Вчера вернулись с турслёта: Тарасиха стоит, Линда течёт, соловьи тоже на месте. Выехали в пятницу в ночь, аккуратно после штормового предупреждения о ливнях. Но я уже давно точно знаю - плохая погода не равно плохой поход. Выезд вышел классным.
Я ездила на Тарасиху лет 15, но всё это время не догадывалась, что там так красиво. Ну Тарасиха и Тарасиха, думала, я там каждое дерево помню. А всего-то стоило не сидеть в привычных кустах за вторым ручьём три дня кряду, а ходить гулять. В этот раз гуляли много, с удовольствием, а дождливая погода добавляла той особой атмосферы, которой никогда не бывает в жаркий день. В мягком свете и под шум капель начинаешь видеть все полутона, всю яркую сочную зелень, различать звук каждой капли и вообще больше замечать.
Вообще выезд получился сразу необычным: взяли с собой в лес ребёнка. Я просила двух, но дали только одного (если честно, ему уже катит 18-й год, но я всё к этому никак не привыкну, поэтому и использую слово "ребёнок").
Знакомство "ребёнка" с туристическим бытом прошло успешно. Он ходил тусить со школьными друзьями, которые приехали на соревнования под надзором препода по ОБЖ - прикольного с виду мужика, участвовал в спортивном ориентировании и ещё каких-то активностях, в общем, не скучал, а у костра осваивал гитару и включал нам "Король и Шут" на телефоне. Племянником горжусь.
Мы на месте тоже не сидели. Утром в субботу ходили смотреть, как под моросящим дождём туристы превозмогают препятствия. Приятно порадовал саундтрек мероприятия: звучало русско-роковое. Получили тонкое эстетическое наслаждение, созерцая детскую полосу препятствий под "Разведку с [чудаками]" и "Всё это рок-н-ролл".
Ещё гуляли выше по течению Линды, за заброшенным пионерлагерем, который не такой уж и заброшенный - когда подошла полюбопытствовать к воротам, навстречу угрожающе вышли две собаки и какая-то тётя с сигаретой. За лагерем Линда достаточно широкая, красиво петляет, есть живописные стоянки и следы лосей.
Днём посетили ближайшую деревню Успенье, где я давно хотела посмотреть часовню.
Оказалось, это новодел на месте церкви 1744 года, и что на крутом берегу над Линдой ещё есть старинное кладбище: заросшее, таинственное, с покосившимися голбцами разнообразных размеров, совсем не страшное. Нашли тут интересное старообрядческое захоронение - домовину.
Она оказалась вытянутой, длиннее обычной могилы в два раза, и венчал её, судя по всему, не голбец, а крест более современного вида (сейчас упавший и прислоненный рядом). Это моя версия, Дима настаивал на том, что это был голбец с резной крышей, лежащий на могиле. Он был в том же стиле, но меня смутило то, что он имел другой цвет.
Охлупень был весь в мелких гвоздях - вероятно для того, чтобы кто-нибудь не решил присесть на избу смерти, как на завалинку. В общем, очень интересно.
Также рядом с погостом видели невероятных размеров спиленное дерево (вроде тополь), занятный полуразрушенный дом: деревянный с одной стороны, каменный - с другой, и выдолбленный в бревне скворечник на вековой липе. Я досконально с восторгом всё запечатлела.
Начавшийся устойчивый дождик сильно намочил фот и погнал нас сушиться в лагерь, под добротный тент из баннера.
Вечером пошли за пивом для Димы к Ване Губочкину и на волейбольном поле наблюдали сюрреалистичное: играли две команды, за одну болел брутальный бородатый парень и после каждого забитого очка над лесом разносилось его сиплое "Поросята смерти! Хрю! Хрю!". Был одет в соответствующую футболку, всё серьёзно. Сам по себе мужик был дюже брутальный, но Вселенная решила это подчеркнуть контрастом. Вторая команда, как мы поняли, называлась "Околотуризм", и за неё болели какие-то дети лет пяти от роду (по крайней мере, они крутились волчком и повторяли это слово). Сочетание рыка про поросят смерти и тоненького детского голоска про околотуризм - это было сильно.
Потом решили сходить по автомобильной дороге в сторону Грачей, рандомно свернули на лесную дорогу, очень красивую в начинающих стягиваться сумерках, преодолели небольшой оффроуд с гигантскими колеями от Шишиги, потревожили местных воронов и неожиданно вышли к деревянному мостику через Лазаревку.
Лазаревка здесь вытекает из обширного болота, бобры соорудили у моста свежую плотину - в прошлом году осенью её ещё не было, и только где-то глубоко зарослях были слышны звуки водопадов от перепада воды. А сейчас это все тут, рядышком.
С восторгом лазили по таинственным берегам, видели, как с болота ползёт туман, изучали образовавшийся на реке настоящий водоворот. Потом прошли к нашему лагерю короткой дорогой, спугнули диких уток и осмотрели штуки три охотничьи засидки.
На следующий день перед отъездом снова прошли той же дорогой - накануне я заметила в этих местах плантацию папоротников в стадии, годной для сбора. Сразу сорвала один побег на пробу, обжарила, съела, не умерла, и пошла гуглить, как их правильно готовить. Выяснила, что просто так жарить их было нельзя - они токсичные, а нужно поступать, как с условно-съедобными грибами: сначала отварить, слить воду, ещё раз отварить, и уже потом делать всё, что угодно (что и было сделано тем же вечером в городе). Кстати, когда варится папоротник - аромат витает насыщенный, как у грибного бульона.
Когда утром ходили за папоротником, на том же живописном болоте потревожили лису: она мягко и тихо махнула на прощание хвостом, мелькнув в кустах на доли секунды.
Свалили домой часа в два, заехав с краеведческими целями в одну из деревень, где, как нам подсказали, стоит красивый резной дом, и успели проскочить в город до того, как борская пробка встала намертво.
