Земля помнит всё: каждый день, согретый теплом солнечных лучей, каждую каплю дождя, каждый след, оставленный зверем, птицей или человеком. Бесплотные духи не оставляют следов, но земля помнит и их тоже. И разгадку к тайнам земли нужно искать не в памяти людской а там, где начинается сама тайна.
Озеро с целебной водой не высохло - его спрятали так глубоко и надёжно, что даже теперь добраться до драгоценных источников нельзя было ни одним из известных науке способов. Кто спрятал? Сама природа. Она долгое время была добра к людям, впускала их в свою сокровищницу и не серчала, если богатства черпались без меры, но обиделась, когда человек решил, что имеет право хозяйничать в заповедном лесу.
Причиной исчезновения озера стал не дисбаланс, возникший как следствие вырубки леса, а сам факт вырубки. Есть такая поговорка… Или пословица… Неважно. «Посади свинью за стол - она и ноги на стол» - вот о чём речь. Людям не нравится свинское поведение гостей, и природе оно тоже пришлось не по душе. Целебная вода ушла под землю, волшебное озеро превратилось в гиблое болото, но это не положило конец человеческой жадности. Человека в принципе сложно остановить, если он жаждет получить что-то необыкновенное и очень-очень ценное. Люди продолжали ходить сюда, не находили в болотной грязи искомое, лезли дальше, тонули, их тела выстилали дно, как топляки ложатся в реке одно бревно к одному, если по воде на протяжении долгого времени сплавляется лес.
Я просила у земли целительную силу для двух раненых мужчин. Не для себя просила, у меня и своя имелась, но на троих её не хватило бы. В ответ на эту просьбу я получила правду, к которой сама шла бы очень долго.
Живая вода подземного озера давно превратилась в мёртвую из-за тех, чьи тела по сей день покоятся на дне болота. Белена была первой, кто захлебнулся целебной водой, поэтому природа и сжалилась над ней, одарив посмертием, но другие такой щедрости не удостоились. Их много - случайные жертвы и те, кто целенаправленно лез в топи в поисках волшебного источника. Не десятки даже, а сотни - за три последних столетия на болотном дне образовалось огромное кладбище. Источник и правда оставался всего один, но его отравила смерть, а вместе с ним изменилось и всё озеро. Белена - нежить. Ей всё равно, какая вода её окружает. Мёртвая даже лучше, потому что ведьма сама уже давно мертва, а водяному в таких условиях жизни не было, поэтому он и предпочёл обычную реку медленному умиранию. Дело не в рыбке - он сбежал потому, что не хотел погибнуть.
Авдей… В вещем сне я видела его древним старцем, которому давно пора на покой, но на самом деле ему уже ничего не нужно. Живой мертвец - вот он кто. Упырь. И история, рассказанная мне Беленой во сне, тоже не до конца правдива. Почти всё происходило так, как она говорила, за исключением ночей на Ивана Купала и нескольких следующих дней. Невесты, которые приходили к трясине одурманенные и с рябиновыми бусами на шее, не гуляли потом по окрестным лесам в обнимку с красавцем Авдеем. Он расправлялся с ними прямо там - на дне болота. Сначала кормился вдоволь, а потом Белена подселяла в него лесной дух, превращавший упыря в красавца, и вскоре девицы отправлялись домой уже беременными и лишёнными памяти об этих нескольких днях своей жизни. Те, к кому память возвращалась вместе с пробуждением природного дара, предпочитали не вспоминать о пережитом, а другие так и оставались в неведении.
Судьба леса и правда была связана с судьбой лесного духа, но регулярное перерождение не имело для природы никакого практического смысла. Пока жив дух, лес его чувствует. Плохо духу - плохо и лесу. Болеет один - страдает и другой. Но если бы Дарёна не намудрила с перерождением, эта связь закончилась бы вместе с жизнью её первенца. Да, лесу было бы больно. Мог случиться сильный лесной пожар, буря, потоп - смерть духа не прошла бы незамеченной, но природа не допустила бы чего-то глобального. Не такой силы была эта связь, чтобы разрушить всё вокруг до основания. Три столетия Оленевы цеплялись за бессмысленные старые заблуждения и калечили чужие жизни, хотя могли не делать вообще ничего. Этот дух уже и сам давно жаждал свободы от людей и единения с лесом, но его пересаживали из одной плоти в другую, не позволяя обрести покой.
