Дни шли за днями, пацановская жизнь не заканчивалась. Она была пропитана адреналином, приключениями и опасностями. Своего рода романтика, современные Робин Гуды девяностых. У пацанов не было ни графика работы, ни трудовых обязанностей, не распорядка дня. Закон один – волка ноги кормят.
- Запомни, Месье, - поучал опытный Герц, - в этой жизни можно работать с пацанами, под пацанами и на пацанов. И все вокруг так или иначе задействованы в этой формуле. Мы с тобой работаем с пацанами. Вот так всем всегда и говори – «я работаю с пацанами». Под пацанами – барыги и комерсы, там им самое место. На пацанов – органы, оборотни в погонах и чиновники. И помни, что если тебя спросят кто ты по жизни, ты должен сразу сказать, не задумываясь: «Я – пацан».
В этот раз собрались дома у Герца. Все подтянулись к двенадцати. Месье был у него на хате первый раз. Оказалось, что маленький, лопоухий и всезнающий в криминале Герц, который мог уболтать любого – из очень приличной и далеко не бедной семьи. Он жил в четырёхкомнатной квартире, богато и со вкусом обставленной, пусть не в центре, но в очень хорошем доме, отремонтированной сталинке, с приличным культурным двором и огороженной территорией. Он в таких домах и не бывал-то никогда, все друзья – в панельках.
- Что не ожидал, - втолкнул его, раскрывшего рот от удивления, в дверь Пупок, - что встал, проходи. А ты не знал, что ли? У Герца отец – большой начальник, мать в администрации.
- Так, а на фига ж ему всем этим заниматься с нами? Косяки, стрелки… Риску много, а выхлоп-то так себе. Ну ладно мы, последний хрен без соли доедаем, у нас выхода другого нет, другой работы-то не найдёшь.
- Потому что Герц – настоящий пацан, идейный.
Герц расхаживал в по дому в шёлковом халате, как настоящий буржуй, но встречал пацанов с душой. В самой большой комнате на журнальном столике – пиво, фисташки, бутеры, иностранные журналы с голыми бабами. Своими повадками и вообще внешним видом он напомнил Саньку попугая Кешу из мультфильма «Возвращение блудного попугая» в серии, когда тот попал к богатому, но нехорошему мальчику и рассказывал по телефону бывшему скромному Вовке:
- Да это я. Хорошо живу – купаюсь в бассейне, пью джюс, оранжак, да-да, прямо не выходя из бассейна. У меня много друзей, машина, личный шофёр… Извини, старик, ко мне тут Челентано зашёл…
Они посидели, пощёлкали фисташки, Герц включил по видаку новый фильм «От заката до рассвета». Позвонили местной шалаве из соседнего подъезда, та тут же прискакала. Кто захотел уединился с ней в спальне, разумеется бесплатно. Обычные пацановские будни, надо жить красиво, как белые люди. Когда фисташки и кино кончились, а пиво было допито. Стали думать, что делать дальше.
- Можно к Костяну с Веркой на поминки пойти, пожрать, побухать, - неожиданно предложил Слон.
- А что с ними? – удивился Пупок.
- А ты не знаешь? Ну Костян с Веркой, да вон в соседнем подъезде жили.
- Да знаю я их прекрасно, мы с Веркой в одном классе учились, что случилось с ними?
- Не в курсе? Они же когда поженились, родаки им тачку в подарок подогнали, ну Костян он же всегда мажор был, но пацан нормальный, правильный, не зазнавался. И главное пара такая красивая, молодая, прямо Кен и Барби… Ну и поехали они типа в путешествие, и их где-то на трассе какие-то отморозки остановили. Тачку забрали, Верку изнасиловали, и обоих потом завалили и закопали в лесу. Через месяц только трупы случайно грибники нашли.
- Ой, нет, пацаны это тяжеляк…
- Да, - сказал Герц, - пожрать мы всегда успеем, надо дела делать. Я тут увидел, что недалеко новый салон красоты открылся. Надо сгонять, узнать кому платят, а если никому, так и прикрутить.
- О, это дело, - встрепенулся Слон, - там ещё на дороге картофельники встали на грузовиках, с машин торгуют, надо по пути и к ним подъехать, пусть нам платят!
