Тонированная восьмёрка, забитая под завязку, неслась по шоссе на выезд из города. Мимо мелькали унылые пригородные кварталы – серые пятиэтажки, покосившиеся символы прошлой жизни – памятники, заброшенные доски почёта, обрушенные ограды со звёздами, заросшие парки. Народу здесь традиционно мало, серые от гари и выхлопных газов тополя, наваленные плиты после неоконченной стройки, промоины на дороге от прорвавшейся трубы с канализацией, так что вонь стоит на километр. Всё серое, покосившееся, даже солнце не может украсить убогости окраин, что в культурной столице, что в самой что ни на есть глубинке. Шоссе широкое, но разметка вся стёрлась и надо постоянное маневрировать между выбоинами, а от большегрузов асфальт пошёл волнами. Месье старался ехать по горбам этих асфальтовых волн, потому что благодаря слоноподобному весу Слона на переднем сиденье, они постоянно чиркали днищем, несмотря на то, что он выставил усиленные пружины со специальными металлическими подкладками, так что без пассажиров, зад восьмёры был настолько задрат, что нос смотрел прямиком вниз.
На одном из светофоров на красном с ними поравнялась милицейская пятёрка. В ней сидели четверо сотрудников, трое из которых почему-то в касках, бронниках и с автоматами. Капитан на переднем сиденье посмотрел на восьмёрку, на Месье, на Слона, а также на то, как машина заметно просела и автоматом показал прижаться к обочине.
- Вот, блин, уже посередь дороги останавливают! – возмутился Месье, повернувшись назад и ища документы.
- А? Что случилось? Почему стоим? – спросонья в непонятках всполошился задремавший на заднем сиденье Промокашка.
- Да вот, милицейские прицепились… затрахивают…
- Мы не затрахиваем, а документы проверяем! – услышав слова Месье возмутился невесть откуда взявшийся у открытого водительского окна капитан, - всем выйти из машины!
Пацаны нехотя стали вываливаться из тачки. После того как все вышли, восьмёра заметно поднялась. Месье долго рылся, но всё-таки нашёл документы, протянул милиционеру, который всех внимательно осматривал. Бойцы с автоматами тоже вылезли и стояли чуть сзади как два брата из ларца, держа калаши наготове.
-Эк, сколько вас понабилось! Сержант, проверьте машину. Гражданин водитель, давайте документы, откройте багажник. Лейтенант, осмотрите каждого. Сдаётся мне, что это криминальные элементы.
Один из милицейских полез по тачке – в бардачок, сиденье, коврики, багажник, второй начал по очереди «охлопывать» карманы пацанов.
- Да какие элементы, командир, мы – студенты, едем за конспектами.
- Этот тоже студент?
Капитан, внимательно осматривая документы, не отрываясь кивнул в сторону старого, морщинистого, беззубого Промокашки, всего изрисованного синими зоновскими партаками и в тапочках, которые он так и не переодел. Тот не заставил себя долго ждать:
- Ага, студент! Второгодник, начальник. Только студенческий дома забыл.
- Ездите значит по доверенности, Александр Михайлович, - начал по обычаю фамильярничать милицейский, - прав нету, по вкладышу, понятненько… А кем Вам приходится Фёдор Михайлович Воробьёв?
- Дядька мой, родной, а Вам какое дело?
- Значит есть дело. Куда направляетесь, откуда знакомы с этими вот гражданами?
- Направляемся по институтским делам. С гражданами познакомился на фестивале «Студенческая весна».
- Да, ладно, командир! - подскочил прошедший все процедуры досмотра Герц, - отпускай, не видишь чистые мы, зуб даю.
Капитан посмотрел в сторону сержанта и лейтенанта, те, закончив обыск, только разочарованно развели руками и помотали головами, мол ничего нет подозрительного.
- Ну… ладно, езжайте… на этот раз. Счастливого пути не желаю, больше нам на дороге не попадайтесь!
Милицейские залезли в тачку и умотали, оставив заправляющихся пацанов на дороге.
- Совсем оборзели, прямо посередь дороги шмонают без суда и следствия, беспредел, – возмущался Промокашка, - а ежели б у нас что-то с собой было? У, сатрапы-вертухаи!
Пацаны со старым зэком загрузились в тачку, снова поехали.