Источник в деревне пробился тоже по воле природы. Марфа, моя наследодательница, была ведьмой сильной и независимой настолько, что у природы появилась хрупкая надежда на помощь. На том месте, где мёртвая вода подземного озера просочилась наружу, был обычный колодец. В один прекрасный день деревенские жители попили этой водички и дружно заболели, а Марфа всем помогла и велела воду из этого колодца больше не брать. Люди долго ходили к родникам на берег реки, потом выкопали новый колодец и стали брать воду оттуда, а испорченный источник оказался забытым и заброшенным. Его пользовала только сама ведьма, потому что обнаружила у воды множество интересных свойств. Если убрать мёртвое, то останется только живое. Уберёшь вредное - останется полезное. И наоборот. Она очищала воду колдовством и в результате получала то, что обладало только первоначальными целебными свойствами или становилось чистым ядом. Мужа своего первого она, кстати, не грибами отравила, а этой самой водичкой. Всего пара капель - эффект тот же, что и от бледных поганок. И от первенца избавилась тоже с помощью мёртвой воды.
Марфа знала про озеро, потому что Белена рассказывала ей всё то же самое, что и мне во сне. Она знала путь к трясине, поэтому имела возможность сравнить болотную грязь и воду в колодце. Она всё знала, но знание это передала только правнуку Назару, потому что он родился первенцем, сильным колдуном и носителем лесного духа. Воду можно очистить, но это долго, отнимает много сил, и годный для использования результат получается настолько мизерным в объёме, что ценность полученной целебной воды невозможно измерить ничем. Она бесценна. Я ошиблась - Александра Ивановна и Пётр Семёнович никогда этой воды не видели. Они обычные старики, которым просто запудрили головы сказками, мистикой и пустыми обещаниями. Назар пьёт воду сам в гомеопатических дозах и даёт только матери, но и то не в руки, а добавляет по капле в её еду и питьё. Для брата-близнеца он на такую щедрость не готов, поэтому Борис и попал в больницу с инфарктом. Клавдия Ильинична никогда не поила меня чаем на целебной воде, потому что сама получала это снадобье крайне редко, а с Беленой я пила такой чай только во сне. Вся целебная сила, какую я знала за эти дни, перешла мне от Марфы, а любовь к этому лесу… Это была не любовь. Это был крик природы о помощи.
Я просила у земли исцеления для двух раненых мужчин, а в ответ получила аналогичную просьбу. Мёртвая вода, мёртвая земля - потому здесь и наплодилось столько нежити, что это место давно существовало на грани между жизнью и смертью. Сто лет назад Марфа проигнорировала этот факт, а Назар вроде бы и готов был сделать что-то полезное, но с выгодой для себя. Лица, слова, поступки, намерения, судьбы… Всё это лилось в моё сознание, а подсознание отчаянно искало способ спасти Сергея и Виталика. Я была в забытьи, но всё чувствовала - и мертвенный холод земли под своей спиной, и тепло одной человеческой руки. Всего одной - той, которая принадлежала Виталию. Рука Серёжи была уже совсем холодной. Нужно было запихнуть их обоих в салон моей машины и везти в больницу, а не заниматься тем, что взбрело в мою дурную голову, но теперь я ещё и очнуться не могла - меня будто что-то удерживало, не отпускало обратно в реальность.
«Но должен же быть какой-то выход!», - мысленно завопила я и приняла единственное решение, которое пришло на ум.
