Отца отпустили из больницы в середине августа, как раз к его дню рождения, который мы по сути и не праздновали — из-за сильных болей папа спал когда организм уже полностью отключался. Закрытый перелом на бедре зажил довольно быстро, но вот голень… Папа ходил в гипсе от бедра до самых пальцев ноги, через какое-то время мы сделали мягкие насадки на костыли- он набил подмышки костылями. На крылечке была поперечная планка, он садился на нее, укладывал ногу и курил. Смотрел на огород, на хозяйство, с горечью — у него еще тогда было понимание, что это надолго. Мама понемногу восстанавливалась, но картошку копали мы с семьей брата — ее не пустили на поле- в конце августа вдруг резко похолодало, и ей категорически нельзя было переохлаждаться. Выкопав картошку, я занялась поисками комнаты на съем — к дяде я ехать не могла, там просто не было места, да и не хотелось снова в эту квартиру. Через третьи руки дали нам телефон старушки с двухкомнатной квартирой, которая сдавала одну комнату студенткам, обычно по двое в комнате, и теперь ей как раз не хватало второй «девочки». Двадцать седьмого августа я поехала к ней «на собеседование». Квартира была в старом жилом фонде недалеко от железнодорожного вокзала «Новосибирск Главный», на пятом этаже, конечно без лифта, старая тесная «хрущевка», единственный плюс в том, что комнаты были раздельными. На съем предназначалась меньшая по площади комната, довольно уютная, хоть и маленькая. Собственно, туда поместились только две кровати, между ними стол для занятий, и пара тумбочек. Шкаф уже не влезал, поэтому со стороны комнаты в дверь были вкручены крючки, на которых висела одежда моей будущей соседки. Санузел с ремонтом времен восьмидесятых годов, конечно, совмещенный и крохотный, все горизонтальные поверхности были уставлены какими-то баночками, настойками, отварами, которые трогать строго возбранялось. Такая же маленькая кухонька, жиличкам разрешалось только варить, духовка была под запретом, да нам и некогда было, по сути. Сама хозяйка хотела казаться обаятельной, но у нее плохо получалось — в большой комнате почти все пространство было занято старой, «по блату» полученной мебелью — югославской полированной «стенкой», старым монументальным диваном, шкафом и овальным столом с плюшевой скатертью кофейного оттенка с непременной бахромой. Видно было, что сдает не от хорошей жизни, а по необходимости — детей нет, мужа нет, пенсия маленькая, а выживать как-то надо. Дама она была грузная, почти квадратная, маленького роста, который она компенсировала каблуками и старомодной башней из немыслимо-рыжих волос, насмерть зацементированных «Прелестью». Духи у нее были душные, сладко-пудровые оттенки напрочь забивали обоняние. Но выбора особенно не было — скоро учебный год, надо уже куда-то поселяться.
Договорились о цене, я отправилась к родителям домой, она взялась изготавливать дополнительный комплект ключей, потому что предыдущая жиличка ей свой комплект не отдала, потеряла. Разумеется, за этот комплект я должна буду ей деньги вернуть.
Первое сентября бы выходной день, но я приехала обжиться, посмотреть, откуда ходит транспорт и, конечно, познакомиться с соседкой. Это была первокурсница архитектурного института, тоненькая смешливая брюнетка. Мы с ней довольно быстро нашли общий язык, и даже договорились вместе готовить. Вечером, уже укладываясь спать, обнаружилось, что кровать мне мала — я просто на ней не могла вытянуться — интереса ради я взяла пояс от халата, линейку, и померила длину — вместе со спинками — сто семьдесят сантиметров! Да как так, у меня рост сто семьдесят один, как спать-то. Но за поздним временем я не стала устраивать разборки, решила оставить на завтра. Ночь была та еще — под утро меня уже скрутило судорогами- в конце концов я кое-как умостилась по диагонали, и заснула, с ногами в проходе. На следующий день я сидела в комнате, закрыв дверь, и читала книгу. Вдруг послышался мощный удар, и филенка двери с размаху ударилась о стул с вещами, стоящий за моей кроватью.
- Кристина! Что это такое! - вот уж не думала, что у нее такой противный голос может быть.
- А что такое, Ангелина Витальевна? - спокойно спросила я.
- Дверь, вот что! Дверь должна быть открыта! В прихожей и так сумрачно, от вашего окна свет нормально доходит. Так что нечего днем дверь закрывать, я не собираюсь электричество нажигать из-за вашей стеснительности!
- Да, кстати, Ангелина Витальевна — а что с моей кроватью?
- А что с ней? - несколько фальшиво удивилась домохозяйка.
- Она короткая, мне некуда ноги вытянуть.
- Ну, поменяйся с Женей, в чем проблема?
- Женя такого же роста, как и я, но у нее кровать нормальная.
- Ничего не знаю, не на что ее менять, как-нибудь приспособишься. - и она гордо удалилась на кухню греметь кастрюлями.
Мдя, вот это я попала. Теперь понятно, почему у нее жилички так часто меняются- с таким характером сложновато ужиться. Как бы еще сюрпризов не было.
Конечно, студенческий быт неприхотлив и прост, потому что денег хронически не хватает. Наше «дежурство» на кухне через день здорово нас выручало, но была одна странность — почему-то нам не хватало еды. Вроде бы сварю много, да и Женя тоже, на весь день должно хватить, а оно не хватает. Учитывая, что хозяйка соловьем заливалась о раздельном питании, нам было сложно ее заподозрить в подъедании нашей совершенно нездоровой с ее точки зрения, еды. Однако я как в плохом анекдоте, однажды ее попросту застукала. Так получилось, что у нас отменили пары, и я приехала домой около двенадцати, рассчитывая пообедать и поехать в библиотеку. На обед был суп-лапша и проверенные временем печеньки. Не знаю, почему она не услышала, как я пришла, может, потому что у нее радиоточка орала в кухне. Прямо из коридора открылся чудесный вид — наша домохозяйка наливает себе супчика из нашей кастрюльки. Я зашла, молча взяла свою тарелку, и налила себе супа, спокойно забрав половник из руки опешившей дамы. Впрочем, ее замешательство не было долгим. Садясь со мной за стол она стала верещать, что мы так вкусно готовим, так вкусно, что она не может не попробовать -вон, уже два лишних кило успела набрать, нужно опять идти в клуб раздельного питания. Я прикинула, что совершенно понятно, почему она не готовит, и что нам с Женей нужна маленькая кастрюля, чтобы сразу было видно. Чаепитие она тоже решила со мной разделить, правда, уже совершенно спокойно залезла в отведенную нам хлебницу и «угостилась» печеньем.
- Ангелина Витальевна, они же ни разу не здоровая еда. Там совершенно точно есть пахта, сливочное масло, белая мука. - я выжидательно смотрела на нее, ожидая, как она будет выкручиваться.
- Ой, милочка, оно же все деревенское, натуральное! Как оно будет нездоровое!
Тут все понятно, дама решила сесть на шею плотно и безоговорочно. Надо с Женей обсудить вечерком, когда из большой комнаты доносится храп нашей «Фрекен Бок».