Ярополк стоял у Овруча, глядя, как его воины, поливают огненными стрелами город. В городе полыхали пожары, заволакивая дымом все вокруг, обволакивая даже солнце, не способное пробиться сквозь густую дымную пелену. Едва подошел к Овручу, как велел позвать князя Олега, для разговора. Через ров, крикнули ему с городских стен, что не отдадут своего князя на поругание.
-Не поругание пришел я чинить! - отвечал Ярополк, - А разговор братский!
Ответом ему было молчание и град стрел, не долетевших до стоящих впереди воинов.
-Говорил я тебе - зло против тебя задумал брат твой, оттого и приветствие такое получили! - потирая руки, пряча внутри рвущееся наружу ликование, говорил Свенельд.
-Молчи! - коротко приказал Ярополк, которого покоробила сквозившая в голосе воеводы, радость.
Свенельд умолк. Его замысел удался, как нельзя лучше. Теперь сам Ярополк довершит начатое, без него. Как князь, Ярополк не простит Олегу такую дерзость!
А Ярополк давил внутри малодушное желание повернуть обратно, оставить в покое буйного брата и подождать, что может случившееся рассосется как-нибудь, само собой и со временем забудется! Да только что скажет он женам и детям тех, кто остался лежать, пронзенный стрелой, в древлянском лесу? Как позволит так осрамиться перед своим войском?
А город губить было жаль. Красивые деревянные строения, обнесенные высоким бревенчатым частоколом, среди густого леса. Рядом протекает лесная речка, неширокая и спокойная, в отличии от бурного Днепра. Птицы продолжили петь, на все голоса, как только стихли людские крики. Не смотря на дым, невдалеке, отчаянно долбил клювом дятел, выискивая пропитание в коре дерева. Кукушка неустанно отсчитывала кому-то года.
Ярополк велел разбить лагерь у города. Дым рассеялся, видно горожане потушили пожары. Огненные стрелы Ярополк велел больше не пускать. Его лазутчики обошли город кругом, но путей к отступлению не увидели. Он не знал, много ли в городе припасов, но дичь обильно водившаяся в здешних лесах, и пресная вода рядом, позволяли ему самому долго держать осаду.
В самом Овруче меж тем, между воеводами и купцами, шли ожесточенные споры. Князя в городе не было, а без его руки, никто не знал, как лучше поступить. Воеводы хотели до конца держать оборону, в наивной надежде, что князь затаился где-то и скоро ударит врагу в спину, и освободит их из плена. Купцы же, заботясь больше о сохранении своих богатств, ратовали за то, чтобы сдаться на милость Ярополку. «Чай мы не печенеги! Истреблять нас князь не станет! Покаемся, мол не ведали, что за напасть пришла на град наш, вот, по дурости, и заперлись!»
Некоторое время перевес был на стороне воевод. Зоркие гриди на стенах во все глаза всматривались в чащу леса, жаждя увидеть Олега с воинами или какой знак, что князь не оставил их. Но дни шли, а ни князя, ни знака от него не было.
В большой избе местного знахаря разместили тех, кто попал под жестокую давку на мосту. Переломанные руки и ноги, продавленные ребра, пробитые головы силились излечить все сведущие во врачевании люди Овруча. В одном из раненых, с удивлением, признали воеводу Лесьяра. Одежда на нем была исподняя, никто не видел до того Лесьяра без меча у пояса. Окровавленное лицо пересекал шрам, глаз заплыл. Он был жив, но дышал тяжело и мучался жаром, не приходя в сознание. Позвали слуг Лесьяра, так как ни жены его, ни детей, найти не смогли. Они подтвердили, что это никто иной, как их хозяин. Одна из девок, пришедших поглядеть на раненого, заголосила так, что ее пришлось под руки вывести из дому.
Знахарь принялся за лечение воеводы всерьез. Насильно вливал в сжатые челюсти отвар из горьких лесных трав, прикладывал примочки к шраму, окуривал чем-то невероятно пахучим. Его усилия не пропали даром.