Простое решение. Моей собственной силы хватит только на одного человека. У Виталика изуродовано лицо, но его рука тёплая, а значит, он может обойтись и без моей помощи. Я не умру - у меня просто синяк на плече и дырка в ноге, которая, к тому же, уже затягивается. А Сергей умрёт, если ему не помочь. Значит, выбор прост - нужно всю целительную энергию отдать ему.
- Защиту убери, балда! - прозвенел у меня в ушах голос домового.
«И правда - балда», - подумала я и потянула на себя защитный полог с Сергея.
- Со всех, дурёха!
Я почувствовала тяжесть на своей груди и тепло - Нефёд свернулся клубочком, пытаясь оказать мне посильную помощь. Отстранённо подумала о том, что перед этой ночной прогулкой надо было хоть что-то на себя накинуть, чтобы прикрыть срамоту - я же в одних штанах из дома выскочила, по пояс раздетая. Но это было настолько глупой условностью и мелочью, что внутренний голос спросил: «А тебе вот прямо сейчас не пофигу?», и я с ним полностью согласилась. А потом почувствовала ещё тепло и тяжесть - на руках. Там, где я сжимала пальцы охранников. С одной стороны от меня и с другой. Одна волчья морда улеглась мне поперёк живота, а вторая пристроилась чуть повыше колен - там, где в правой ноге сочилась кровью дырка от деревянной пули. «Спасибо, мои хорошие!» - мысленно поблагодарила я нежить, пытавшуюся спасти живых, и заплакала - не слезами, а всей душой. А потом снова провалилась во тьму.
* * *
- Элька… Эля… Ребят, какого xpена? Я вас зачем сюда послал?
Карпунин. Злой. И взволнованный. Ему полагалось быть в Кирове ещё долго, но я ни мгновения не сомневалась в том, что сердитый голос принадлежит именно ему.
- Она просто спит. Врачи говорят, что это реакция на стресс, но в целом она в норме.
А это Сергей. Живой. Бодрый, но оправдывается виновато. Я разлепила веки и сфокусировала взгляд на плафоне под потолком. Длинный, прямоугольный… Втянула носом воздух и поморщилась, ощутив характерный запах больничной палаты.
- В норме? - возмущённо переспросил Карпунин. - Это ты называешь нормой? Она в больнице, Серёж, и это ниxpена не норма! Заметь, я не спрашиваю, как вы умудрились утопить машину в реке, и чьей кровью залит весь дом. Я просто хочу знать, почему на этой койке лежит она, а не кто-то из вас.
- Мирон… - тихо позвала я, чувствуя, что пора вмешаться.
Было бы, конечно, интересно послушать, как Серёжа будет оправдываться перед нанимателем, но если парни живы, значит, у меня всё получилось, а остальное не имеет никакого значения.
- Пошли вон отсюда. Оба. Я с вами позже поговорю, - зло пообещал Карпунин охранникам и присел рядом со мной на край постели. - Привет. Ты как?
- В туалет хочу, - призналась я и осмотрелась.
Одноместная палата с собственным санузлом, но отделка помещений жутчайшая. Вывод - я не в Вырвинске, там в больнице недавно ремонт сделали. Значит, в Мухино.
- Помочь встать? - последовало участливое предложение.
- Да я вроде бы и сама могу, - навскидку оценила я своё состояние.
Приподнялась на локтях, села - голова вроде не кружится. От помощи отказалась, дотопала до туалета сама, а там увидела своё отражение в зеркале и пришла в ужас. Во-первых, на мне была чужая пижама оливкового цвета, что придавало и без того бледной коже землистый оттенок. Я бы такую вещь себе точно никогда не купила, но спасибо и на том, что в больницу меня доставили хоть в чём-то, а не в таком виде, в каком я вырубилась на берегу реки. Во-вторых, у меня опухло лицо - так бывает, когда долго спишь в душном помещении или пьёшь перед сном много жидкости. В-третьих, на голове, как обычно, образовалась причёска «воронье гнездо», которая хоть и была для меня традиционным утренним зрелищем, но мне не нравилась. Проще говоря, меня не устроила только моя внешность, а в остальном я чувствовала себя вполне сносно, поэтому вернулась в палату, взяла полотенце и встала под душ с намерением уехать из больницы сразу же после того, как приведу себя в порядок.
