везении в будущем, может еще и родит сама. Главное сейчас не пить, не курить, не шляться. Объясняющая все эти прописные истины деревенской девчонке заведующая показалась Зое самым умным и добрым человеком в мире. Держала за руку, заглядывала в глаза и явно старалась достучаться. Получилось.
Наталья Федоровна была услышана.
Вернувшаяся домой после выписки Зоя дала от ворот поворот и месяц назад еще такому любимому Леньке, который сунулся было с прежними запросами, и его старшему брату Вовчику первому парню на деревне. Зою окрестили дурой и шалавой. Но со временем история забылась, ее заслонили собой другие события.
Отношения с мамой и сестрами к прежним более-менее теплым не вернулись. Не то, чтобы младшую считали пропащей… Скорее ее ситуация тянула на невезение и глупость. Но… Тем не менее, дома Зоя окончательно стала кем-то вроде парии. Кормят и слава Богу.
Только бабуля внучку привечала. Не пилила, гладила по голове и шептала, что наладится со временем. Что Ленька тот еще козел, которому рога в будущем поотшибают. А ее девочка, вырастет и все у нее срастется, станцуется.
Бабуля угощала, предлагала перешить древние платья во что-то модное. Зоя только фыркала от таких идей. Черная трескучая ткань в красных вишнях или синяя в ярких пионах, не вдохновляла ее совершенно. Старушачья расцветка. Так все говорили. Но Зоя забегала просто в гости, или чем помочь регулярно. Порой и каждый день.
Иногда бабулечка выбиралась в город на особенно важные Праздники. Особенно любила Рождество, Пасху и Троицу. И это каждый раз оказывалось приключением. Родных, где можно заночевать в городе у Семеновых не было, машины у Зои с бабушкой тоже не водилось. Отец катать старуху, которая «дурью мается» по таким делам отказывался наотрез.
Но…
Все-же порой получалось. Тогда Зоя утром встречала возвращающуюся первым автобусом бабуленцию на трассе у поворота к их деревне.
Икона Троицы считалась у Марии Петровны самой любимой. Довоенная, даже дореволюционная еще, от ее прабабушки доставшаяся. Остальные образы в красном углу были не на досках, без окладов – дешевые цветные картинки на картоне.
На убогий бабулечкин дом без воды и туалета, зато с чудесным садом и ухоженным огородом, при ее жизни никто не претендовал. Это когда она умерла, сыновья сцепились, как участок делить станут.
Зоя слушала вопли и вспоминала голос, запах пирогов, вкус чайного гриба. А еще прикосновения пятнистых, в узлах от шишек, которые наросли на деформированных суставах, теплые ладони.
Она как в яму провалилась, оставшись без бабули. Похороны начисто вылетели из головы…
Просто к дыре в животе, которую Зоя ощущала физически, появившуюся после смерти не рожденного ребенка, добавилась еще одна. В груди.
Смерть бабули лишила сил и хоть какой-то надежды на то, что однажды сбудутся мечты. Их у Зои было ровно две девчачьих и дурацких. Первая – стать врачом. И не абы каким, а классным, как Наталья Федоровна. И вторая – чтобы муж, если будет в будущем, не дрался, да и пил как человек, не до посинения.
Ни бойким симпатичным сестрам, ни матери с отцом, она об этом особенно не рассказывала. Какой ей институт. С тройками в аттестате?
Жена старшего дяди Бори после скромных поминок по бабе Маше на девять дней вдруг сняла со стены икону Троицы. Повертела. Удивилась.
- Здоровенная, а легкая.
- Так старая потому что. Ссохлось дерево.
Пояснил кто-то из родных.
- Старая?
Задумчиво протянула тетя Лена.
- Хм… Интересно, сколько стоит?
И… Не вернула икону обратно в Красный Угол. Зое было больно видеть ее в чужих жадных руках. Со старшей снохой бабушка не враждовала, но и не особенно общалась.
Почему-то промолчала. И жена дяди Бори забрала Троицу с собой. Унесла под мышкой, по дороге уронила пару раз. Зоя вздрагивала, но вслух противиться не решилась.
Ночью налетела гроза. Проснувшись часа в три ночи, Зоя показалось, что горько рыдает любимая бабулечка.
Девушка вышла из дома, выглянула с крыльца с сад. Вспомнила, как после возвращения из больницы, неделю ночевала не у мамы с папой, а у бабушки. Старушка молилась вечерами по нескольку часов. Просила за любимую внучку. Обнимала перед сном, убеждала утешиться, жить дальше. Рассказывала про свою юность и потери. Про убитого мужа, который на фронте сгинул. А она дома с сыновьями одна осталась…
Просила надеть крестик. Целовала в макушку. Было дело, несколько раз повторила, что Троица должна однажды Зое перейти. Но потом, когда-нибудь… Так ей кажется правильным. Так она решила. Ей икону тоже бабушка передала. А потом и Зоя кому з своих внуков вручит. Тут Зоя всегда фыркала. Внуки… Скажет тоже. Особенно теперь. Будут ли?