На третий день, после того как, Лесьяра опознали, он открыл глаза.
-Пить! - прошептал пересохшими губами.
Ему услужливо поднесли к губам чашу. Он жадно припал к ней и долго пил. Ему не мешали, терпеливо глядя, как он утоляет жажду. Когда чаша опустела, на Лесьяра посыпались вопросы.
-Где князь наш? Скоро ли он будет здесь?
Глаза Лесьяра увлажнились. Он долго не мог произнести тех страшных слов, что крутились у него в голове.
-Во рву наш князь, пронзен острым колом! - выдохнул наконец.
Сначала в светлице стояла мертвая тишина. Потом ее нарушил чей-то всхлип и вот уж общий стон пронесся по всему терему, вырвался за его пределы и полетел по городу безудержно, как ветер.
Тут же собрался новый совет и теперь голос купцов перевешивал. Что толку сидеть тут запершись! Кончатся припасы и Ярополк войдет в город в ярости, что так долго заставили его дожидаться в поле!
Уже седьмицу стоял Ярополк под Овручем, терзаясь сомнениями - правильно ли он поступает сейчас с братом. Ранним утром, на восьмой день, заскрипел мост и Ярослав с воинами, удивленно смотрели, как он медленно опускается.
Накатила тревога. Что это? Сдаться решил наконец Олег или намеревался дать бой? Зная буйный норов брата, Ярополк не удивился бы, если б Олег первым выехал на мост с мечом в руке. Он был уверен, что брат в Овруче. Его не было на поле боя в лесу, ни среди сражавшихся, ни среди павших.
Ярополк, а за ним и все его воины, обнажили мечи. Послышался звук натягиваемой тетивы - лучники изготовились стрелять. Наконец мост полностью опустился, но из города никто не вышел.
-В ловушку заманивают? - послышался за спиной голос одного из воевод, - За глупцов нас держат!
Словно в ответ на его слова, из города вышли несколько мужчин. Одеты просто, без брони, оружия не видно. По виду купцы. Они медленно шли, широко расставляя руки, показывая, что в них нет оружия. Остановились на середине моста, почему-то попеременно поглядывая вниз.
Ярополк кивнул головой и молодой его воевода, в сопровождении нескольких гридей, взошли на мост на встречу купцам.
-Где князь Олег? Сдает ли он город? - спросил воевода.
-Нету князя нашего! Мы сами город сдаем на твою милость! Без руки нам не выстоять!
Воевода растерянно оглянулся на Ярополка. Тот прекрасно все слышал и двинул коня вперед, забыв об осторожности.
-Как нет князя? Где он? - закричал он.
Купцы красноречиво посмотрели вниз, туда, где в грязной воде виднелись тела, от которых уже шел невероятный смрад.
Воевода и гриди оттеснили купцов ближе к городским воротам, давая место Ярополку. Он спрыгнул с коня, подошел к краю моста и посмотрел вниз. Он видел только тела, безликие, смешавшиеся с листьями и грязью. Он не хотел верить, что его младший брат находится среди них…
От Ярополка прибыл гонец, которого Всемила с нетерпением ждала. Так хотелось услышать весть о брате Олеге! Так мечталось, что вместе вернутся братья в Киев. Она бы устроила знатный пир, послала бы тотчас весть Владимиру! Как порадовалась бы их бабушка, княгиня Ольга, глядя оттуда, где сейчас пребывает, на своих внуков, сидящих за одним столом и поминающих своих предков!
От этих мыслей, на душе было так радостно, что при прочтении первых строк письма, улыбка еще сияла на ее лице.
«Олег напал на меня в древлянском лесу, а сам сгинул во рву, у Овруча!»
Эту строчку Всемила перечитывала множество раз. Разум отказывался понимать написанное. Дальше Ярополк писал, что задержится в древлянских землях, до наведения там порядка и что теперь, это его земли единоличные и другого князя, окромя него, там не будет.
Всемила отбросила письмо и велела кликнуть гонца, который привез его. Усталый юноша еще не успел скрыться в гридницкой, чтобы поесть и привести себя в порядок. От него несло потом, лошадью и гарью. Но Всемила ничего этого не замечала.
-Говори! Говори все что знаешь? Что произошло там, на земле князя Олега?
Гонец быстро заговорил. Речь его не была цветистой и долгой. Он просто излагал факты, о которых знал сам и подтвердил, что написанное в письме - правда.
Не в силах произнести ни слова, Всемила развернулась и ушла в свою горницу. В душе поднималась скорбь по Олегу и дикая злоба на Ярополка. Он- старший! Не иначе, как сделал что-то, из-за чего Олег вынужден был так себя повести! Потом пришли слезы, а уж потом, когда в оконце заглядывала полная луна, и понимание, что под одной крышей с Ярополком она жить не желает более! И пусть он князь, пусть он ей брат! В ней тоже течет кровь гордой княгини Ольги и мужественного князя Святослава! Она поедет к Владимиру!
«Владимир!» - внезапно пронеслось у нее в голове. Подумалось, что раз уж не пощадил Ярополк Олега, у которого с ним была одна мать, то что говорить о Владимире, с которым их связывало лишь отцовское семя?
Всемила не была наивной. Она знала, что вкус крови и власти, способен изменить человека. Их отец, Святослав, жил походами и не столько заботясь о благе земли русской, а сколько утоляя свою жажду власти и крови, которую не мог утолить сидя в мирном и сытном Киеве. Теперь к ее скорби прибавился и страх за Владимира, да и за свою собственную судьбу. Не сможет молчать, выскажет Ярополку все, что наболело! Как накажет брат ее за дерзость? Сошлет куда подальше, как бабка Ольга Малушу? Так то и не наказание было бы, а благость! В поруб бросит? Вряд ли! Сплавит с рук, выдав замуж за старика, подобного Свенельду! Выход был один - уехать пока Ярополк не вернулся! «Уеду к Владимиру, заодно и упрежу его, чтобы был осторожен!» - решила она и лишь под утро забылась тревожным сном.
Поутру Всемила зашла к Ирине. Она успела привыкнуть к девушке и расставаться с ней не хотелось. Но взять с собой Ирину она не могла - та считалась собственностью Ярополка, пусть и формально, пусть на деле он о ней почти забыл.
-Как уезжаешь? Зачем? - голос Ирины был мягким, певучим. Она слегка растягивала слова, иногда делая ударение не на том слоге.
-Так надо, Ирина, не спрашивай!
Девушка смиренно опустила голову. Спорить было не в ее привычках. Говорят «надо», значит так тому и быть!
Всемила порывисто обняла девушку. Ирина обняла ее в ответ, чувствуя, что какое-то великое горе позвало Всемилу в путь.
-Благослови тебя Господь! Пусть легким будет твой путь! - сказала она на прощание и перекрестила княгиню-язычницу.
Утром Олеська смотрела, как выносят из светлицы Всемилы сундуки. Весть о том, что князь Олег погиб, а Ярополк прибрал древлянские земли к рукам, уже дошла и до нее. Киев всю ночь бурлил, обсуждая эту новость.
-Ты уезжаешь, княгиня? - спросила Олеська, перехватив невестку в коридоре.
-Владимира навестить хочу! - коротко ответила Всемила.
-А Ярополку ведомо? - пропела Олеська елейным голоском.
-Не твоего ума дело, Олеська! Место свое знай! - резко ответила ей Всемила. Олеська даже оторопела. Она знала, что Всемила ее недолюбливает, но никогда прежде невестка не говорила с ней в таком тоне.
Обоз со Всемилой покинул Киев, а к Олеське внезапно нагрянуло озарение. Она свободна! Она старшая в Киеве! Нет никого тут, кто мог бы теперь указывать ей! Никто не встанет между ней и Ярополком!
Она совсем забыла про Ирину, которая не мозоля глаза проводила свои дни в келье княгини Ольги, и уже не считала ее опасной…