Увы, «сразу» не получилось. Сначала пришлось поругаться с лечащим врачом, которому в моих же интересах очень надо было меня понаблюдать ещё пару дней, потом я написала отказ от госпитализации, и только после этого выяснилось, что уезжать мне придётся в пижаме, поскольку охранники купили мне только её и тапочки. Карпунин снова напал на них чуть ли не с кулаками, а потом собрался звонить какой-то Ольге, чтобы она купила для меня одежду. Ещё и размеры у меня спросил.
Дежавю. Вещий сон. Больница, Ольга, пакет с одеждой…
- А ночевать мы сегодня будем в гостинице, и завтра ты сделаешь мне предложение руки и сердца, - проворчала я задумчиво.
- С тобой точно всё нормально? Головой нигде не ударилась? - нахмурился Мирон.
- Сам дурак, - отозвалась я и заявила: - Не надо никому звонить, я прямо так поеду. Домой, в Лесное.
- Эль, не чуди, - ещё сильнее сдвинул он брови над очками. - Там у тебя тоже из одежды практически ничего нет.
- Значит, заедем по пути в магазин, и я что-нибудь куплю себе сама. У меня на этом пунктик, так что лучше не спорь. К тому же, я проспала больше двух суток, поэтому голодная и злая.
- Это заметно, - вздохнул Карпунин и смирился.
Два дня. Я приехала в Лесное девятнадцатого июня и сразу же попала в передрягу, очнулась после которой только к обеду двадцать второго числа. Но эти два дня хотя бы не исчезли чудесным образом - я провела их в больнице, куда двадцатого утром меня на моей же машине доставили охранники. Они сказали Карпунину, что ничего не помнят. Ужинали, никого не трогали, а потом - провал. Очнулись уже на берегу в моём полуголом обществе и пришли к выводу, что подрались, поскольку у одного болело лицо, которое выглядело вполне сносно, если не считать синяка под глазом, а второго беспокоил живот - так, будто кто-то ногой хорошенько врезал. Даже тест на наркоту сдали на всякий случай, заподозрив, что я что-то подмешала в яичницу. А я была в отключке, признаков желания приходить в себя не подавала, поэтому они сначала привезли меня домой и попробовали откачать нашатырём, а потом доставили в больничку. Происхождение дырок и кровавых пятен на одежде у всех троих для мальчиков так и осталось тайной.
Я не трогала их память. Я просто пыталась им помочь. Возможно, роль сыграла моя неопытность в магических делах - я же ничего не умею. А меня Карпунин, как и в вещем сне, расспрашивать не стал. Его распирало от незаданных вопросов, а я ждала удобного момента, чтобы всё объяснить, и задавать вопросы не стеснялась.
- Зачем ты примчался из Кирова? Там же проблемы поважнее, чем мой обморок.
- Я там не нужен. Люди в оплачиваемых отпусках, офис закрыт, менты работают. Здесь та же картина, поэтому я пока свободен как ветер.
- А почему ты ко мне охрану приставил, а сам везде без охраны ездишь? Бессмертный что ли?
- Охрана охраняет то, что мне дорого.
- То есть сам себе ты не дорог?
- Сам себе я лучший друг. Не люблю просто лишнее внимание. До сих пор видимых причин опасаться за свою жизнь вроде бы не было.
- А теперь?
- И теперь нет. Охрана только в доме и в офисе, где можно спереть коммерческую информацию или что-то ценное, а моя шкура никого не интересует.
- Тебя могут похитить и требовать выкуп, - предположила я. - У тебя же денег вагон и маленькая тележка. Нет, два вагона и четыре маленьких тележки.
- Если меня похитят, я сразу же соглашусь на любые условия освобождения. Даже торговаться не буду.
- И отдашь всё?