- Это что, пустяки, - вдруг заговорил молчаливый Слон, - а вот мы тут на днях с братаном водяры нажрались, и чёрт нас дёрнул поехать к бабам в железнодорожную общагу, потянуло на приключения. Выходим на Южное шоссе , время час ночи, поднимаю руку…
Все в машине живо представили двух огромных, двухметровых бритоголовых монстров в кожаных плащах, братьев Слоновских, Слона и Мамонта, на ночном шоссе с поднятой рукой под разбитыми фонарями. Таким только тесака не хватало для пущего эффекта. Какой дурак таким остановит? Слон продолжил:
- И представляете, останавливается Газель пассажирская, открываю дверь, а там… Полная машина ОМОНа. Все в касках, масках, в чёрной спецухе, брониках, и автоматами тычут. А мы с Мамонтом гашёные, чуть в осадок не выпали.
- И что дальше?
- Куда, говорят вам, садитесь, подвезём…
- Да ладно заливать, быть такого не может, глюки у тебя от палёнки.
- Зуб даю так и было… Ну мы правда от их услуг отказались, а то они бы отвезли нас… известно куда. И, короче, поняли мы что это знак свыше и в общагу не поехали, развернулись и спать домой пошли.
- Да… суеверный Слон... поучительная история, - усмехнулся про себя Месье.
*****
Восьмёра подъезжала к блокпосту на выезд из города. Двое ГАИ-шников тормозили всех подряд, а рядом с двухэтажной классической гаишной будкой-курятником примостилась бетонно-железная бочка с прорезью - огневая точка с пулемётом и «металлические ежи», пол дороги перекрывали знаки «кирпич» и «стоп» на треногах.
- Во, Месье, смотри, это развод на лоха. Ты должен подъехать и встать, видишь знак «стоп»? Если у поста не остановишься, всё считай на штраф попал.
- Да понятно, знаем мы их приколы. Я как-то раз уже на это купился, больше не хочу. Так, всё, пристёгиваемся, открываем окна на полную, чтобы тонировку не увидели, авось проскочим.
Месье и Слон открыли передние в хлам тонированные окна на восьмёре, сделали законопослушные лица, накинули ремешки. Они медленно в очереди ползли по единственной полосе мимо внимательно разглядывающих их постовых, периодически выхватывая из потока понравившуюся тачку, как рыбаки в детской игре удочками рыбок на магнитиках. Как положено, притормозили у знака, тут они как на ладони, даже вон видно, как на доске у будки написаны номера машин, которые сегодня в угоне. Молодой ГАИ-шник с усиками, подозрительно на них посмотрел, поправил фуражку и медленно направился прямо к тачке, вальяжно помахивая палочкой…
- Ну всё, точно остановит, - тихо сказал Месье, - пацаны, никто полтосом на штраф за тонировку не богат?
Но им повезло, следом, откуда ни возьмись, нарисовалась огромная фура с номерами другого региона, которая была для ГАИ-шника более лакомым куском, нежели подозрительное зубило, полное ещё более подозрительных персонажей. Лейтенант изменил траекторию движения, прошёл мимо их восьмёры, засвистел и замахал палочкой, останавливая фуру.
- Фух, пронесло в этот раз…
Пацаны проехали перечёркнутую табличку «Санкт-Петербург» и окончательно покинули город. Здесь шоссе окуналось в привычную русскую природу. Деревья и кустарник мин.полос, за ними бескрайний жёлто-зелёный пейзаж полей, зачастую брошенных. Трасса то ныряла резко вниз, то забиралась высоко в гору, на горизонте маячили синие верхушки деревьев, там начинались леса, солнце било в глаза. Месье прищурился, достал из откидного пожелтевшего солнцезащитного козырька тёмные очки, одел.
- О… Село Весёлое! Прикольное название. Пацаны, может заскочим-похохочем?
Герц разрыл где-то в заднем кармане чехла старый Атлас автомобильных дорог СССР и уткнулся в него носом.
- Какое Весёлое? Тут должен быть по карте Совхоз «Заря Ильича»! Мы что не туда едем? Вроде дорога похожа, а населённые пункты не те, ничего не понимаю… Может мы это… свернули не туда и попали в параллельную реальность?
- Да туда, туда мы свернули - ответил Промокашка, - у тебя Атлас-то какого года? Восьмидесятого, тогда точно, был тут такой совхоз. А теперь вот… переименовали.
- Да, прикололись пацаны…
- Ну тогда нам осталось… Примерно километров двадцать.
Месье жал на гашетку, хотелось поскорее доехать. Стрелка упорно ползла к ста сорока, но больше не хотела выжимать даже под горку.
- А я и не думал, что ты такой гонщик, Месье… Ты давай это, потише, а то угробишь всех нас, - предостерёг Герц. - Слушай, Петрович, а почему у тебя погоняло «Промокашка»? Вроде серьёзный человек, уважаемый…
- Ну слушайте, ребятушки, раз интересно, - шепелявя через отсутствующие зубы начал рассказ Промокашка.
