Тихо плескалась вода под полом. Солнце поднималось выше, за стенами хижины, ставшей клеткой для ведьмаков, закипала жизнь. Гомонили дети. Играя в догонялки, они перескакивали с одного плота на другой, визжали и смеялись. Спорили о шитье женщины, обсуждали рыбалку мужчины.
- Мне нужно идти, - сказала Санья, виновато отведя глаза в сторону. – Я не могу отпустить вас сейчас, потому, что вас нагонят и поймают. А если нет, то вы всё равно не сможете выжить ни в море, нив пустыне.
- Останься ненадолго, может, вместе мы сумеем придумать, как выбраться и предупредить Маришку, - попросил Арман.
- Если я пробуду с вами слишком долго, кто-то может обратить на это внимание. Но я попробую поговорить с Изифом. Думаю, он так же, как и я: сомневается в решении старейшин.
Девушка вскочила и быстро направилась к двери.
- Подожди! – окликнул её Кристоф. Санья остановилась, не поворачиваясь. – Скажи, для кого предназначалась эта клетка? Кого ваш народ приносит в жертву морю? Как часто люди гибнут по велению старейшин?
Санья сжала кулаки.
- В море бросают только воинов Владыки. Раньше они часто пытались выследить нас, в надежде заполучить женщину из морского народа.
- И что в вас такого? – заинтересовался Лука.
- Сила, - ответила девушка тихо. – Владыка не владеет силой. Не может использовать артефакты. Поэтому пустыня подступила к стенам дворца и рыба не водится у берегов его. Отец владыки был слишком усерден в том, чтобы оставить нас без источников. Настолько, что запечатал почти все. Только мир – он как человек. В нем всё должно быть в равновесии. Если не давать жизни течь своим путем, то она увядает.
- Значит, ему нужен кто-то с даром, чтобы зачать дитя, которое сможет снова открыть источники близ дворца, – догадался Арман.
- И нет другого способа?
- Есть способ. Весь дар его отца перешел к старшей сестре. Только владыка не желает отдавать власть в руки женщине. Один раз отдашь – больше никогда назад не получишь, - усмехнулась Санья.
Хижину качнуло на волне, послышался плеск воды.
- Кто-то идет, - насторожилась девушка. – Я вернусь. С добром или худом.
Сказала и скрылась за дверью.
- Вот так думаешь спасти беззащитный морской народ, а они людей в жертву морю приносят, - задумчиво проговорил Арман.
- Можем не спасать, - предложил Лука. – Возьмем, что нам надо, и поминай как звали.
- Тогда чем же мы от них будем отличаться? – задал вопрос Кристоф.
– Да и Маришка нам этого сделать не позволит. А без нее мы не выберемся, - со вздохом признал Лука.
***
В купальнях к потолку поднимался пар. Две женщины – из тех, что готовили есть и стирали белье, - натирали Маришку после мытья ароматными маслами. Пряные запахи незнакомых цветов и трав разливались по комнате. От этих ароматов и купания в горячей воде тело расслабилось и с трудом подчинялось хозяйке. Какое-то неясное томление окутывало Маришку. Нежная кожа жаждала прикосновений, губы горели, готовые к поцелуям. «Если бы Кристоф был рядом», - промелькнула в голове шальная мысль.
- Хватит наглаживать её, - прозвучал знакомый голос у входа в купальни. – Оденьте и приведите ко мне.
Женщины всполошились. Быстро промокнули масло, что не успело впитаться, шелковое платье, струящееся, как ручей весной, надели на обнаженное тело. Влажные волосы разметались по плечам.
Лицо Госпожи Уно показалось в проеме.
- Ну? Что встала?
Как заколдованная, Маришка медленно побрела за ней из купальни по выложенной белыми камнями дорожке к кованной двери в белой стене. Узким коридором, со свисающими по обеим сторонам ядовитыми лианами до широкого двора с мраморной чашей, из которой били тонкие струи воды, серебрящиеся на свету. Через открытую площадь, через кованые ворота - к покоям владыки. Стражи перед входом преградили путь, скрестив копья. Под острыми наконечниками были повязаны ленты с пестрыми перьями. Маришка засмотрелась на то, как блестит острие в свете заходящего солнца, и упустила момент, когда Госпожа, пятясь, отошла назад. Смертоносное оружие взмыло вверх, в приветственном салюте. Маришка затаила дыхание, ожидая увидеть Владыку, но из темноты алькова вышел незнакомый сгорбленный мужчина. На его серые одеяния лились красными отсветами последние лучи.
Он оглядел Маришку с головы до ног и, развернувшись, зашагал в полумрак покоев.
Девушка оглянулась. Госпожи и след простыл. Стражи стояли, словно каменные статуи. Несмело она прошла мимо них. Взгляд её теперь был прикован к слуге, что мягко ступал по коврам впереди. За ним через резные арки, через украшенный золотом зал, откуда открывался вид на темнеющее над морем небо, она прошла до той самой опочивальни, где была всего ночь назад. Из сада доносился стрекот сверчков. У двери мужчина повернулся к Маришке.
- Владыка ждет тебя, - сказал он сухим скрипучим голосом. Толкнул дверь, впуская девушку внутрь, и тихонько притворил её за спиной у ведьмы.
Развалившись на подушках, владыка восседал на своем ложе.
- Чем ты порадуешь своего повелителя? – спросил он и жестом указал на стену, прикрытую резной ширмой. Теперь там стояли диковинные инструменты. Одни были похожи на жалейки, другие на гусли, а третьи и сравнить-то было не с чем. Ничего из этого ведьма в руках никогда не держала. Умела только свистеть с помощью травинки, сложенной особым образом, да в глиняную свистульку дудеть. А тут…
«Это перед тем, как в рот лезть, блюдо ещё должно себя приготовить?» - поразилась Маришка.
Время шло. Владыка хмурился. А ведьма, решившись, присела на краешек кровати и мягко улыбнулась.