- Угу. Это просто деньги, Эль. Просто бизнес, просто бумаги, просто дом. Истинную ценность представляет только команда, которую я сколотил за эти годы. С верными людьми всё можно начать с нуля и быстро подняться, поэтому я ценю только людей.
Про Лесное он раньше говорил то же самое - земля для него никакой ценности не имеет, а за стариков он будет стоять до последнего. И снова меня посетила неприятная мысль - я совершенно не знаю этого человека. Не понимаю мотивы его поступков, никогда не задумывалась о том, чем он вообще живёт и дышит.
- Кто такая Ольга? - спросила, уловила в собственном голосе нотки ревности и смутилась.
- Двоюродная сестра, - последовал немедленный ответ. - Она живёт здесь с семьёй, держит небольшой магазин одежды, и сейчас мы едем туда, чтобы ты не распугала людей в торговых центрах своей жуткой пижамой.
- Сестра… - эхом повторила я. - Мир тесен, и все люди в нём друг другу родственники. Близнецы, первенцы, Мухины, Оленевы… Достало всё. Ты наверняка не в курсе, но у меня той ночью, про которую мальчики ничего не помнят, был гость из прошлого. Бывший муж. Сын Назара, который приходится Борису Никулину братом-близнецом.
- Ты точно головой не ударилась? - участливо поинтересовался Карпунин.
- Хочешь сказать, что это были галлюцинации? - усмехнулась я в ответ и тяжело вздохнула. - Я бы очень хотела, чтобы это было просто игрой моего больного воображения, но…
И тут я вдруг вспомнила про компромат на Карпунина-старшего. Охранники привезли меня в больницу с паспортом и полисом, которые я теперь держала в руках, а до этого документы лежали в рюкзаке - рядом с той самой папкой, за которой Попков возвращался в служебную квартиру. Мы с Карпуниным ехали вдвоём в его чистенькой иномарке шоколадного цвета, а ребята следовали за нами в моём авто, поэтому я не имела возможности спросить у них, не пропала ли папка. Судя по тому, как Мирон отреагировал на новость про гостя, покалеченный Демид чудесным образом исчез, и видела его только я. Он работал на Артура Карпунина - после откровений лесной земли я не сомневалась в этом нисколько. Тот, кто забрал его из дома в Лесном, мог прихватить заодно и компромат. Я ведь оставила полицейским в Кирове именно этот адрес. Назар приехал по маячкам домового к служебной квартире, потерял след, начал наводить справки, наверняка пользовался своими способностями, чтобы выяснить больше, а потом позвонил Демиду, и тот примчался в Лесное. Логично, хотя так тоже не всё сходилось. Получалось, что мой бывший муж был где-то поблизости. Он не успел бы так быстро добраться в Вырвинские леса из Подмосковья. Если, конечно, он остался в Подмосковье после того, как я оттуда уехала.
Снова загадки, но теперь я хотя бы понимала подлинные причины возни вокруг лесных болот. Назар хочет получить чистый источник и думает, что это возможно, если вытащить со дна болота все трупы. Все до последнего, включая останки Белены, которая вряд ли согласится на такое. Магия против магии - получится затяжная битва, и непонятно, кто выйдет из неё победителем, поскольку ведьма уже давно мертва, а Назар смертен. Карпунин-старший понадобился колдуну для того, чтобы добиться желаемого без магии. Артур всё знает - и о мёртвой воде, и том, как её можно сделать живой. Пробы на болотах брали не его люди, а сотрудники Мирона - младший брат просто хотел понять, что понадобилось в этом лесу старшему. А я или другая одарённая дурочка, способная пройти к трясине с рябиновыми бусами, за триста лет растерявшими всю силу - мы нужны для того, чтобы показать тропу. Бусы заговорены на женщину, мужчин они к Белене не пускают. И выманить ведьму из болот Назар не может, потому что вокруг трясины стоит сильная защита. Всё просто - я пройду заповедной тропой и оставлю след, в защите на какое-то время образуется слабина, Назар сможет этим воспользоваться, чтобы нейтрализовать ведьму, а потом Карпунин-старший, прикрываясь многочисленными подручными, загонит в болота технику, и начнётся осушение, добыча торфа и прочие обычные работы, в ходе которых будут извлечены все тела, и источники очистятся. Назар получит пожизненный неограниченный доступ к целебной воде для личных нужд, а Артур Карпунин обеспечит за счёт природных сокровищ безбедную жизнь не только себе, но и всем своим потомкам на много поколений вперёд. Он видел Клавдию Ильиничну и знает, что целебная вода вызывает что-то вроде связи с источником. Карпунин-старший потому и задумал строить жилой массив с персональной усадьбой, что намерен поселиться у источника здоровья и долголетия. Целебную воду можно смешивать с обычной, и тогда эффект снизится, поэтому другие обитатели острова и гости санатория ничего не заподозрят - после процедур они будут чувствовать себя лучше, но и только. А Карпунин будет богатеть.
