Норки в последние годы стали важными героями новостей. Как правило, это были грустные, душераздирающие события. Сначала Европа из соображений гуманности закрутила гайки меховой отрасли. Мол, это нехорошо - убивать животных, сдирать с них шкуру и потом носить на себе. Страны начали ограничивать импорт шкур, а фермеры из-за потери рынков сбыта сократили поголовье шустрых зверьков.
Потом во времена ковида некоторые страны обнулили эту отрасль полностью. Характерный пример - Дания. Там норок искоренили за то, что они заболевали короной и передавали вирус соседям по клетке. А это представляло опасность для людей.
«Все норки в Дании должны быть убиты», — сказала премьер-министр Метте Фредериксен. В итоге пушистиков, даже здоровых, забили и закопали. Потом, под землёй, они начали вонять. Их пришлось вырыть обратно, сжечь и снова зарыть.
Подобных ужасных историй в Европе во времена пандемии было хоть отбавляй. Россия своих норок на фермах вакцинировала, а европейцы тупо уничтожали. Во многих странах фермы по выращиванию норок исчезли полностью.
И вот, как гром среди ясного неба раздалась новость:
“Финские СМИ сообщают, что экспорт меха из Финляндии в Россию возобновился в августе 2022 года после прекращения его в связи с военной операцией. С тех пор в Россию было ввезено более 35 тысяч шкурок норок, что на 60% больше, чем год назад.
Однако, не удается найти информацию о продавце, так как таможенная статистика не раскрывает названия компаний, экспортирующих мех. Санкции ЕС запрещают ввоз предметов роскоши стоимостью более 300 евро на территорию РФ, включая продукцию из меха.”
В кои-то веки Россия оказалась не экспортёром пушнины, а её импортёром. Более того, контрабанда меха идёт не от нас, а наоборот к нам.
Будучи суверенной страной, которая не пляшет под дудку глобалистов, Россия в последние годы постепенно развивала оба направления - создание ферм по выращиванию норок и меховых фабрик, где из этого сырья изготавливают одежду. Производственные мощности растут быстрее, чем численность норок, вот и приходится импортировать шкурки из других стран.
В России до сих пор есть практика добычи меха с помощью охоты, но она постепенно сходит на нет. Вырастить нужное число животных на звероферме гораздо дешевле с точки зрения затрат и администрирования. Охотник может сутки ходить по лесу и ничего не подстрелить, а в рамках хозяйства результат более надёжный и стабильный.
Так что от охоты меховая индустрия плавно идёт в сторону выращивания, попутно налаживая переработку побочной продукции. Мясо норки несъедобно для людей, но из него делают прекрасную мясо-костную муку, которая годится в роли компонента для кормления животных. Так что с точки зрения этики, особой разницы между норками и коровами мясных пород больше нет. Оба вида умерщвляются и идут на нужды пищевой промышленности.
Любопытно посмотреть на проблему и в таком разрезе. Вид животных в рамках эволюции считается успешным, если он многочислен. Пока Европа не гнушалась использовать норк для производства одежды, с популяцией был полный порядок. Вид не был под угрозой исчезновения.
Сейчас времена другие. Норок в Европе стало меньше, а кое-где они полностью исчезли. Что для них лучше как для биологического вида: быть огромной популяцией в рамках процветающей меховой индустрии? Либо сохраниться очагами в вырубаемых лесах и зоопарках на фоне победы зелёной повестки и гуманизма? Вопрос остаётся открытым.
Как бы то ни было, оставаясь рынком сбыта для норочьих шкурок, Россия обеспечивает маржинальность финским зверохозяйствам. Значит там будут продолжать выращивать ценных пушных животных, сохраняя их популяцию.
