Жития Зосимы и Савватия Соловецких были созданы на рубеже XV—XVI вв. двумя выдающимися книжниками — соловецким игуменом Досифеем и митрополитом Киевским Спиридоном. Кроме них в создании житий принимали участие преп. Герман Соловецкий и выдающийся деятель Русской Церкви конца XV — нач. XVI в. архиепископ Геннадий Новгородский. История создания житий соловецких преподобных рассказана самим Досифеем в его послесловии к житиям («Слове о сотворении жития первоначальников Соловецких Зосимы и Савватия»).
Игумен Досифей был учеником преп. Зосимы и после кончины своего старца жил в одной келий с преп. Германом, со слов которого и записал рассказы о жизни преподобных Зосимы и Савватия («памяти ради»). По словам Досифея, Герман был неискусен в «божественном писании» и рассказывал о жизни соловецких святых просто и незатейливо. Некоторое время спустя записи его рассказов были утрачены: их взял почитать некий священноинок, пришедший из Белозерья, и, уйдя, унес их с собой. Так пропали «памяти» о жизни основателей Соловецкого монастыря — живое свидетельство о них «спостника их» преп. Германа.
Будучи человеком весьма деятельным (которого по праву считают одним из создателей библиотеки Соловецкого монастыря), Досифей прибыл по монастырским делам в Новгород и при встрече с архиепископом Геннадием рассказал ему о жизни основателей Соловецкого монастыря. Оказалось, что архиепископ Геннадий в молодости был учеником преп. Савватия. Услыхав рассказ Досифея о жизни своего старца на пустынном острове и о создании на месте его подвигов Соловецкого монастыря, Геннадий тотчас благословил Досифея написать жития обоих подвижников. Так было положено начало созданию житий соловецких святых — благословением, преподанным ученику преп. Зосимы учеником преп. Савватия, и благоговейным желанием обоих сохранить память об их духовных отцах.
Уединившись и заново вспоминая рассказы Германа о жизни Зосимы и Савватия (самого Германа к этому времени уже не было в живых), Досифей сочинил некий «первый опыт» житий соловецких чудотворцев. Разумея несовершенство своего сочинения и нуждаясь в помощи другого, более опытного, писателя, Досифей постарался найти такового в Ферапонтовом монастыре, где в это время находилось сразу несколько видных иерархов Русской Церкви: архиепископ Ростовский Иоасаф, епископ Пермский и Вологодский Филофей и митрополит Киевский и всея Руси Спиридон. Было это в 1503 г. (примерно через год после того, как в Ферапонтове трудился Дионисий, расписавший по заказу архиепископа Иоасафа церковь Рождества Богородицы).
Архиепископ Иоасаф и епископ Филофей являлись постриженниками Ферапонтова монастыря и теперь пребывали там на покое. Киевский же митрополит Спиридон — в прошлом глава Русской Церкви на территории Литовского государства и законный претендент на московский митрополичий стол — находился в Ферапонтовом монастыре «в заточении».
Митрополит Спиридон был известным книжником, хорошо знавшим Священное Писание, и именно к нему Досифей и обратился за помощью. И Спиридон согласился ему помочь. Используя сочинение Досифея в качестве основного источника сведений о жизни основателей Соловецкого монастыря, он написал жития соловецких преподобных в соответствии со всеми требованиями агиографического жанра.
Сочинение Спиридона замечательно своим точным следованием агиографическому канону. Почти не располагая достоверными данными о жизни преп. Савватия, Спиридон сумел (используя житийную топику) написать полноценное житие, распространяя с помощью «общих мест» те немногие сведения, которые он почерпнул из сочинения Досифея.
Трудности в создании Жития Савватия были связаны прежде всего с отсутствием сведений о раннем периоде жизни святого. Вследствие этого целый ряд тем, характерных для жанра жития: происхождение героя (место его рождения и родители), воспитание, обучение, описание места монашеского пострига и т. д., — в Житии Савватия не могли получить развития. Значимость названных «топосов» для житийного жанра митрополит Спиридон осознавал вполне отчетливо. Поэтому при создании Жития Савватия он применил весьма изящный прием: он лишь наметил большинство из названных житийных «топосов» как бы пунктиром (сославшись на свое неведение), сумев при этом воспроизвести традиционную схему житийного «энкомия»: «А из какого города или селения были его родители, этого мы не знаем точно, ведь много лет прошло до нынешнего написания. И не смогли узнать мы, в каком возрасте он принял иноческий образ».
Отсутствие фактических сведений о жизни Савватия в Кирилло-Белозерском и Валаамском монастырях также не могло помешать Спиридону описать его иноческие подвиги, благодаря тому что топос «монашеского делания» был уже хорошо разработан.
В заключительной части Жития Савватия, посвященной последним дням жизни преподобного, Спиридон также использовал известный житийный топос описания «кончины праведника». Приготовление Савватия к кончине земного пути изображено им весьма подробно: святой предвидит свой уход, просит Бога о причащении Святых Тайн, чудесным образом удостаивается святого причащения, и затем, готовясь к уходу, поет по себе чин на отшествие души.
Описание кончины Савватия выполнено с поразительной достоверностью, притом что Спиридон (в отличие, например, от автора «Записки о кончине Пафнутия Боровского») не был ни учеником преп. Савватия, ни свидетелем его последних дней. Почти с кинематографической точностью писатель фиксирует каждый шаг преп. Савватия, предшествующий его кончине: вот он взял в руки кадильницу, положил на уголья ладан и пошел помолиться в часовню; потом возвратился в келию, покадил в ней честным иконам, помолился Господу и, почувствовав, что силы от него уходят, сел на лавку, а кадильницу опустил рядом с собой... Так и умер он сидя, с возжженной кадильницей, поставленной рядом с собой.
Яркий художественный образ (возжженная кадильница рядом с усопшим Савватием), возникающий на фоне бесстрастно-проникновенного повествования, производит на читателя сильное впечатление, делая его незримым свидетелем последних мгновений жизни преподобного.
Таким образом, несмотря на почти полное отсутствие фактических сведений о преп. Савватии, митрополит Спиридон сумел написать цельное произведение о его житии, умело воссоздавая в нем недостающие эпизоды и широко используя житийную топику.
В сравнении с Житием Савватия, Житие Зосимы Соловецкого содержит больше сведений о жизни святого. Основные факты Жития Зосимы были собраны и расположены в хронологической последовательности, по-видимому, еще игуменом Досифеем. Редакторская правка митрополита Спиридона выразилась прежде всего в стремлении дополнить «событийный» ряд Жития изображением иного, «несобытийного», ряда духовной биографии святого, основным содержанием которого является описание неустанного монашеского «делания». Отдельные эпизоды Жития Зосимы писатель объединил с помощью внешне «бессобытийных» сюжетных «скреп», изображающих непрерывность монашеского подвига: «С того времени начал блаженный Зосима к трудам труды прилагать (...) Тело повинуя духу, предавался он всенощным стояниям и воссылал непрестанные молитвы к Богу...»
Вновь и вновь возвращаясь к заданной теме, автор изображает неизменность «внутреннего пути» преподобного и его постепенное восхождение по ступеням монашеского «делания» («от силы в силу», от подвига к подвигу): «И устремился он к еще большим подвигам, слезами каждый день ложе омывая, молитвами, постом и жестоким изнурением тело свое удручая и непрестанные молитвы вознося Богу...». «Блаженный же еще больше предавался духовному деланию, труды к трудам прилагая (...) и предупреждением страстных помыслов сердце всегда очищая...», «И после того пребывал раб Божий игумен Зосима во многих трудах и сугубом пощении немало лет...» (подобные фрагменты повторяются в Житии 14 раз).
Сочетание упомянутых «бессобытийных» фрагментов с эпизодами «событийного ряда» создает неповторимую композицию Жития Зосимы. Каждый из двух «рядов» композиции этого Жития соответствует одному из двух главных жизненных поприщ Зосимы — созиданию обители и устроению души (ср.: «...и устремился он на подвиг, телесный и духовный: телесный — в созидании монастыря непрестанном, духовный же — в вооружении не невидимых врагов постом и молитвой»).
«Исправляя» жития соловецких преподобных и «украшая» их цитатами из святоотеческой литературы и Священного Писания, Спиридон не преследовал цели чисто «эстетические». Библейские цитаты использованы им для обозначения конкретных монашеских подвигов. За большинством из этих цитат в святоотеческой традиции закреплен определенный смысл, выражающий аскетический опыт святых отцов. Описывая монашеские подвиги Зосимы, Спиридон использует, например, то сравнение из «Лествицы» Иоанна Синайского («...и каждую ночь, выходя из келий до того, как начинали бить к утрене, Зосима плакал о своей душе, словно над покойником...»), то стих из псалма Давида («...и, „слезами каждый день ложе омывая" (Пс. 6, 7), непрестанные молитвы возносил Богу»). «Слезы покаяния» являются неотъемлемой частью монашеского подвига, о необходимости которых говорили многие святые отцы, например Антоний Великий: «Каждую ночь слезами своими обливай ложе свое и смачивай постель твою, и смиряй себя пред Христом Господом (...) Непрестанно плачь о грехах своих, как если бы ты имел мертвеца в келий своей» («Устав отшельнической жизни»). О слезах покаяния говорит и Иоанн Лествичник в 5-й главе своей книги, вспоминая подвижников, «рыдавших над своими душами, как над мертвецами» (глава «О покаянии»),
Опираясь на опыт собственной духовной жизни, Спиридон подобно искусному зодчему «выстроил» жития Зосимы и Савватия на «твердом основании» святоотеческой традиции, подтвердив слова, сказанные о нем архиепископом Геннадием, назвавшим его «столпом церковным» и «старцем чудной жизни».
Жития соловецких преподобных Зосимы и Савватия связаны между собой единством замысла и повествования (включая и их общие «чудеса») и представляют собой единое произведение. Предположительно древнейшая редакция обоих житий сохранилась в сборнике РГБ, Волоколамское собр., № 659 (список датируется 30-ми гг. XVI в.). Впоследствии жития Зосимы и Савватия неоднократно редактировались и пополнялись за счет добавления новых «чудес». Среди редакций XVI в. наиболее известна так называемая «редакция Великих Миней Четьих» (созданная не позднее 1520-х гг.).
К 1535—1536 гг. относится создание похвальных слов и служб Зосиме и Савватию, написанных по заказу соловецкой братии сербским монахом Ианикитой Львом Филологом. Официальная канонизация преподобных Зосимы и Савватия была совершена на соборе 1547 г., установившем их повсеместное почитание в качестве общерусских святых.
Если вам понравился этот рассказ и книга – буду рад лайку. Ведь ваша активность это единственное, что продвигает канал вперед. Спасибо и до связи!
Текст «Житий Зосимы и Савватия» издается по списку РГБ, Волоколамское собр., № 659.