В моём вещем сне Назар сказал, что ему не нравится интерес Артура, и это действительно так. Колдун не хочет делиться. А самое забавное заключается в том, что в итоге оба останутся с носом, потому что природа прикроет эту лавочку сразу же, как только целебная вода подземного озера вернёт свои прежние свойства.
«Сохрани лес!» - просила меня Марфа, чтобы её глупые потомки не растеряли то, что имели, а лесные обитатели остались при своих интересах. Она хотела, чтобы я помешала Назару.
«Помоги!» - стонала земля. Она умоляла побыстрее залечить гнойную рану, в которую превратилась лесная сокровищница. Устранить помеху в виде Мирона Карпунина и помочь Назару осуществить задуманное - вот чего ждала от меня природа.
Белены не станет. Перевёртыши исчезнут. Леший, моховики, лесавки, водяной - все они станут просто сказочной былью, если не будет мёртвой или живой воды, питающей силы нежити. Раньше у меня были только загадки, а теперь появились ясность и выбор. Кому помогать? Мне и природу жалко, и нежить тоже. Хоть монетку бросай - орёл или решка.
- Я передумала, - сообщила я Карпунину, когда мы остановились у магазина с простым названием «Одежда». - Не хочу в Лесное. Хочу в гостиницу, вермут и секс.
- Оленева, с тобой точно всё в порядке? - хмуро поинтересовался Мирон.
- Ну вот, - вздохнула я и посмотрела на часы на приборной панели. - Я снова передумала. Сначала шопинг, а потом ты отвезёшь меня в Вырвинский ЗАГС. Потом гостиница, вермут…
- Эль, я почти женат, - прозвучало громом среди ясного неба. - У меня свадьба в августе. Ты интересный и важный для меня человек, но и только. Давай как-то сразу расставим все точки, ладно? Между нами ничего не было, нет и не будет.
Вот и верь после этого Интернету и вещим снам. Почти женат. Свадьба. Демид знал, поэтому и сказал, что я Карпунину не нужна, а я-то, дурочка наивная, напридумывала сама себе любовь и совместное счастье.
- Я вообще-то заявление хочу подать на смену имени и фамилии как можно быстрее, - еле выдавила из себя, чувствуя, как глубокое разочарование медленно пожирает мою душу. - Но за откровенность спасибо.
- Прости, если дал повод на что-то рассчитывать, - извинился он, не чувствуя за собой при этом ни капли вины.
Я собрала остатки воли в кулак и улыбнулась.
- А невесту твою не Алисой зовут случайно?
- Откуда ты… - нахмурился он, но сразу же расслабился и закатил под лоб глаза. - Сергей растрепал, больше некому.
- Вообще-то у меня был вещий сон, в котором ты сказал, что у тебя есть ручная крыса Эльза, - усмехнулась я. - Пошли, жених, а то в ЗАГС сегодня не успеем. Надеюсь, у тебя там есть знакомые, которые могут быстро свидетельство о смене имени сделать? Хочу побыстрее покончить с Марфой Оленевой, пока окончательно не превратилась в стерву, какой была она.
Оглавление: