Глава 22.
Мать и брат Геннадия присмирели и через полчаса уже храпели, соревнуясь, чьи рулады громче. Гена сел рядом с отцом, а вернее с тем, что осталось от его отца. Он вспоминал сейчас, как маленьким мальчонкой катался у него на плечах, как отец учил его плавать, а Генка с вытаращенными от страха глазами, барахтался в воде. Петр смеялся, подхватывая тельце мальчишки, когда тот уже шел ко дну, нахлебавшись волжской воды.
Был тогда Петр Евграфович обычным мужиком, правда, любившим заложить за воротник. Дома у них часто собирались веселые компании, пели, плясали. В ушах звенело: "Цыганочка Аза, Аза, цыганочка черноглаза, цыганочка черная, ты мне погадай!"
Он вспомнил цыганку с пристани Крупянска.
- Интересно, если бы я дал ей этот рубль, может не потерял бы память? Нет, все сейчас правильно. Валялся бы рядом с Колькой пьяный вдрызг!
С Петром Евграфовичем простились честь по чести, отпели, предали земле. Поминки, несмотря на протесты родни, провели в сельской столовой. Организовать их помогли Настя с родителями. Народа было много. Петра Евграфовича все знали. Гена пошел в него мастеровитостью и добрым нравом. "Его бы в хорошие руки правильной жены, подольше бы пожил мужик!" - шептались односельчане. Алевтина Макаровна в черном платочке сидела, надув губы, ей пить не дали во избежании скандала. А остальным гостям давали выпить по три маленькие рюмочки и выпроваживали на воздух. Заходила следующая партия поминающих.
В Суходоле поминальный стол был традиционный: два первых блюда - щи с мясом и лапша с курицей в обычные дни, в постные - щи с рыбой и лапша с грибами, второе блюдо - рагу, каша пшенная на молоке, блины с медом, кутья, компот, пироги, конфеты, фрукты. Все. Строго по этому списку. И спиртного наливали только три рюмочки. Конечно, дома родственники оторвались по полной, но без младшего сына. Ночевать в родном доме Гена не остался. Настя позвала его к себе домой. Диван в большой комнате был в его распоряжении. Долго разговаривали они, сидя на крылечке. Вспоминали суходольское детство, одноклассников. Настя рассказала про вечер встречи выпускников.
- У меня спрашивали, куда ты пропал. А что я им отвечу? Я сама не знала. Классный руководитель сказала, что тебя приглашали.
- А вот этого я не помню. Наверное, забыли меня пригласить. Надрался бы я там и устроил скандал. Ладно, Настя, что прошлое ворошить? Я хочу забыть его, как страшный сон. Уехать что ли куда-нибудь? Чтобы никто ничего обо мне не знал, и мне бы ничего не напоминало о моих подвигах. Как ты думаешь?
- Это тебе самому надо решать. Но, такой выход неплох. Можно попробовать. А куда уехать? Ты уже думал?
- Ну, завербоваться можно на Север или в Сибирь на строительство газопровода.
- Ой! Как далеко! Ты не спеши, Ген! Обдумай все. Ты можешь пожить в доме бабушки, все равно он будет пустовать. Присмотришь за ним. Только боюсь, устроишь там кабак, если вдруг сорвешься.
- Нет, Насть. Я в общежитии поживу. Сосед у меня парень положительный, непьющий. И ребят в бригаде не хочу подводить. Они меня ждали, какой-то срочный заказ пришел. Поработаю месяц, как раз время подойдёт расторжения брака. Ты ещё может быть передумаешь меня бросать?
Настя опустила голову. Как жалко его! Но в сердце ее гулял сквозняк. Выветрились чувства. Не тянуло ее к мужу совсем.
На крыльцо вышел Александр Николаевич. Они с женой переживали, вдруг Настя захочет вернуть Геннадия? Что ожидать от него?
- Ну-ка, молодежь, кончай разговоры. Ужин стынет.
За столом сидели сначала молча. Потом Мария Сергеевна предложила вспомнить все хорошее о новопредставленном Петре Евграфовиче:
- Помню, как он надрал уши хулиганам, мучающим рыжего котенка. Все было у меня на глазах. Вот он наш Рыжик. Теперь у них с Настиной Муркой будет семья.
- Хорошо, что они оба стерильные, а то бы наплодили вам тут! - подала голос Настя.
- А мне Петр лет пять назад наладил насос. Умелые руки были у твоего отца, Гена. Настя говорила, что ты в него по этой части, - сказал Александр Николаевич.
- Да, он был хоть и пьющий, но добрый и справедливый человек. Всегда за меня вступался, когда Алевтина Макаровна пить заставляла при встречах. Говорил, что Гене повезло с женой, - вспомнила добрым словом свекра Настя.
- А у меня от детских воспоминаний хорошего только и есть, что связано с отцом. Жалко, что водка его сгубила, - сокрушенно покачал головой Гена.
-Хорошо, что ты это осознал, Геннадий! Очень надеюсь, что снова на те же грабли ты не станешь наступать, - подвёл черту под воспоминаниями Александр Николаевич.
- Да, Геночка, держись подальше от своих родственников. Их уже не исправишь, а тебе ещё жить да жить, - добавила теща.
Долго ворочался на диване наш Гена. Совсем рядом спала его принцесса Настя, та самая, которую он выпустил из рук, как жар-птицу. Проснулся и не понял, где это он. Испугался, подумал, что снова память потерял, но услышав голоса Насти и ее матери, успокоился.
Настя встала рано, они с Марией Сергеевной хлопотали на кухне. Запах жареных блинчиков мог свести с ума. Александр Николаевич ещё спал, но, почуяв эти ароматы, проснулся и он. Семья, как в старые добрые времена, собралась за столом на открытой веранде. Утро было прекрасное. Драли горло воробьи, пахло цветами.
- Как хорошо у вас тут! Чай с блинчиками! Спасибо вам, Мария Сергеевна! Спасибо, Настя! Мне уже пора, - начал прощаться Гена.
- Ты на пристань? Давай я тебя провожу!
- Не надо, Настя! Я сначала к отцу схожу, посижу у моги лки, а потом уже и на пристань. Мне надо побыть одному, спасибо тебе. Всем вам спасибо от всей души!
Продолжение:
Начало: