Подобного героизма мирных жителей история человечества не знала
Мы продолжаем публикацию книги Матвея Воронова «Живая память – молодёжи. Хроники II Мировой и Великой Отечественной, 1939 – 1945 гг.»
Часть III
Великая Отечественная война
предыдущая глава:
Оборона Ленинграда, блокада города на Неве,
сентябрь 1941-го – январь 1944 г.
8 сентября был захвачен Шлиссельбург в 40 км от Ленинграда, после чего части немецкой группы «Север» совместно с финскими войсками и прибывшей под Ленинград испанской «Голубой» дивизией блокировали все наземные пути в Ленинград. Железные дороги были перерезаны уже 31 августа. Единственно возможный путь снабжения войск и населения Ленинграда военным снаряжением и продовольствием проходил теперь через Ладожское озеро и по воздуху. 12 сентября советские войска оставили Красное Село, 13-го Гатчину.
14 сентября началась битва за Ленинград. В этот критический момент сменилось руководство Ленинградским фронтом. Маршала Ворошилова сменил генерал Жуков. По его приказу на самые опасные участки были переброшены войска с Карельского перешейка, где финны прекратили движение на Ленинград, сформированы воинские резервы из моряков Балтийского флота, курсантов военных училищ, народных ополченцев.
Немцы стремились захватить Пулковские высоты и Ораниенбаум, но, несмотря на огромные потери с обеих сторон, продвинуться дальше им не удалось. Со стороны Кронштадта на северо-западе враг был остановлен в 30-40 км от Ленинграда, с юга в районе Красного Села его отделяли от города лишь 3-4 км.
Все попытки немцев взять Ленинград «с ходу» оказались безуспешными, и тогда было решено взять город измором: круглосуточным артиллерийским обстрелом и бомбардировками. Вот что записал в своем служебном дневнике 27 сентября генерал Риттер фон Лееб, командующий группой «Север», блокировавшей Ленинград:
«Необходимо занять рубеж окружения, чтобы подвести к нему всю артиллерию и путем массированного артиллерийского обстрела, сосредоточенных бомбовых ударов с воздуха и активной обработки с помощью листовок сломить в Ленинграде волю к сопротивлению. Вести беспорядочный по времени и месту обстрел с дальних позиций, чтобы держать население в постоянном напряжении».
4 сентября 1941 года первые снаряды, выпущенные немецкой дальнобойной артиллерией, разорвались на улицах Ленинграда.
«В сентябре 1941 г. небольшая группа офицеров по заданию командования ехала на автомашине-полуторке по Лесному проспекту. Немного впереди шел переполненный народом трамвай. Он тормозит перед остановкой, где стоит большая группа ожидающих. Раздается разрыв снаряда, и многие на остановке падают, обливаясь кровью. Второй разрыв, третий Трамвай разнесен в щепки. Груды убитых. Раненые и искалеченные, в основном женщины и дети, разбросаны по булыжной мостовой, стонут и плачут. Светловолосый мальчик лет семи-восьми, чудом уцелевший на остановке, закрыв лицо обеими ручонками, рыдает над убитой матерью» (Н. Кислицын, из книги «Ленинград не сдается»).
Началась длившаяся 900 дней блокада Ленинграда. В ее кольце оказалось около 2,9 миллиона мирных жителей (в том числе около 400 тыс. детей): ленинградцев, беженцев из других российских городов и Прибалтики, войска Ленинградского фронта.
Блок ада
К началу блокады из города удалось эвакуировать около 500 тысяч ленинградцев, в том числе рабочих около 80 крупнейших оборонных предприятий, сотрудников научных институтов, артистов театров, в том числе знаменитой «Мариинки» (Кировский театр оперы и балета). Последние поезда с эвакуированными по Октябрьской железной дороге (Ленинград Москва) проскочили 28 августа. Эвакуация гражданского населения в дальнейшем продолжалась через Ладогу по воде и по льду, по «Дороге жизни». Ее «прошли» до 15 апреля 1942 года более 554 тысяч ленинградцев: детей, женщин, сумевших выжить в первую блокадную осень и зиму.
Ежедневные артиллерийские обстрелы и бомбардировки привели к большим разрушениям и жертвам среди мирного населения. За период блокады фашисты выпустили по городу более 150 тысяч артиллерийских снарядов, сбросили более 100 тысяч фугасных и зажигательных бомб, однако самые большие жертвы ленинградцы понесли в результате голода, который они почувствовали уже через несколько месяцев блокады.
Во время одного из сентябрьских налетов сгорели Бадаевские склады с продовольствием, несколько тысяч тонн муки и сахара. Конечно, этих продуктов могло бы хватить лишь на неделю – две для снабжения ленинградцев, но в дальнейшем уничтожение этих складов, вскоре после которого в Ленинграде ввели карточную систему распределения продуктов, стало символом голода, охватившего блокадный город зимой 1941 1942 гг.
Организованно по карточкам выдавался только хлеб, его нормы несколько раз сокращались.
С 20 ноября стали выдавать рабочим по 250 граммов, всем остальным, в том числе детям, всего по 125 г. Чуть больше, по 500 г, давали бойцам, сидевшим на передовой в окопах, летчикам, морякам, всем остальным красноармейцам и командирам по 300 г в день. Эта норма просуществовала больше месяца, до 25 декабря 1941 года.
Начался голод. В миллионном городе, втором по численности после Москвы, из-за нехватки топлива уже с ноября отключили электричество, встали трамваи, троллейбусы, в домах остановились лифты, не стало света, тепла, канализации, воды. Осенью, когда шли дожди, воду набирали в воронках из-под бомб и снарядов, потом, когда замерзла Нева, на которой стоит Ленинград, а это случилось в ту осень уже в начале ноября, воду добывали, прорубив речной лед; кто мог, нес ее в ведрах; кто послабее в бидонах, чайниках. Надо было одолеть покрытые льдом ступени на набережную, пройти занесенные ранним снегом улицы, подняться на свой этаж.
Отопление не работало. Чтобы вскипятить воду, обогреть хоть как-то промерзшее жилье, использовали железные печурки-«буржуйки», в которые шли стулья, шкафы, любая мебель из дерева, книги, словом, все, что могло гореть. Электроосвещение заменили коптилки, баночки с фитильками.
В декабре умерло от голода более 100 тысяч, в феврале еще 100 тысяч, в марте более 95 тысяч человек.
Люди умирали на улицах города, в цехах оборонных заводов, в очередях за хлебом, за школьными партами На Невском, центральном проспекте города, зимой 1941-1942 гг. люди, везущие на санках покойников, стали обыденным явлением.
Печально знаменитыми стали несколько строчек из записной книжки одиннадцатилетней ленинградки Тани Савичевой:
«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.30 утра. 1941 г.
Бабушка умерла 25 января в 3 час. дня. 1942 г.
Лека умер 17 марта в 5 час. утра. 1942 г.
Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 г.
Дядя Леша, 10 мая в 4 ч. дня. 1942.
Мама умерла 13 мая в 7 час. 30 утра. 1942.
Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня».
И еще свидетельство ее выжившего сверстника, ставшего поэтом, летописцем тех лет Юрия Петровича Воронова:
В школе
Девочка руки протянула,
И головой о край стола
Все думали уснула,
А оказалось умерла.
Никто не обронил ни слова,
Лишь хрипло, сквозь метельный стон,
Учитель выдавил, что снова
Уроки после похорон.
Маленькой ленинградке Лее Сориной было семь с половиной лет, когда началась война. Ее мама была врачом, папа инженером-строителем. Они жили в большой комнате в коммуналке на набережной реки Фонтанки в центре города. Прошло много лет, но страшные дни, прожитые в блокаде, она запомнила навсегда:
«Мы вернулись в Ленинград в начале августа 1941 года из Подмосковья, где нас застала война. Железную дорогу между Москвой и Ленинградом сильно бомбила фашистская авиация. Поезд останавливался, мы выбегали из вагонов, прятались в кустах или канавах.
В Ленинграде никаких налетов не было. Меня водили гулять в Юсупов парк и по набережной Фонтанки. В эвакуацию мы не поехали, маму оставили работать в госпитале, а папу отправили на учебу в военное училище, тоже в Ленинграде. А потом, в конце августа, мама сказала, что больше поездов не будет, на железной дороге немцы. Я все также ходила в детский сад, гуляла и играла.
В начале сентября мы с мамой пришли с гулянья, я еще не успела снять шерстяную кофту, когда по радио объявили «воздушную тревогу». С этого дня воздушные налеты, артиллерийские обстрелы стали постоянными, иногда по несколько раз в день. Нас уже перестали выводить гулять на улицу, только во двор дома, где было бомбоубежище.
Когда мама задерживалась на работе, я боялась, что она не придет никогда, что ее убьет бомбой или снарядом. Стало голодно. В октябре на завтрак в детском саду давали одну столовую ложку каши, чай с кусочком хлеба и кусочек сахара. Кашу мы обычно размазывали по тарелке и собирали ложкой помаленьку, чтобы подольше хватило. На праздник 7 ноября к обеду выдали половинку крутого яйца. Мама достала где-то четыре картофелины, отварила в кожуре. Мне и соседскому мальчишке дали по две очищенные картофелины, взрослые ели кожуру.
Наступила зима. Топили маленькую железную печку, на ней кипятили воду и готовили. Водопровод не работал, воду брали из Фонтанки или растапливали снег после свежего снегопада. Потом отключили свет. Вечером зажигали «коптилку», сделанную из бутылочки. Маленький огонек освещал только стол, на котором она стояла.
В детский сад я ходила одна, шла вдоль Фонтанки, потом сворачивала в переулок. Однажды по дороге в садик я увидела женщину, она сидела на тротуаре. Ей попытался помочь встать мужчина, но она не вставала. Я поняла, она мертвая. Я очень испугалась и быстро побежала, стараясь не смотреть в ее сторону. Эта женщина оставалась там несколько дней, и я очень боялась проходить мимо нее. Потом ее забросали снегом, и этот сугроб очень пугал меня, пока не убрали тело.
Иногда мама брала меня на работу, если она дежурила ночью в больнице. Когда трамваи уже не ходили, мы шли пешком с набережной Фонтанки через Сенную и Исаакиевскую площадь к мосту Лейтенанта Шмидта через Неву. Это был очень опасный путь, центр города обстреливался постоянно. Особенно страшно было идти по мосту, так как здесь негде было укрыться.
В ноябре дважды снижали норму выдачи хлеба, мы с мамой получали тогда четыреста грамм. Кроме хлеба выдавали только жмых разных семян, один или два раза в месяц. Мама терла жмых на терке, из полученной муки делала лепешки или заваривала муку кипятком. Получалась жидкая каша, которую называли «дурандой».
Декабрь 41-го был самым страшным. Мама слегла. За дровами в сарай ходила соседка, тетя Маруся, и я. Несли по одному полену.
Авианалетов в конце ноября и в декабре было мало, хотя обстрелы продолжались. По городу стреляли из дальнобойных орудий. Видимо, фашисты, говорила мама, считали, что мы умрем от голода и холода. Мы ежедневно видели из окон нашей комнаты, как по набережной везли на санках завернутые в одеяло или простыню мертвецов.
От смерти нас спас папа, его отпустили навестить нас, после того как мы не могли уже сами приходить по воскресеньям к воротам училища. Он приносил нам сухари, брикет жмыха, кусочек сахара или конфеты из своего пайка. И еще он нашел на антресолях мешочек сухих белых грибов, привезенных когда-то из деревни от дедушки. Все принесенные папой продукты мы расходовали очень экономно. Готовили суп из грибов, заваренный «дурандовой» мукой. Никогда в жизни еда не доставляла нам такого наслаждения, как этот суп. Я говорила: «Я бы съела бочку такого супа!» К Новому году нам прибавили еще 125 грамм хлеба.
И самое главное, мама стала бодрее, она вставала с кровати, топила печку, сидела за столом. Потом стала ходить, с костылем или палочкой, на работу. На отечные ноги могла одеть только папины валенки с разрезанными голенищами.
На Новый, 1942 год в детском саду нам поставили елку, совсем как «довоенную». Девочки были одеты снежинками, а мальчики зайцами, медведями и другими зверями. Так как было очень холодно, мы надели эти костюмы на пальто, на шапки и на платки. Кто-то из воспитательниц принес патефон, и мы кружились вокруг елки под звуки какого-то вальса.
После праздника нам разрешили погулять во дворе, что делалось очень редко. Все начали собирать осколки от снарядов, весь двор был усеян ими. Собирание осколков было нашим любимым занятием в ту блокадную зиму, с ними играли, обменивались, как раньше, до войны, играли и обменивались фантиками от конфет.
В середине февраля 1942 года по Ледовой дороге нас вывезли из Ленинграда. До Ладожского озера мы ехали очень долго. Поезд обстреливали, он часто останавливался, двигался в противоположную сторону. Через сутки нас отправили на «Большую землю». Какой-то мужчина помог маме залезть на грузовик, поднял наши вещи. Потом поднял меня на руки, поцеловал в голову и сказал: «Живи, девочка».
Фагина Дарина Абрамовна во время блокады Ленинграда работала в добровольных молодежных отрядах, спасавших умиравших от голода детей, помогавших выжить больным и старым людям. Она свидетельствует: вопреки голоду и холоду блокады ленинградцы создавали произведения искусства, посещали библиотеки и спектакли, верили в победу:
«В феврале 1942 года я начала работать в комсомольском бытовом отряде. Туда брали еще способных передвигаться молодых людей. К 1942 году начали умирать женщины, они отдавали свой паек детям, и пожилые люди, получавшие минимальную норму хлеба. По радио объявили: двери в квартиры не закрывать, и мы по утрам заходили в дома, находили там детей, сидевших около умерших матерей. Вызывали машину и отвозили сирот в детские дома. Там их кормили и отправляли потом на «Большую землю» через Ладожское озеро.
Дежурили также на крышах домов, сбрасывали зажигательные бомбы. За все эти работы зарплату нам не платили, самое ценное нам давали тарелку горохового или чечевичного супа, а 250 граммов хлеба я приносила домой.
В начале марта 1942 года возобновились спектакли театра музыкальной комедии. Мы с подружкой пошли на оперетту «Сильва». Ужасный холод, а на сцене артисты в театральных костюмах. Как-то в августе нам выдали билеты в Ленинградскую филармонию на концерт исполнялась Седьмая (Ленинградская) симфония Дмитрия Шостаковича. Оркестр состоял из профессиональных музыкантов, их нашли в действующей армии и отозвали в Ленинград. Дирижировал оркестром знаменитый музыкант Е.А. Мравинский. Транспорт не работал, и мы пошли на концерт пешком...
Я всегда много читала и ходила менять книги в библиотеку Дворца культуры на Петроградской стороне. Однажды, возвращаясь домой, попала под обстрел, успела упасть на землю.
Зимой 1942 1943 гг. меня и нескольких других девушек направили на работу: регулировать движение на ледовой трассе «Дороге жизни». Там на льду были установлены палатки с обогревом. Кроме того, мы получали военный паек. 18 октября 1943 года меня наградили медалью «За оборону Ленинграда».»
Всего, по первым послевоенным версиям, прозвучавшим во время Нюрнбергского трибунала над преступным нацистским руководством, за время блокады Ленинграда от голода умерло более 632 тысяч мирных жителей, почти 17 тысяч стали жертвами артобстрелов и бомбардировок. На город упали тысячи зажигательных и фугасных бомб, снарядов.
По другим, уточненным данным, в Ленинграде во время блокады погибло более миллиона человек. Тому свидетельства массовые захоронения ленинградцев весной 1942 года на Пискаревском (свыше 470 тысяч человек), на Серафимовском (более 100 тысяч), Волковом, Богословском, других кладбищах города.