- Ну да, вот и работёнка нарисовалась.
Пацаны спустились к подъезду, Герц интеллигентно поздоровался с бабками на лавочке, недовольно и подозрительно поглядывавшими на них, сели в тонированную восьмёрку, погнали «по делам». Сначала их путь пролёг буквально через дорогу, через шоссе Восстания, ровнёхонько напротив, в такую же сталинуку, как и у Герца. С торца этого дома располагался только что сделанный отдельный вход, над которым красовалась пышная надпись: «Салон красоты «У Илоны». Месье припарковался прямо на тротуаре, перекрыв вход, так что зайти теперь к этой Илоне, можно было только протиснувшись и перепачкавшись об его грязную тачку непонятного цвета с нечитаемыми номерами.
- Так, - сказал Герц, - пойдёт Месье со Слоном.
- А что сам-то, не хочешь?
- Да нас с Пупком тут каждая собака знает.
- А, ну да…
- Так и что там сказать?
- Значит, заходите в кабинет к хозяйке, у неё всегда есть свой кабинет. Ведёте себя нагло, спрашиваете, мол, под кем работает, кому платит. Если говорит ни под кем, значит прикручиваете. Говорите, что теперь платит нам, двадцать процентов, первый взнос через неделю.
- А если она заартачится? Скажет не будет платить? – уточнил Месье.
- Тогда берёшь пепельницу, ну или любой тяжёлый предмет и кидаешь ей прямо в лоб.
- А можно я? – с улыбкой людоеда заискивающе спросил Слон, как будто просил у мамы конфетку.
- Не… ты просто стой и молчи. Зашибёшь ещё…
Месье, бритоголовый, весь в чёрном, включая короткую кожаную куртку и огромный двухметровый полуторацентнерный Слон в длинном кожаном плаще вылезли из тачки, докурили, бросили бычки в газон. Когда Слон вылез, машина заметно приподнялась и даже казалось, облегчённо вздохнула. Сплюнув, они зашли внутрь, зазвенел декоративный колокольчик на двери.
- Что изволят, господа, постричься? – вкрадчивым голосом спросила мигом подпорхнувшая к ним администраторша.
Месье и Слон переглянулись, как бы взглянув и оценив друг друга. Оба они были абсолютно лысы, и отличались только тем, что у гиганта в плаще были на затылке складки, как у шарпея, а у Месье череп был анатомически ровный, как бильярдный шар.
- Ой… простите… - поняла, что сморозила глупость деваха, - может побриться, маникюр-педикюр?
Месье, крайне негативно относящийся ко всему, попахивавшему задним приводом, взбеленился:
- Слышь, коза, ты за кого нас приняла? Я тебя щас сам так побрею!
Как ни странно, Слон, останавливая пыл, схватил его за рукав, улыбнулся улыбкой Ганнибала Лектора, видать бигса его зацепила.
- Месье, не кипятись, не видишь, мадам просто ошиблась. Ты же ошиблась, лапочка?
От ласковой интонации бритоголового монстра в кожаном плаще по той побежали крупные мурашки.
- Д-д-а-а… Ошиблась, господа, прощу прощения… Чего изволите…
- Нам с твоей хозяйкой надо перетереть, где её кабинет?
- А она вас ждёт?
- Конечно ждёт. С нетерпением, все жданки съела.
- Вон… за женским залом, направо…
- Хорошо, лапочка, - продолжил «ухаживания» Слон, - ты нас пока тут подожди, мы быстро.
Они с Месье прошли мимо испуганно глядящих на них женщин и девушек, стоящих или стригущих кого-то за парикмахерскими креслами в двух больших залах слева и справа, сплошь увешанных большими зеркалами.
- Работайте, женщины, работайте, не обращайте нас внимания, - бросил им по дороге Месье.
Они остановились у деревянной двери с надписью «Директор».
- Ну-ка, погоди – отстранил Месье Слон и легонько стукнул по двери с ноги, та отлетела, чуть не упав с петель.
