- Вот мне и …, - Тася грустно вздохнула, засидевшись на кухне в одиночестве за вечерним, слишком вечерним чаем. Муж и дети давно спали. – А! Какая разница, сколько! Сегодня на работе коллеги поздравляли. Рассыпались в похвалах: ответственная, безотказная, приветливая.
Но, что удивительно, впервые за долгое время… Да какое там за долгое! Впервые за всю ее жизнь Тасю похвалы не радовали.
Почему? Ведь Тася в очередной раз услышала, какая она замечательная. Ей всегда важны и нужны были такие, только такие оценки от окружающих. Это было своего рода признание ее идеальной.
- Что-то изменилось? – спросила сама себя Таня и задумалась. Задумалась надолго.
- Да изменилось. Теперь комплимент «хорошая» я начала расценивать, как свой недостаток. Больше нравится: требовательная, неподкупная, строгая, справедливая, - ответила она сама на свои мысли.
- Если бы мать знала, снова бы был разнос, - усмехнулась Тася. Впрочем, мать догадывалась, и даже снова пыталась заставить Тасю стать хорошей. Хорошей, в ее материнском понимании.
Вообще, Тася с детства всегда была хорошей. Ее так воспитывали. Более того, от нее требовали быть хорошей.
Она до сих пор помнит, как насупилась мать, когда Тася случайно разбила кружку, из которой пила чай. Девочке тогда было пять лет. Кружка выскользнула из ее рук и упала на пол, тут же превратившись в груду осколков. Мать принесла ей новый чай в железной эмалированной кружке. Тася ненавидела эту кружку. У кружки был загнутый наружу ободок, под который забивалась грязь, и мать никогда не отмывала ее полностью. Тася страшно брезговала этой кружкой. От одного ее вида девочку начинало подташнивать. Но мать сказала жестко:
- Будешь пить из этой. Такая непутевая, как ты, недостойна другой.
Тася поглотила слезы. Потому что, если бы заплакала или бы попробовала возразить матери, то услышала бы о себе еще больше неприятного, да и наказание было бы жестче.
- Снова я плохая, - только и подумала тогда девочка.- Ну почему мне никак не стать хорошей?»
Когда Тася пошла в школу, стоило девочке сделать хоть одну помарку на странице, мать выдирала из тетради целый лист и заставляла девочку переписывать все, что было. Иногда за целый учебный день, если еще не стояла оценка учительницы. И Тася переписывала. Иногда несколько раз. Пока не получалось идеально, и она снова не становилась в глазах матери хорошей.
Когда пришло время учить таблицу умножения, у Таси это не сразу стало получаться. Таблицу она начала учить заранее, еще летом, чтобы в школе, когда начнут проходить, она ее уже знала.
За ошибки мать запирала Тасю в комнате, держала дверь. Девочка могла биться, плакать, кричать, мать ее не выпускала. Никуда не выпускала. Так же мать поступала, когда заставляла Тасю читать книги, которые дочери не нравились.
С таблицей умножения на помощь пришла бабушка, стала с внучкой хором учить и дело наладилось.
А книги…Книги приходилось читать, а потом еще пересказывать. Иначе из комнаты не выйти. Да от матери ничего, кроме:
- Лодырь, обломовщина, тупица! – не услышать.
У Таси была очень красивая кукла из ГДР. Ей ее кто-то подарил, но Тася так и не поняла кто. Просто ее однажды привезла мать и сказала: «Тебе передали». Видимо, кто-то из родственников, зная любовь Таси к куклам.
У куклы было мягкое лицо, пушистые ресницы и красивые кудрявые светлые волосы. Тася куклой очень дорожила. Ни у кого из подружек такой не было. А Тася ее никому даже подержать не давала. А какая была у куклы одежда!
Однажды мать собралась ехать в город. Тася тоже просилась. Но чтобы младшая двоюродная сестренка куклу не сломала, пока Таси нет дома, она куклу спрятала.
Что устроила мать! Как она орала. Обзывала дочку жадиной, за которую перед людьми стыдно. И поставила условия: «Либо ты оставляешь куклу в доступе сестры, либо я тебя с собой не беру».
Тася заплакала. Но мать была непреклонна. И Тася «сломалась». Она вынесла куклу и оставила ее просто в комнате.
- Молодец, - услышала она от матери и была ею взята с собой.
