- Кугутня! – кричала в трубку Бэлла Игоревна и это, слышимое не раз от матери оскорбление, пожалуй, самое «ласковое» из всего перечня, ещё раз убедило Сашу в верности принятого решения. Тётка, по нелепому стечению обстоятельств являвшаяся её матерью, претендовавшая на причастность к интеллигенции, голосила, словно выпь, - Где ты шляешься в такой час? И когда ты намерена избавиться от…
- Твоего внука? – голос Саши даже не дрогнул. Рядом, плечом к плечу на этом «поле брани», стояли папа и тётя Фая, готовые «подавать патроны» и защищать девушку всеми доступными средствами, - Никогда!
Мать позвонила поздним вечером, вернее, дозвонилась, когда Саша включила звук на смартфоне, отключённом ещё в женской консультации. С места в карьер начала вопить, призывая «заблудшую» дочь к порядку. Сообщила, что Валерочка места себе не находит и без остановки (бедняжка) хлещет виски. Отпор Саши вывел её из рамок приличия окончательно и «крик выпи» сорвался на визг базарной торговки:
- Какой внук, дура! Ради какого-то зародыша ты готова отказаться от сытой, безбедной жизни?! Где ты? Я сейчас же за тобой приеду!
- Скорее, это ты боишься потерять безлимитную кормушку, - у Саши даже язык не повернулся назвать собеседницу мамой, - Знаешь, а ты продайся ему сама, вы же просто созданы друг для друга, - новый поток ругательств она прервала, нажав «отбой», и вдохнула полной грудью, раскрасневшаяся от собственной смелости.
- Хрыч ты, Захарыч, - тут же «выдала рифму» Фаина, - Ты почто девочку на поругание этой мегере оставил?
- Хрыч, Фая, знаю, - «посыпал пеплом» голову Виталий, - Я тогда без работы и жилья остался, а Бэлка грозилась, что, если рыпаться буду, она меня прав родительских лишит и к Саше на пушечный выстрел не подпустит.
- Тёть Фай, - подала голос поуспокоившаяся Саша, - А плюшечки ещё остались?
Фаина тут же захлопотала на кухне, накрывая к чаю, не позволив «доче» участвовать в процессе. Попутно ворча на Захарыча, уже почти беззлобно. А Саше было так тепло. И уютно. Объясняться с мужем, как ни крути, придётся, но с такой группой поддержки это было уже не так страшно.
Ей снилось, что она идёт над пропастью по шатким мосткам. Страх сковывал сердце, казалось, бившееся у самого горла. Но, шаг за шагом, она продвигалась к солнечному свету, «лившемуся» меж яркой зелени деревьев на той стороне. Заухала какая-то птица. Её крик вдруг перешёл в смех. И Саша резко распахнула глаза.
- Шшш, - услышала она голос тёти Фаи, - Девочку разбудите, охальники.
А девочка улыбалась. Нет, не вымученной или вынужденной по случаю улыбкой. Улыбалась, когда сладко потянулась в постели. Улыбалась, когда плескалась под прохладными струями воды в ванной. Улыбалась, когда впорхнула на кухню, учуяв и распознав аромат блинчиков. Помимо Фаины и отца за столом восседал импозантный мужчина, в деловом костюме, кивнувший Саше так открыто и приветливо, что она мысленно сразу «вписала» его в «свои». Тётя Фая тут же усадила «бедную дочу, которой не дали выспаться баламуты» за стол и поставила перед ней кружку горячего чаю.
- Знакомься, Сашенька, друг мой Вася, Василий Петрович, - представил гостя отец, - Лучший адвокат в городе по семейному праву, - гость зарделся от похвалы, хоть и пытался скромно отнекиваться, - Эх, жаль, что раньше мы с ним не знались, не попала бы ты в мамашину западню.
Василий Петрович, которому, ещё с вечера, Виталий с Фаиной «по полкам разложили Сашины проблемы» обещал обеспечить защиту и представлять интересы, даже без Сашиного непосредственного участия. Компромата на её мужа у его коллег было предостаточно, так что «сучки» и «задоринки» вряд ли возникнут по ходу дела. Гость отбыл, облобызав Фаину и пожав руку другу. А Саше вдруг подумалось, что «слёт ангелов» набирает всё большие позитивные обороты.