Кабинет за дверью оказался небольшого размера, в центре стоял стол с бумагами, за которым сидела женщина, сзади неё шкаф, при входе напольная вешалка для одежды. Месье и Слон без лишних разговоров зашли, бухнулись на стулья перед директоршей. Под Слоном стул хрустнул, но выдержал. Гигант сплюнул на пол, оба вошедших закурили. Их задачей было сразу повергнуть хозяйку в шок, чтобы потом просто снять бабки, взяв на испуг.
- Здесь не курят! – с удивлением услышали они в ответ на это металлический голос.
Месье поднял глаза и внимательно поглядел на директоршу. Мать моя, да это же гибрид директора с завучем его родной школы, смесь Тамары Фёдоровны с Лидией Санной, которых он до сих пор ненавидел! «Тамара Лидиевна» - окрестил он отечественную бизнес-вумен. Мощная, матёрая, прожжённая тётка коммунистической закалки, она была как монолит, как бюст высечена из мрамора. На голове – традиционные завитые химией вавилоны, синее крепдешиновое платье, необъятная треугольная грудь, все её контуры, как будто вырубали мачете и решили не обтачивать, не придавать фигуре изящества изогнутых форм. Да… а орешек-то оказался совсем не прост.
К их сожалению, эффектное появление никак не смутило опытную женщину, и она оставалась совершенно спокойной. Месье вальяжно развалился на стуле, закинул ноги на соседний, как ковбой. Директорша положила ручку, оторвалась от бумаг.
- Я повторяю, здесь не курят. Потрудитесь, молодые люди, вести себя прилично, затушите сигареты и изложите суть своего дела! И почему в не приёмные часы? Приём по личным вопросам в четверг с двух до трёх!
Месье и Слон переглянулись. Ты смотри, тётка боевитая, с гонором, но им абсолютно всё равно до её амбиций. Месье затушил бычок о директорский письменный стол, Слон засунул его в землю в горшке с фикусом.
- Уважаемая…э… - Месье подыскивал слова, как бы охарактеризовать гром-бабу из парикмахерской, - уважаемая!
Лучшего эпитета для человека-памятника он не нашёл.
- Вы в нашем районе бизнес открыли, деньги зарабатываете на нашей земле. А что в заповедях сказано? Что Господь велел делится. Так вот мы и пришли поинтересоваться, выполняете ли Вы заветы.
Статуя «Тамары Лидиевны» смерила Санька презрительным взглядом, оглядев с ног до головы, и промолчала, самое время было искать пепельницу, чтобы швырнуть. Но тут за дело взялся Слон, он явно не обладал даром оратора, а потому вокруг да около ходить не стал.
- Короче, мамаша, - рявкнул он, делая и без того страшное лицо ещё более ужасным, - ты кому-то платишь? Если нет теперь нам будешь. Двадцать процентов, раз в неделю. Сейчас давай что есть, за остальным зайдём в следующий четверг.
Оставить без внимания столь грандиозную личность было опасно для здоровья, поэтому, директорша железным голосом спокойно сказала:
- Конечно плачу. Я порядки знаю, мне проблемы не нужны. Что же вы думаете я вот так просто открылась и сижу без крыши? Не за ту принимаете, мальчики. И не лезли бы в это дело, там люди серьёзные.
- «Тьфу ты, - злобно сплюнул про себя Санёк, - кажись не успели сорвать лакомый кусок».
- Да что ты заливаешь, - Слона на понт не возьмёшь, - кому ты можешь платить на нашем районе кроме нас? Давай звони своей крыше!
- Да пожалуйста, пеняйте на себя!
Тётка взяла мощной рукой с массивными золотыми кольцами большую трубку радиотелефона Panasonic, усмехнувшись набрала номер.
- Алло, Виктор Сергеевич, добрый день!
- «Это Тамара Лидиевна» - передразнивая, как бы дополнил её про себя Месье и еле сдержался чтобы не засмеяться.
- Узнаёте? Да, всё хорошо, Вашими молитвами. Да-да, дела идут, от клиентов отбою нету, ну мы своё дело знаем. Вот-вот. Виктор Сергеевич, Вы говорили если будут проблемы, сразу обращаться прямо к вам. Да? Ну вот они, как раз и сидят передо мной, две проблемы. Одна такая большая… вторая поменьше. Да… Спрашивают кому я плачу, не верят. Что? Трубку передать? Возьмите, это вас!
Директорша протянула трубку радиотелефона. Слон с Месье опять переглянулись, но инициативу разговора с невидимым «Виктором Сергеевичем» взял на себя бесстрашный Слон, он выхватил у женщины трубу и, не меняя выражения ничего не обозначающего лица, сказал в неё:
- Ну? Что? А ты кто такой? С кем работаешь? А… ну об этих слышал… Короче, не телефонный разговор. Да, давай. Через час? Где? Не, давай на пятом причале. Ну давай, жду встречи с нетерпением.
Слон огромным пальцем, размером с молоток ткнул куда-то в сторону всех клавиш на телефоне, чуть их не раздавив. Опять зло сплюнул, Месье вопросительно на него посмотрел.
- Пошли, - кинул ему Слоновский, - но мы ещё не прощаемся, мадам!
И махнув на прощание плащом они с Месье вышли из кабинета. Вся произошедшая ситуация никак не трогала опытную женщину, она оставалась спокойной, кинула в их сторону взгляд на прощание, сделала бантиком накрашенные яркой красной помадой губы и снова стала что-то подсчитывать, подписывать и рыться в бумагах.
*****
- Что там? – спросил Санёк.
- Да какой-то нуйкин… Говорит с кингисепскими работает, что типа это их барыга. А так хер его знает кто он, и что они тут делают... Я ему стрелу через час забил, там поглядим кто такие.
На выходе Слон притормозил у давешней администраторши, испуганно глядящей на его огромные габариты и бронебетонное лицо. Попытался улыбнуться, получилось ещё страшнее, чем есть.
- Ну что, мадам, был рад познакомиться. Вы, что сегодня вечером делаете?
Можно было бы логично продолжить: «Не желаете ли выступить в качестве моего ужина?». Слон мило глядел на бедную девчушку, как великан-людоед, а той было так страшно отказать, что слова застряли в глотке. Она просто молчала и хлопала зенками.
- Ну ладно, ты, кукла, подумай. А я ещё заскочу, пойдём, Месье! – девушку спасло то, что Слон торопился.
Они вышли из Салона красоты, к ним тут же подскочил Герц.
- Ну что там? Как прошло? Прикрутили точку?
- Да не так всё просто оказалось. У точки якобы крыша есть, мы с ними стрелку забили через час на пятом причале, надо ехать. Надо кого-нибудь с собой взять для солидности, а то вдруг там авторитеты приедут, реальные, что мы им скажем?
- Базара нет.
Герц отошёл к ближайшему уличному телефону-автомату, благо тот был буквально за углом, у хлебного, стрельнул двушку у боязливо глядящего на их компашку дяденьки в шляпе и набрал номер. Он надиктовал сообщение на пейджер Тарана, вышел из кабинки. Месье мандражировал, его слегка бил адреналин, ведь он ни разу ещё не был на стрелке такого рода, да ещё с неизвестными пацанами. Остальные не подавали вида, видимо не впервой.
- Так, ну что… Поехали пока что ли к картофельникам, они тут, неподалёку, на улице Вали Котик с машин торгуют. Там правда район уже не наш, но… чем чёрт не шутит, может лавэ разживёмся, всё равно время есть.
Пацаны загрузились в восьмёрку и погнали по проспекту до поворота на Ваську и там уже через пару кварталов добрались до разбитой вдоль и поперёк улицы Вали Котик, на которой прямо на дороге, на проезжей части, даже не свернув во двор, с ГАЗона, забитого мешками торговали грязной картошкой. Цена за килограмм была написана корявым подчерком на оторванный картонке, выглядя чуть ниже магазинной, и потому торговля шла бойко, к грузовику выстроилась очередь пенсионеров. В роли продавца выступал колхозник, он же водитель, который стоя на борту наваливал картошку на допотопные весы и развешивал кому сколько надо. Картофельник был одет в резиновые сапоги, фуфайку, петушок почему-то с цветами флага Франции и грязные хб-шные перчатки. Он вываливал картошку в старое ведро, взвешивал, рассыпал по протянутым пакетам и сеткам. Лицо у мужика было коричневым, изъеденным морщинами и носило неизгладимые черты постоянных запоев и самогонки. Восьмёрка погудела очереди, разогнала народ и припарковалась прямо за ГАЗоном. Пацаны вышли, бабульки и деды в очереди недовольно зашипели:
- У, бандюги, когда вас всех перестреляют!