Когда девочка вернулась, естественно, кукла была вся растрепана, одежда с нее сорвана, а сама игрушка валялась на полу в углу, как после нашествия вандалов. Тася, как смогла, привела любимицу в порядок. Но все равно кукла была испорчена безвозвратно, что впервые отразилось в сердце девочки страшной болью.
А еще Тася впервые сделала очень неутешительный вывод: «Быть хорошей очень хочется, но, чтобы тебя считали хорошей и любили, надо для других жертвовать самым дорогим, а иногда и собой».
Собой Тасе пришлось жертвовать в тринадцать лет, когда мать снова вышла замуж. Из дочери она сделала домработницу. Кто сказал, что Золушка – обязательно падчерица. Тася стирала белье матери и ее мужа, по совместительству своего отца, который второй раз женился на матери, а потом и пеленки новорожденному брату, убирала в доме, полола огород.
Но, несмотря на все старания, чаще все же не была хорошей. Мать придиралась, то к складкам на выглаженном белье, то к забытой травинке, то к потерянной при подметании бумажке.
А Тася? Тася переживала и старалась исправиться. И работала с еще большей тщательностью, когда подружки гуляли, катались на велосипеде.
И за похвалу матери, за признание ее хорошей была готова на все.
Хорошей Тасе очень хотелось быть.
«Главная цель каждой девочки, - твердила ей мать, - стать хорошей для родных и для окружающих! А иначе позор и презрение!»
Поэтому, Тасе было запрещено перечить посторонним. Даже тем, кто ей был неприятен, Тасю заставляли улыбаться. Даже, когда сварливые тетки нападали в очереди в магазине на девочку с придирками, ей велено было молчать и опускать глаза. Ведь в большинстве эти тетки были или соседками и ли подругами соседок. Поэтому: «Молчать», - был приказ из дома.
- А что люди скажут? Ты хочешь, чтобы все говорили, что ты плохая?
Да. Для людей надо тоже было быть хорошей. Потом не только для матери, чужих, но и для мужа.
И Тася взвалила на себя все домашние хлопоты, освободив мужа практически от всего.
Взрослую Тасю мать тоже не оставляла в покое. Когда однажды Тася, сделавшая неплохую карьеру, вдруг решила уволиться с должности:
Мать и тут сказала:
- Ты очень расстроила папу. А что люди скажут? С таких должностей сами не увольняются! Их увольняют! Ты нас позоришь!
Тася тогда первый раз поступила по-своему, проигнорировав слова матери и то, что могли бы сказать люди. Она знала правду. А еще эту правду было легко проверить.
В тот раз она впервые осознанно в глазах матери решила стать плохой.
А потом… А потом с каждым разом Тася стала больше и больше стараться быть плохой: отказывалась замещать на работе бесплатно, работать в выходной за «спасибо» тоже, соседкам пришлось теперь свои советы и мнение научиться держать при себе, муж начал помогать.
Жить стало легче.
- Оказывается, хорошей быть плохо. Неутешительный, но спасительный вывод, - усмехнулась Тася. - Почему? А потому, что быть хорошей для всех – это перестать быть собой, это перечеркнуть все свои желания и стремления в угоду другим и жить с оглядкой на их мнение.
Хороших девочек любят, но не за их хорошесть, а за то, что они:
- не спорят со взрослыми, а только соглашаются, поддакивая и улыбаясь;
- отлично учатся, загружая себя еще дополнительными занятиями и поручениями, как Тася, которая была обязана читать стихи, например, на всех праздниках. Отказаться не имела права, даже если устала, если заболела и нету сил. «Ты должна выручить людей», - безаппеляционно заявляла мать. И это сейчас с горечью вспомнила женщина:
- удобны для окружающих, как домашние тапки. Угождают окружающим, заботятся обо всех, кроме себя. Полют огород, драят полы, нянчат младших. Когда родилась младшая двоюродная сестра Тася, по желанию тети лишилась даже своего имени:
- Ты теперь «няня! Твое имя сестре не выговорить, поэтому звать будет «няня».
- а еще хорошие девочки приучены терпеть. Терпеть безропотно и сколько потребуется.
- У половичка у двери и то свободы и чувства собственного достоинства больше. И почему я так поздно поняла, что хорошей быть не просто плохо, а вредно! Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
Тася улыбнулась. И отправилась спать.
История реальная. Имена изменены.