Гроза била по крышам, стегала деревья в саду, забрасывала пригоршни воды на крыльцо. Одна особенно щедрая порция ледяной влаги влетела в лицо. Зоя проморгалась и сказала, непонятно к кому обращаясь.
- Не бывать по-ихнему. Заберу! В красном углу повешу! И это… Молитву перед ней читать буду. Хоть иногда. Слово!
Утром, решившись, переоделась, причесалась. Советоваться с родителями не имело смысла.
Отправилась к тете с дядей одна. А открывая калитку их крепкого дома с большим забором, на секунду затормозила. Смущаясь такой потребности, но чувствуя, что это важно, перекрестилась.
Вошла, поздоровалась.
Оглянулась.
В Красном углу стояли Спаситель и Божья Матерь. Лампадки, как у бабулечки в доме не было. Не обнаружилась и Троица.
- Чего тебе?
Нелюбезно спросила тетя Лена. За столом завтракал дядя Боря. Кивнул племяннице и продолжил жевать.
Слова застряли в горле Зои, она с трудом выдавила из себя.
- Икону бабушки.
Дядя Боря с громким стуком положил ложку на стол.
- Чего?
- Она ее мне оставила. Для моих внуков в будущем.
- Сдурела?
Зоя покачала головой. На плечи точно легли невидимые теплые ладони.
- Троица моя. Верните.
Тетя Лена засмеялась было, громко, презрительно. Но осеклась под взглядом решительной племянницы.
- С чего ты взяла?
Зоя не ответила. Снова покрутила головой. И зачем-то вдруг, как будто ее туда повели, шагнула в сторону узкой кровати, заваленной подушками и стоявшей вместо дивана справа от дверей.
Тетя взмахнула полотенцем.
- Куда это ты лезешь, шалава?
А Зоя присела, потянулась. На чисто вымытом полу, завернутая в газету угадывалась ее потеря… Сама легла в руки.
У тети сдали нервы. Налетела на племянницу, ударила по лицу что есть дури, раз, другой. Зоя пошатнулась, но икону не выпустила. Набычившись вдруг жестко и быстро пнула агрессоршу по бедру и отступила назад. Тетка взвыла, что ее убивают. Ухватилась за ногу, завизжала.
Оглянулась за поддержкой на мужа.
Повторила.
- Убивают!
На пол из разбитого носа девушки капала кровь. Она небрежно размазала ее ладонью левой руки по лицу и спросила злым веселым голосом.
- Правда?
Ситуация дядю Борю явно если и не ошеломила, то озадачила. Он икнул и рявкнул жене.
- Заткнись.
- Чё?
Удивилась она. Дядя Боря вздохнул.
- Было такое. Говорила мать, что икона Зойкина. Видишь, в руки ей прыгнула. Так что, будет орать.
Вышел из-за стола.
Неожиданно сказал племяннице, отводя глаза в сторону.
- Прости. Пожалуйста.
Зоя кивнула. И ответила будто на Пасху.
- Бог простит. И я прощаю. И вы меня простите. Если есть за что.
Развернулась и шагнула прочь из негостеприимного теткиного дома.
В сенях сняла с иконы газету. Скомкала ее, бросила в угол. Удивляясь себе, но чувствуя, что это правильно, поцеловала Троицу разбитыми губами в правый нижний угол…
- Спасибо!
Шла домой со странным ощущением правильности, победы, радости, тепла. А дыры в животе и сердце уменьшались с каждой секундой, с каждым шагом. Чтобы окончательно исчезнуть, как только Зоя положила икону на свою кровать…
Полочку в красном угле она сделала своими руками тем же днем.
PS
С тех пор прошло много-много лет.
Зое сегодня за пятьдесят. Но она бодра, как четыре бобра. Так шутит.
Не самая воцерковленная женщина на свете, врать не будем. Но пару раз в году в Храм заглядывает, иногда и службу стоит.
Живет в Петербурге, второй раз замужем, счастлива. Трое детей. Сын спортивный и веселый от первого брака, а дочки умняшки и красотки от второго.
Внуки пока совсем маленькие.
Икона Троицы в красивом окладе живет у Зои в спальне…
PPS
Профессором Зоя Ивановна не стала, а врач замечательный. Гинеколог, который никогда не делает аборты. И так бывает.
Это ее выбор. Над которым в юности на учебе потешались сокурсники. А потом в первое время работы кривили губы коллеги. Зоя Ивановна с ними не спорила и не спорит.
Разве что, как и в ее еще школьном случае, по медицинским показаниям при замершей беременности… Может взяться за дело…
Зоя Ивановна не читает мораль, не проповедует, никого не винит. Шутит несколько жестковато, это да. Но у врачей такое случается.
С Богом!
#витаминыдлядуши #историяизжизни #шумак #наталяшумак #татьяначернецкая #чернецкая #семья #историиовере
…
Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый: Троице Святая, слава Тебе!
С Праздником!
.
Авторы ваши Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая
Перейти и подписаться на Telegram Натали Шумак
Читать бесплатно, слушать и купить серию книг «Провинциальный роман», а также истории из жизни «Витамины для души» по ссылкам здесь:
Яндекс Дзен | Группа ВК | Автортудей | Литмаркет | ДигиталВайлдберриз
