...Но вглядись в эти вспышки и блестки
Здесь уже побывал Кончаловский,
Трогал кисти и щурил глаза.
Тем сильней у забора с канавкой
Восхищение наше, с поправкой
На тяжелый музейный букет,
Нависающий в желтой плетенке
Над столом, и две грозди в сторонке,
И от локтя на скатерти след.
Александр Кушнер
Заезжала в садовый центр и с восторгом обнаружила махровый сорт сирени «Петр Кончаловский». Потом посмотрела в сети: да, известный советский селекционер-любитель Леонид Колесников посвятил художнику один из созданных им трехсот сортов сирени.
Петр Кончаловский - русский авангардист, искатель нового слова в искусстве, последователь экспериментов и брутальных течений: кубизм, фовизм, Сезанн и вдруг нежный ароматный цветок.
Кончаловским создано более пятидесяти холстов с сиренью: в хрустальной вазе, корзине, ведре; в букете и просто ветви сирени. По воспоминаниям внучки Екатерины в пору цветения он писал эти цветы каждый день. А еще выращивал у себя в Буграх Калужской области, где купил дом, который превратил в родовое поместье. Супруга художника в воспоминаниях пишет, что Бугры были куплены "без особого желания", даже "нечаянно", но потом стали семейным гнездом, где они проводили время с ранней весны до поздней осени.
И вот подумалось мне, неспроста ведь эта любовь к сирени. Не знаю, как для вас, а для меня пышные розово-фиолетовые заросли прочно ассоциируются с большим домом и садом, семейным укладом, началом лета и романтикой. Я сама первые в жизни букеты получала именно из сирени: тяжелые ароматные влажные грозди на сломанных ветвях оказывались утром под дверью квартиры. А устройство самой цветочной грозди – это в своем роде символ единения.
Петр Кончаловский был отличным семьянином. Женился на дочери художника Василия Сурикова Ольге и прожил с ней всю жизнь. Для детей и внуков был не номинальным, а настоящим отцом и дедом. Много времени спустя его внук, известный режиссер Андрон Михалков-Кончаловский, в воспоминаниях о детстве пишет:
Это был русский дом, просвещённый дом, дом русского художника, один из немногих, сохранивших уклад старой жизни. К сожалению, институт больших семей по всему миру умирает. В этом доме он был жив.
Сколько раз дворянский барский дом будет появляться героем в фильмах братьев-режиссеров Михалковых, Андрона и Никиты. «Дворянское гнездо», «Дядя Ваня»,... у Андрона, «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Обломов»,... у Никиты. Может помните монолог Обломова в сцене в бане, где он говорит о листе на вековом дереве: «Значит доля этого листа была в последующих годах, была и в тех прошедших…». Мне кажется, это может быть обращение к брату, порвавшему тогда с семьей и уехавшему из страны…
Семья была самой большой ценностью для Кончаловских, несмотря на их принадлежность к миру искусства (Ольга тоже была музыкантом). Вы понимаете, о чем я: богема, ночная жизнь, искание острых впечатлений.
Но они всегда были вместе: муж, жена и их дети (Михаил и Наталья). Дети и внуки воспитывались в теплоте и любви, приучались с детства к труду и порядку. И это опора на семью, ее уклад позволила Кончаловскому быть всегда чуть «над системой», оставаясь классиком советского искусства и оставить нам столько замечательных сиреней.
Однажды Кончаловский провернул с гостями такую штуку: прикрепил к натюрморту с сиренью настоящую ветку. И никто не заметил, настолько живо он писал эти цветы. Но ведь когда что-то делается с любовью, то всегда получается хорошо.