Не обращая на них внимания, Герц крикнул картофельнику:
- Э, мужик, подь сюды, побазарить надо.
Колхозник с высоты кузова грузовика посмотрел на него, на Слона…
- Всё, люди добрые, перерыв, - он закрыл створки ГАЗона, - видите, господа бандиты опять пожаловали, не знают, что ещё с нас содрать.
Картофельник спрыгнул с машины, очередь начала волноваться и грозить в сторону четвёрки.
- Э, мужик, ты что лепишь, за базаром следи.
- Так мужики на зоне лес валят, а я человек свободный. У нас свободная страна, гласность, плюрализьм. Что хотели, господа хорошие?
- Ты дурачка-то из себя не строй, плюралист. Кому-то уже платишь?
- Плачу, - радостно расплылся в улыбке крестьянин, - а потому, более с меня брать правов не имеете, не по понятиям.
- Ишь какой, понятливый нашёлся. И кому конкретно башляешь?
- Как они сказали… Во, малышевским! Если что, вот этот, как его…сотовый во, - колхозник утёр нос грязной рукой, отчего на лице образовалась чёрная черта и подал оторванный клочок бумаги с написанными ручкой цифрами.
Вот с кем, с кем, а с малышевскими пока конфликтовать не хотелось, с ним и так ещё вопросы не закрыты.
- Везде эти малышевские, ну ничего, отец, разберёмся, - успокоил колхозника Герц.
- Во-во, разбирайтесь. А как разберётесь, сразу подъезжайте, а двоим я платить не буду, нечем!
*****
Пацаны снова загрузились в тачку и не солоно нахлебавшись поехали в сторону пятого причала. Тут как назло настойчиво стала гореть красная лампочка датчика топлива.
- Ну что сегодня за день такой! Куда не приедешь, везде уже кто-то свой нос засунул… И ещё бензин кончается, не знаю дотянем до стрелки…
- Ну вот тут-то я тебе как раз помогу, - подал голос Пупок.
- Да ты что, никак лавэ богат?
- Не… Вы всё тут ездите по беспонту, а я вот вчера целую мафию прикрутил.
- Чего? Какую мафию? Ты что умом поехал?
- А вот такую мафию… детскую. Тут целая шайка пацанят районных промышляет. На заправках дикими заправщиками, ну там ещё стёкла на дороге протирают. Так вот, а мне тут как раз их главный, погоняло Киндер, попался по случаю. Ну и я того их… Прикрутил.
- Во Пупок, ничего святого, ты что неужели у детей будешь бабки брать?
- Да мне по фигу у кого отбирать, нам ехать надо или нет?
- Вот ты отморозок…
- Давай, вон налево, на заправку заезжай.
Восьмёрка свернула на подозрительную, наскоро сооружённую заправку из пары колонок да ржавого вагончика. Возле колонок крутились пацанята, грязные, все в рванине, лет по двенадцать, среди них один повыше. Пупок приоткрыл окно.
- Киндер, иди сюда!
Старший оболтус увидел его, хотел было дать дёру, да одумался, понурил голову подошёл. С виду он был, ну точь-в-точь Гекельберри Финн в исполнении молодого Владислава Галкина, вот просто одно лицо, только если бы Финн был запойным пьяницей. Киндера шатало, видно было что он под кайфом.
- Э, Киндер, ты что опять бензина надышался? Или клея?
- Чо надо? – выдавил заплетающимся языком паренёк и покачнулся.
Он вынул грязными пальцами зажигалку и, ничего не стесняясь, закурил бычок, прямо не отходя от кассы, здесь же, на заправке.
- Шоколада! Бабки гони, как договаривались. И брось курить, взорвёшь нас всех!
- Бабок нет…
- А что есть?
- Бензин могу залить, мы тут натырили…
- Пойдёт, сколько есть?
- Да вон, полканистры девяносто второго.
- Ладно, зачтём в этот раз. Но смотри, завтра заеду, бабок не будет, другого здесь поставлю.
- Да понял, понял…
- И хорош всякую дрянь нюхать, кони двинешь…