А вот один сон запомнился очень четко; в нем на Артема вешалась девица в идиотском костюме зайца, а Лана, пытаясь ее разглядеть, то с одного боку заходила, то с другого, но незнакомка постоянно отворачивалась. Уселась такая на коленки к Артему и повизгивает, а тот будто и не прочь совсем. И только когда сновидение стало зыбким, того и гляди развеется туманом, девица голову повернула.
- Дашка! - узнав незнакомку, ахнула Лана и проснулась.
И весь день потом думала-гадала; а причем ее знакомая, с которой они когда-то вместе работали и остались в хороших отношениях. Иногда созванивались, и Лана прекрасно знала, у Даши есть жених, и замуж позвал и свадьба скоро. Фотки в одноклассниках только и успевали рассказывать, где и как они отдыхают.
В общем, пути Даши и Артема никак не могли пересечься.
Впрочем, как можно с такой уверенностью говорить об этом? Вполне возможно, Даша со своим женихом заходила в ресторан, где работал Артем. Вот только, причем тут костюм зайца? Нелепость полнейшая…
Что еще можно вынести из этого сна? То, что Дашка на пятнадцать лет младше и показав ее, интуиция намекала… намекала… На что же она намекала? Нет, не разобрать сновидение, а в таких случаях его надо просто записать; придет время и мозаика сама сложится в одну картину.
Только вопрос, по душе ли придется эта картина? Записав сон, Лана пометила красной ручкой три ключевых слова; работа, моложе и заяц. Почему-то казалось, именно эти моменты чем-то, но значимы.
То, что сны изводили непонятностью и мрачностью, можно было перетерпеть, но внезапно свалившиеся проблемы со здоровьем оказались сущим бедствием. Лана вообще не помнила, когда последний раз болела, а бабуля часто приговаривала; до того дня, когда нашли в лесу, хворала она часто. То одно, то сразу другое и баба Катя сильно переживала, что после трех суток проведенных в лесу болячки посыплются как из рога изобилия. Но удивительно; все произошло с точностью наоборот! Как рукой сняло, или же отшептал кто.
И если несколько лет назад кто-то отшептал, то теперь как нашептал. В самом деле, ну так же невозможно жить! Постоянные головные боли, перерастающие в дикую мигрень до темноты в глазах и до рвоты. И это необъяснимое состояние, когда нет сил встать с кровати; вот словно кто ночью энергию выпил. Лана оббила пороги поликлиник, но люди в белых халатах только руками разводили. Все анализы на зависть, а давление, хоть в космос запускай.
Даже это Лана с трудом, но могла перенести и стойко переносила, думая, что скорее всего это возраст дает о себе знать. Как-никак уже тридцать четыре года… не молодеет и ко всему можно привыкнуть… Но самое ужасное было то, что на глазу вскочил ячмень и, не смотря на мази, капли и прочую хрень, выписанную врачами, проходить не собирался. Напротив, ячменей становилось все больше и больше; обложив глаз, они обезобразили левую половину лица.
Именно в то время, Артем стал подолгу задерживаться на работе, а то и вовсе уезжать с ночевкой к отцу. Лана понимала его, кому охота смотреть на страшилище, в которое ее превратила болезнь.
И за барной стойкой с таким лицом не больно-то постоишь; так что она сидела дома, делала примочки, прикладывала мази, закапывала капли; облегчение наступало, но ненадолго.
Однажды с утра Лану разбудил стук в ворота и соседка, что явилась ни свет, ни заря, окинув ее взглядом, понимающе кивнула.
- Понятно теперь, отчего Катерина к тебе снарядила, - отодвинув заспанную хозяйку в сторону, сухонькая Акулина Семеновна направилась в дом.
- Кто снарядил, куда? – засеменила следом Лана.
- Ты чего, девонька, затянула-то с этим делом? – хмуро бросила гостья. – Как только эта гадость вылезла, нужно было сразу же ко мне бежать!
- Ой! – всплеснув руками, хозяйка так и осела на кухонный диван. – Теть Акулина, так забыла совсем про вас! – расстроенно заохала она. – Как вылетело из головы… А кто вас снарядил, не поняла?
- Бабушка Катя приснилась сегодня, - чуть ли не обнюхивая Лану, проговорила соседка.
– Приснилась, значит, и повелела к тебе идти. Сердитая Катя была, впервые ее такой увидела.
- На меня сердится?
- За тебя переживает! А сердится по причине, что достучаться до тебя никак не может; знатно над тобой поколдовал кто-то, видишь, даже про меня забыла! Что у тебя в начале было, слабость, головные боли, да?
Лана молча кивнула.
- А врачи в один голос утверждают, что все просто отлично, так? – продолжила допрос гостья.
- Все так, - вяло откликнулась хозяйка. – И еще усталость такая, будто мешки с цементом каждый день ворочаю.
- И не удивительно совсем. Если бы не защита, что непонятно кем тебе дадена, то лежать бы тебе уже, девонька, в могиле! На смерть заговор-то. Запах сырой земли не преследует последнее время?
- Преследует, - сглотнув комок в горле, испуганно прошептала Лана. – И еда, и даже любимые цветы землей пахнут. Все цветет, а я и порадоваться не могу…
- Вот, как знала, на кладбище обряд проведен, то ли с вещью твоей, то ли с фоткой. Но мощный щит на тебе, он и выводит черноту через ячмени. Только вот, смотрю, не прорываются они у тебя, не могут… Сейчас заговоренной водой умою, ты сразу спать и захочешь. Проспишь весь день, а вечерком я снова наведаюсь.
- Только ключи от ворот возьмите. На всякий случай…
- Конечно, возьму, милая, - голос соседки уже доносился откуда-то издали. – А ты спи, спи…
Целую неделю навещала ее тетка Акулина, и все эти дни Лана пребывала в некой прострации, когда явь как сон, а сон как явь. Но соседка говорила, что так и должно быть. Как сквозь туман видела, приходил Артем и, придя в ужас от состояния подруги, собрался брать отпуск, но соседка его быстренько осадила, сказав, что он только мешать будет.
На седьмой день отек на лице спал, но ячмени так и не прорвались, а ушли в кисты.
- Ох, девонька, - осторожно ощупывая шишки на глазу подопечной, все вздыхала тетка Акулина.
- Кто же тебя так обработал, а? Сколько же злобы и ненависти в том человеке, да и умения плохого. Я все, что смогла, сделала, а теперь дело за врачами. Вырезать шишки надо…
- Надо, значит, вырежу, - спокойно отозвалась Лана. – Силы вернулись и теперь мне море по колено!
- Рада слышать, - пожевав губами, соседка напряженно помолчала. – Тут вот еще что, - осторожно начала она. – Насчет твоего паренька словцо шепнуть хочу… Только боюсь, тебе это не понравится…
Продолжение
Предыдущая часть
Начало
