Прошла пара лет. Я так давно не видел Мишу, что успел забыть о нем. И вдруг случайно столкнулся на улице. Тепло поздоровался и услышал вой сирены, как мне показалось. На самом деле это человек вопил. Женщина.
- С кем это ты ручкаешься? С очередным запойным приятелем?
К нам приближалась мощная бабища лет 35. За ней семенил полный губастый подросток.
- Это кто? – опешил я.
- Жена, - буркнул Миша. – С пасынком. Таня, как тебе не стыдно? Сергей – известный человек, журналист, в Москве печатается даже. А ты грубишь, визжишь, слова говоришь неприличные...
- Подумаешь, - вызывающе фыркнула бабища. – Ну, назвала запойным. Как будто журналист не может быть одновременно алкашом...
- Танечка, - пробормотал Михаил заискивающе. – Мы с Сергеем зайдем в кафешку, выпьем пивка, поболтаем. Два года ведь не виделись. Ты не против?
- Только недолго, - снизошла супруга.
В кафе Миша взял пиво мне и себе, залпом выдул полкружки, закурил (Я вдруг вспомнил «Не пью, не курю». Быстро же «сдулись» его главные достоинства).
- Догадываюсь, что с Викой ты тогда не помирился, - сказал я.
- Увы, - вздохнул мой собеседник. – Я на коленях слезы лил, а она мне, как в песне: «Уходи, дверь закрой, у меня теперь другой». Я: «Ты меня больше не любишь?» Она: «Ты мне противен, я тебя презираю! Знаешь, женщина может простить мужчине что угодно, но вот предательство... Это надо очень сильно себя не уважать. Убирайся, и чтобы больше я тебя не видела!» И я убрался. А потом влип...
- Очередной стратегический просчет по имени Татьяна? – усмехнулся я.
- Сергей, хуже! Стратегическая катастрофа! Я думал, приду в себя в ее постели, раны залижу... Потом подыщу новую топ-модель, и адью, дорогая Танюша! Как бы не так! Оказывается, пока мы были вместе, Танька в меня втрескалась. Она ждала приглашения в ЗАГС, а когда я сделал ей ручкой, ужасно обиделась. Откуда мне было знать, что ее батя и брат – мелкие бандюки местного разлива? Подсели ко мне в такси двое бритоголовых, в наколках, и говорят, мол, нехорошо девушку обижать. У таксистов работа опасная. Могут найти в машине с перерезанным горлом. Или, как вариант, авто найдут, а водителя – нет. Никогда. Перепугался я... По ним было видно, что они не шутят! И я сделал Татьяне предложение. Живу теперь с нелюбимой, отвратительной, мерзкой жабой! Ты думаешь, я подкаблучник? Ошибаешься! Я – подбетонноплиточник! Стоит голос повысить, слышу в ответ: «Мне кому, папочке звонить или братику? Только учти – передачи в травматологию я тебе не буду носить! И креслом-каталкой будешь управлять самостоятельно».
Я хотел было выразить Михаилу сочувствие, но не успел. Сзади раздался топот, словно к столику приближалось стадо слонов. Татьяна с пасынком шли за мужем и отчимом. Миша втянул голову в плечи.
- Две минуты допить! – скомандовала супруга. – Ждем тебя у входа!
Михаил поглядел на меня тоскливо, торопливо проглотил пиво и поплелся за супругой, как побитая собака. У меня сердце сжалось от жалости.
Но тут я вспомнил, как поступал Миша с девушками, как влюблял в себя, давал надежду на семейное счастье, а затем находил вариант получше и бросал избранниц с разбитыми сердцами. И жалость пропала. В жизни есть закон бумеранга. Как ты бросил, так тебе и прилетело обратно. Все справедливо. Михаил получает по заслугам.