В боях за Ленинград погибло 356 тысяч человек, без вести пропало еще 111 тысяч.
В общей сложности за время обороны и блокады Ленинграда погибло больше людей, мирных жителей и военнослужащих, чем потеряли Англия и США за все годы войны.
Дорога к жизни
Ленинград, ленинградцев, солдат и офицеров, оборонявших город, спасла от смерти оставшаяся свободной дорога длиной свыше 30 км через Ладожское озеро, вскоре названная справедливо «Дорогой жизни». Решение об ее организации было принято уже в сентябре 1941 года. Сохранились отчеты, донесения гидрографов, прокладывавших этот маршрут, изучавших толщину льда, водный режим беспокойного, с ветрами и большой волной озера, строителей причалов и пристаней, водителей грузовиков, моряков, зенитчиков. И что самое важное сотни, тысячи воспоминаний спасенных «Дорогой жизни» людей. Повторим еще раз уже названную цифру: 554 тыс. детей, женщин, 35 тысяч раненых бойцов и офицеров
Водные перевозки начались тогда же, в сентябре 41-го, и первыми от причалов Новой Ладоги к Осиновецкому маяку в 45 км от блокадного Ленинграда подошли две баржи с зерном. Ледовая дорога начала работать с 20 ноября, когда по ней прошел большой конный обоз с мукой, затем пошли и грузовые машины. Шли в любую погоду, под бомбежками, артобстрелами. Дорогу заносило снегом, во льду возникали трещины и разводья.
В Ленинград везли продукты, боеприпасы, топливо, обратно машины шли с истощенными детьми и взрослыми. К слову, «Дорогой жизни» были вывезены из Ленинграда 30 тыс. этнических немцев и финнов. До 24 апреля 1942 года, когда вода уже заливала ступицы автомашин, в блокадный город было доставлено свыше 360 тысяч тонн грузов.
Уже к Новому, 1942 году ленинградцы ощутили первые результаты возникновения этой трассы по рабочим карточкам стали выдавать на 100 граммов хлеба больше, по всем остальным на 75 граммов.
2-я навигация по «Дороге жизни» началась 23 мая 1942 года, судами Ладожской военной флотилии было эвакуировано еще 540 тыс. человек, в том числе около 450 тыс. жителей Ленинграда (по другим данным около 660 тысяч). Более половины доставленных в Ленинград грузов, а их было почти 800 тыс. тонн, составило продовольствие. На судах было доставлено в город 290 тыс. военнослужащих на пополнение частей Ленинградского фронта.
Когда на Ладоге снова установился лед, по ней в Ленинград опять пошли караваны грузовых машин с продовольствием и военным снаряжением, почти 200 тыс. тонн, обратно они везли на «Большую землю» 89 тыс. ленинградцев и раненых. Эта ледовая дорога продержалась 101 день, до 30 марта 1943 года.
«Дорога жизни» продолжала работать и зимой 1943-1944 гг., в последние месяцы блокады, вплоть до победных залпов салюта, оповестившего о ее полном снятии 27 января 1944 года. Всего по ней было эвакуировано более одного миллиона четырехсот тысяч человек, перевезено свыше 1615 тысяч тонн грузов. «Дорога жизни» вдохнула новую жизнь в блокадный Ленинград.
Не выжили, а победили!
Уже в январе в городе открываются новые столовые, в меню появляются уже забытые многими блокадниками продукты: масло, мясо, сухой лук, клюква; открывается стационар для больных дистрофией; тогда вновь заговорило радио, создавшее в осажденном городе ощущение причастности к внешнему миру, в феврале начали ремонтировать водопровод и канализацию, заработали бани, детские приюты, куда собирали осиротевших детей; в третий раз увеличили на 100 граммов хлебный паек всем категориям ленинградцев.
В марте силами жителей стали очищать площади и улицы города от снега и грязи, подъезды от мусора и нечистот. В середине апреля снова по традиционным маршрутам пошли трамваи, открылись прачечные, парикмахерские.