*****
Было это в далёком пятидесятом. Я тогда первый раз зону топтал, спалили по малолетке на гоп-стопе. Небо в клетку на трёшник нарисовали. Развели, конечно, погоны по глупости, да неопытности. Попал я в Крестах в хату общего режима, а тогда камеры были не чета нонешним – на двадцати квадратных метрах до пятидесяти человек чалилось, нары в три этажа. Народу – не протолкнуться. Всякие людишки – воры, шулера, марафетчики, мужики, ну и черти всякие под лавками, не без них. Смотрящим по хате Крест был, вор настоящий, заслуженный, уважаемый, закон очень чтил, можно сказать старых правил. Как сейчас помню, место у него самое блатное – нижние нары, у батареи и окошка на самом козырном месте, да ещё с такой занавесочкой. Я всё ему завидовал, мечтал, что когда-нибудь и у меня такая шконка будет…
Я - парень-то по молодости заводной был, горячий, и ещё азартный. Опыту нету, первоход, надо определяться, как-то себя ставить в обществе. И вроде со всеми всё ровно, да с первых же дней стал меня доставать один баклан гуммозный постарше, по погремухе Клещ. На каждом шагу старался меня зацепить, вякнуть не в кассу, да и я ему тем же отвечал. Чувствую, подставит он меня или перед людьми, или перед режимом. Подкинет что-нибудь, оговорит, или на перо посадит, вот такая у нас возникла личная неприязнь.
А тут ещё по неопытности сел я в карты сдуру играть, да попал на самого Ферзя, известного каталу. Вот тот настоящий карточный шулер, такие чудеса с колодой творил, ни у кого больше такого уровня не видел. Ну и, как и положено, в первый же раз проиграл я ему всё до нитки, хоть робу с себя снимай, а остановится не могу, кажется ещё чуть-чуть и отыграюсь… Когда совсем ничего за душой не осталось, Ферзь мне предлагает:
- На что ж ты будешь играть? Хотя… Есть у меня к тебе одно предложение. Давай сыграем на дружка твоего, Клеща.
Надо сказать, за его характер, да интриги, Клеща многие невзлюбили, он явно рамсы попутал. Ну я-то зелёный был, не знал, что это значит, на Клеща, так на Клеща. Надо думать, к гадалке не ходи, проиграл я этого Клеща в очко Ферзю.
- Ну и как же мне тебе этого Клеща отдавать? – спрашиваю.
- А так и отдашь. Неделя тебе, чтобы его слить. Как - уже твоё дело. Но мой тебе совет – ты с этим не тяни, а то ведь за карточный долг сам знаешь где окажешься, в один момент фуфлыжником объявят…
И смотрит так многозначительно в дальний угол, у параши…
Ну что делать, мне уже было всё равно деваться некуда. Маляву я чиркнул дружбанам на волю, мол иголка мне нужна подлиннее, и они в передачке умудрились её в хавчик засунуть. И с этой иголки и зубной щётки соорудил я что-то наподобие заточки, выбрал момент, и когда Клещ уснул истыкал ему всю спину. Но вот беда, я же не знал куда бить, чтобы на тот свет человека отправить, говорю же - всё первый раз. Поэтому истыкал я его вдоль и поперёк, кровищи море, вертухаи понабежали, лепилы, Клеща в больничку, но выжил собака бешеная, и после его от нас в другую хату перевели, не достать. Долго потом разбирались, в ШИЗО сажали, да не сдал никто, все как один говорят – он типа сам спиной на иголку двадцать раз наткнулся, может с жизнью хотел счёты свести, так и замяли дело.
Тут и мой черёд пришёл, разбор что со мной делать сам Крест учинил, дело-то до конца не сделано, а до Клеща не дотянуться. Думали они с Ферзём думали и постановили:
- За молодость твою, да незнание, Ферзь долг тебе на первый раз прощает. Клеща наказали, он своё получил, ты вроде тоже не оплошал, но дело до конца не довёл. Тебе что велели? Замочить, а ты что сделал? Его истыкал иголкой, будто он напас. Получается велели замочить, а ты его только промочил. Так что быть тебе парень теперь Промокашкой по гроб жизни.
Вот так, молодые люди, я и стал Промокашкой. Да я и не в обиде, такой человек нарёк, окрестил, что грех жаловаться. На всю жизнь память и уважуха.
****
- Интересная история у тебя, Петрович, можно сказать классика жанра. Только вот сдаётся мне, где-то я всё это уже слышал… О, смотри, какая-то Осиная Роща, дальше Ивангород… Герц, глянь куда здесь, направо? Вроде подъезжаем.
- Да, ещё пару километров и будет Солнечный.
