Ирина любила весну. Природа цвела, пьянила ароматами, дарила мечты. Хотелось жить, отправиться в путешествие, побродить по улочкам незнакомых старинных городов.
Мысленно пообещала себе обязательно выкроить себе пару недель внепланового отпуска, поехать в Ростов к подруге, чтобы развеяться, отдохнуть от бизнеса, сменить обстановку.
Сегодня с утра, выйдя на работу, она решила не вызывать такси, а пройтись пешком – всего – то три квартала до ее магазина детской одежды «Солнышко», который она запустила около четырех лет назад, переделав трехкомнатную квартиру на первом этаже на одной из центральных улиц
Махачкалы, доставшуюся в наследство от покойной бабушки.
Целый день она провела в авральном режиме. Со своей работницей Патюлей они устанавливали скидки на прошлогодний зимний ассортимент одежды, принимали новую весеннюю коллекцию одежды от турецкой пошивочной фабрики, с которой Ирина подписала контракт около двух лет назад, съездив для этого в Турцию, заносили цены, размерные ряды, артикулы в компьютерную базу. Плюс покупатели в магазине, которых тоже надо было обслужить. На работе пришлось задержаться до поздна, поэтому девушка возвращалась домой уже к десяти вечера, уставшая, вымотавшись за целый день работы в магазине. Дома ее давно никто не ждал. Отца не стала, когда Ире было около четырех лет, а мама умерла тихо во сне всего года три назад, когда девушке исполнилось двадцать четыре года.
Выйдя из такси, остановившееся аккурат напротив подъезда, она машинально подняла глаза на свои окна. Знала, что света в них не будет, не будет и тоненькой фигурки мамы, которая всегда сидела у окна, дожидаясь дочку с работы. После перенесенного инфаркта, Галина Михайловна старалась не выходить из дома одна.
Рядом с ее темными окнами ярко светили два соседских окна. Девушка вздрогнула. Остановилась. Растерянно смотря на эти два ярко освещенных прямоугольника.
- Нет… Не может быть…. Он вернулся…
Она завороженно смотрела на них и не могла сдвинуться с места. Картинки из прошлой жизни калейдоскопом проносились перед глазами. Целых пять лет она не знала о нем ничего. Да и узнать было не у кого. Максуд купил квартиру напротив ее квартиры около шести лет назад. Он жил один. Гостей у него не было, как равно и друзей. Их потянуло друг к другу с неимоверной силой. Сначала он заходил к ним по-соседски, чем-то помочь по хозяйству. Затем, когда стал оставаться на обеды и ужины, стал приносить продукты. Это были не простые продукты, а самые отборные, наивысшего качества и ассортимента. Галина Михайловна стеснялась их брать, громко возмущалась, а Ира краснела, ей было неловко, что он, практически их содержит. Максуд все превращал в шутку, смеясь говорил о том, что привык есть вкусно и много, а стеснять их не в его правилах. Рассказал только о том, что он сирота, работает переводчиком в государственной организации. Когда мама Иры старалась более подробно расспросить его, он ловко переводил тему в другое русло, скрывая детали своей работы двумя словами – секретная информация. Действительно, время от времени Максуд уезжал на несколько дней куда-то уезжал, а затем был праздник – он возвращался, как ураган, укутывая их вниманием и заботой. Он чинно и благородно взял разрешение у Галины Михайловны на свидание с Ирой. Мама с дочерью были от него без ума.
Можно ли так любить человека, как она его полюбила? Наверное – да… Она и дня не могла прожить без него, без его сообщений, звонков. Тем тяжелее для нее были его отъезды по работе на несколько дней, когда он отключал телефон. Он был идеален. Безупречно сложен, красив, среднего роста, с тоненькой паутиной седины в черных, как смоль, волосах. Дьявольски красив и также умен. Старше нее на целых десять лет.
Ей всего лишь было двадцать лет, она только закончила экономический колледж, мечтала о собственном бизнесе, строила планы, составляла проекты, рассказывала о них ему. А он смеялся, обнимая ее, прижимал к себе, вдыхая ее запах.
После каждой поездки он привозил ей подарки. Это не было просто фактом внимания. Это были дорогие ювелирные изделия. Просил просто принять их, как доказательства его любви и обожания. Говорил о совместном будущем.
Она дышала им. Безумно доверяла ему. И он любил ее. Она знала, чувствовала это. Любил… Почти год безумного счастья….
Ира даже не успела сказать ему, что беременна…. Срок был небольшой, чуть больше месяца. Ждала подходящего момента, когда он вернется из командировки. А он просто исчез. Просто отключил телефон, прислав напоследок сообщение – Не жди и не ищи меня.
И все…
Полный вакуум…
И спросить было не у кого….
Ни разу за прошедшие пять лет Ира не видела, чтобы к двери подходили, или открывали ее. Пыль оседала на ней, она периодически протирала ее, когда убирала лестничную площадку. Затем прижималась ухом к двери и вслушивалась в давящую тишину, надеясь, что услышит шорох его присутствия там. Поначалу ей казалось, что он, как всегда уехал ненадолго, и вот – вот вернется, ворвется в их квартиру, обнимет ее, зацелует, утянет за собой в свою холостяцкую квартиру. Но проходили дни, месяцы, годы, а от него не было даже весточки.