За вещами в «мужнин дом» Фаина Сашу одну не отпустила, готовая, в случае чего, «драться насмерть за дочу». Саша недоумевала, отчего же Господь не дал такой женщине собственных деток и совсем не возражала «удочериться» и платить ей взаимностью чувств, невостребованных Бэллой Игоревной. Судьба благоволила, сбор вещей прошёл быстро и без эксцессов с ненужными встречами. Саша хохотала в голос, когда тётя Фая сокрушалась, что «подраться не довелось». К вечеру телефон девушки «взорвался» гневными сообщениями от «агонизирующей» маман, но девушка, натерпевшаяся за всю жизнь, «мотать нервы» не пожелала и отправила желчную тётку в чёрный список, вместе с её ядовитыми потоками.
Третий день Сашиной новой жизни начался с обустройства, как выразилась тётя Фая, «девичьей опочивальни». Саша смеялась и возражала, что опочивальня, скорее, молодухина, намекая на появление малыша в обозримой перспективе. Фаине такое «обозначение» категорически не понравилось, тем более что у Саши обязательно родится девочка, а посему, «девичья» в большей степени раскрывала суть места обитания дочи и будущей внучи. В «Вангование» тёти Фаи она вникать не стала, пол ребёнка для неё значения не имел. Василий Петрович порадовал известиями о согласии Валерия на расторжение брака, деликатно опустив подробности использованных для убеждения «аргументов». Жизнь Саши, до сих пор нудная и размеренная до тошноты, в эти три дня превратилась в сверкающий калейдоскоп, расцвеченный всеми цветами радуги.
- Ася Моисеевна, можно? – Саша задержалась на пороге врачебного кабинета, ожидая разрешения войти.
- Боже мой, кто это? – картинно прижала к груди руку врач, глядя на девушку поверх очков, - Давешняя Саша? Деточка, где ты приобрела это дивное свечение и столь шикарную улыбку? Решила ослепить старушку красотой? – заулыбалась женщина, призывая Сашу войти.
- Да Вы!… Да Вы!... Ангел! – выпалила девушка.
- Будет тебе! – рассмеялась Ася Моисеевна задорным, молодым смехом, и уже серьёзно добавила, - Твою беременность поведу я сама. А Саша и не думала возражать.
- Захарыч! Да что ж ты будешь делать?! – шёпотом ворчала у открытой в комнату двери Фаина, - Что ж ты на дитёнку слёзы льёшь? Разбудишь ведь, как есть разбудишь!
- От счастья я, Фая, - оправдывался новоявленный дед, - Наглядеться на неё не могу.
- Идём уже, дедуся, - Фаина с улыбкой глянула на спящую детку и потащила Виталия из комнаты, - Налюбуешься ещё.
- Спит? – спросила Саша, разливая по чашкам чай и улыбнувшись папе и тёте Фае, гуськом выкатившимся из комнаты, куда «ныряли», чуть не поминутно.
- Спит! – хором сказали оба и устроились за столом к чаепитию.
- Доча, к нам вечерком мои, с работы, обещались заглянуть, поздравить с внучкой, - завёл разговор Виталий Захарович, - Егор уж больно настаивал, коляску, говорит, в подарок прикупил.
- Ну, пааап, - с упрёком глянула на него Саша и покраснела. Егор ей нравился, он ненавязчиво опекал, в гости наведывался частенько.
- А ты, Санечка, не папкай, не фыркай, - вставила своё слово Фаина, - Приглядись к мужику то! Доктор! Положительный! А уж обходительный какой! И девочка ему помехой не станет, как упырю Валерке, тьфу на него!
- Что мы всё девочка, да девочка, - словно спохватился отец, - Как назовём малышку, доча?
- Фаюшкой, - улыбнулась Саша и, как ни в чём не бывало, отхлебнула из чашки чай.
Тётя Фая замахала обеими руками, словно отмахиваясь от мух, и вдруг расплакалась, спрятав лицо в ладонях. А потом улыбнулась светло и закивала, словно благодаря Сашу за такую честь.
- Только, пап, тут такое дело, - хитро посмотрела на отца Саша, - Бабушку надо бы узаконить. Я замуж раньше мамы Фаи уж точно не пойду.
А маленькая Фаинка тихонько посапывала в колыбельке и улыбалась снившимся ей ангелам, совершенно не подозревая о том, что калейдоскоп уже закручивает новые счастливые события в её маленькой, дружной семье.