Весна внесла в город, еще не оправившийся от голода, новые изменения: все городские площади, скверы, парки превратились в огороды, где сажали свеклу, капусту, картофель. В обязательном порядке ленинградцев заставили заготавливать на зиму дрова и даже установили норму их заготовок, разбирали деревянные постройки, поредели парки и пригородные леса. Вторую блокадную зиму в домах ленинградцев работали водопровод, канализация, в ряде районов снова зажегся электрический свет.
Нужно отдать должное ленинградцам: производственная, культурная жизнь в осажденном городе никогда не прекращалась. Оборонные предприятия города продолжали выпуск вооружения, ремонт танков и другой военной техники, стрелкового оружия. Работали, даже в первую страшную блокадную зиму, библиотеки, театры, в Ленинградской государственной филармонии в августе 1942 года была исполнена Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, «Героическая», посвященная Ленинграду, не прекращало вещания радио Ленинграда. Такие культурные события были очень популярны среди защитников блокадного города, они напоминали о прежней, довоенной жизни.
В трех храмах города проходили ежедневные службы. Празднование православной Пасхи 5 апреля 1942 года вспоминает прихожанка, Любовь Васильевна Шапорина:
«Священник освящал «куличи». Это было трогательно. Шли женщины с ломтиками черного хлеба и свечами. Батюшка кропил их святой водой».
18 января 1943 года в результате успешного наступления наших войск с Ленинградского и Волховского направлений, освобождения Шлиссельбурга кольцо блокады было разорвано, по южному берегу Ладожского озера была проложена за три недели железная дорога от Волхова к Ленинграду в узком (около 12-13 км) коридоре, пробитом советскими войсками. Эту дорогу назвали позднее «Дорогой Победы». По ней в Ленинград с февраля 1943-го до окончательного снятия блокады в январе 1944 года прошло в общей сложности 100 тысяч вагонов с продовольствием, топливом, оружием и боеприпасами.
К моменту снятия блокады в городе не осталось ни одного полностью уцелевшего жилого квартала. Пострадали многие памятники архитектуры, повреждены Адмиралтейство, Инженерный замок, Кировский (Мариинский) театр оперы и балета, причинен большой ущерб Эрмитажу, музею, сравнимому по масштабу коллекций разве только с парижским Лувром или Британским музеем в Лондоне.
Еще больший ущерб был причинен оккупантами пригородным дворцам и паркам: Петергофу, Пушкину (Царскому Селу), Павловску, Гатчине. В Петергофе был взорван известный всему миру фонтанный комплекс, Большой Петровский дворец, разрушены знаменитые павильоны Марли, Эрмитаж, в Пушкине разорен и обезображен Александровский дворец (здесь «квартировали» испанские фашисты из «Голубой» дивизии); в Гатчине Гатчинский дворец. Уничтожено, разграблено их внутреннее убранство. Достаточно назвать исчезновение уникальной Янтарной комнаты в Пушкине, которую тщетно ищут до сих пор.
14 января 1944 года войска Ленинградского, Волховского, Балтийского фронтов начали наступательную операцию «Январский гром». Уже к 20 января советские войска разгромили группировку немцев в окрестностях Ленинграда, освободили Новгород. 27 января с блокадой Ленинграда, продлившейся 900 дней, было покончено. Вечером 27 января состоялся торжественный салют в честь этого знаменательного события Великой Отечественной войны.
И мы вправе сказать, что в Ленинграде, блокада которого продолжалась бесконечно долгих 872 дня, ленинградцы не выжили, а именно победили врага, который больше двух лет ждал, что измученные люди, среди которых большей частью были женщины, старики и дети, сами откроют им "ворота города". А вот не открыли. Выстояли. Такого подвига мирных жителей история не знала и мы можем только молить Бога, чтобы больше не узнала.
Продолжение следует. Через несколько дней – наступление вермахта на юго-востоке и юге, захват Киева, 1941 г.
© Матвей ВОРОНОВ
Фото: waralbum.ru, wikipedia.org
Партнёр материала – детский туристический клуб "Гадкий утёнок"
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!