Через семь с половиной месяцев Ира родила доченьку, но малышка родилась с врожденным пороком сердца, не прожив и нескольких часов после рождения. Галина Михайловна сама хоронила внучку, пока Ирина выла и металась в больничной палате.
Её мир рухнул.
Максуд бросил её.
Доченька умерла.
Она вернулась к исходной точке, осталась опять одна, вместе с мамой, как будто и не было ничего.
Только сердце и душа были раскромсаны в хлам.
Бог бережет человеческие сердца. Он потихоньку опять собирает его из осколков. По кусочкам, склеивая их временем. Так и Ира потихоньку приходила в себя. Конечно, она не осталась той юной, легкой девчушкой, разрыв и горе сделали свое дело. Она стала жесткой, научилась скрывать чувства и эмоции. И самое страшное, она так и не смогла забыть своего Максуда…. Не смогла впустить в свое сердце ни одного претендента на него. Она училась жить заново, воспринимать все по новому. Чтобы просто не сойти с ума, она решила заняться бизнесом. Продала все подарки Максуда, сделала ремонт в бабушкиной квартире, перестроив его под магазин, завезла партию товара и, поначалу сама стояла за прилавком. Закупала рекламное время на местных теле и радио каналах, на интернет – площадках, устанавливала приемлемые цены от эконом-класса до премиума, старалась сделать свой товар максимально доступным для всех слоев населения.
Мама не дожила до вершины её успеха. Просто утром не проснулась.
Так Ирина осталась одна в большой трехкомнатной квартире, одна на лестничной площадке, одна в огромном жизненном океане.
Она тихо вошла в подъезд, поднялась на свой этаж, остановилась перед соседской дверью, прижалась ухом к ней, вслушиваясь в шаги, доносившиеся из глубины квартиры. Потом, так же тихо вошла в свою квартиру и, не включая свет, прильнула к дверному глазку.
Ждать пришлось недолго. Минут через пять соседняя дверь открылась и на лестничную площадку вышел Максуд. Девушка с жадностью всматривалась в такие родные и любимые черты. Он оставался таким же, каким она видела его в последний раз, только немного похудел, а виски отливали серебром седины. Ирина перестала дышать, стояла молча, боясь пошевелиться. Он подошел к ее дверям, постоял молча некоторое время, а потом заговорил:
- Ир…. Открой… Я знаю, что ты там… Я слышу твое сердце…Прости меня… Открой, я все объясню…. Я хочу поговорить с тобой и с твоей мамой…
Девушка не ожидала, что ее накроет волной злости и ярости. Она рывком распахнула дверь.
– Мама умерла…. Как и наша с тобой дочь…О каком прощении ты говоришь? Ты простился с нами пять лет назад, бросил, не объяснился, исчез, как будто и не было тебя никогда в нашей жизни. Я только научилась жить без тебя, без мыслей о тебе. И теперь ты опять врываешься в мою жизнь, хочешь растоптать ее и опять исчезнуть….
Максуд стоял перед ней бледный и растерянный, сжимая до хруста кулаки.
- Ириш, я не знал...
- Конечно! Откуда тебе было знать? Ты просто поигрался и бросил меня, как надоевшую игрушку. Я пять лет смотрела на темные окна твоей квартиры, пять лет обнимала твою закрытую дверь, и теперь ты говоришь мне прости?!
- Ириш… Давай пройдем в квартиру, я тебя все объясню…
- Не пройдем, Максуд! Говори и уходи!
Он не мог оторвать от нее своих глаз. Она была такой же красивой, нежной, легкой, светлой, какой он ее и запомнил. Если бы он знал, что она была беременной, разве бросил бы тогда одну свою малышку! Нет! Конечно – нет! Он переиграл бы ситуацию, остался бы с ней и с дочкой.
Он резко прижал ее к себе, прильнул к её чуть пухлым губам, застонав от переизбытка чувств к этой маленькой женщине, которая свела его с ума, не давая покоя ни днем, ни ночью все годы вынужденной разлуки. Она также пахла, как и тогда – пять лет назад, - мёдом, малиной, чем-то тягуче-сладким и терпким.
Ира обмякла, обвила руками его шею, полностью растворилась в нем, как будто и не было стольких лет разлуки.
Он нехотя оторвался от неё.
- Прости… Я был не достоин тебя и твоей чистой любви. Не знаю, за что мне Бог подарил тебя? Я совсем не такой, каким выдавал себя…. Я вор, Ириш… Привилегированный вор… Медвежатник… Все мои командировки – это была просто очередная кража. Я исчез в твоей жизни просто потому, что понимал, в любой момент на меня могут выйти, загребут и тебя. Об этой квартире никто не знал, соответственно о тебе тоже. Я ушел от тебя с расчётом вернуться к тебе, рассчитавшись за выход из криминала, свободу и спокойную жизнь с тобой в другой стране пятью годами разлуки с тобой. Я работал всего лишь на 5 % от прибыли, нашел способного ученика, передал ему ремесло, заплатил дополнительные откатные и вышел. Квартира эта продана. На днях сюда заселится молодая семья. Я приехал за тобой….
Большой серебристый авиалайнер швейцарской компании Swiss International Air Lines с пассажирами из Москвы плавно приземлился в аэропорту Цюриха. В зале ожидания молодую, беременную женщина встречал очень красивый импозантный мужчина с благородной сединой на висках.
Конец!
