Я сидел на обрывистом берегу широкой медленно текущей реки, воды которой поблёскивали под лучами яркого летнего солнца. Рыбёшки, пытаясь поймать зазевавшееся насекомое или уворачиваясь от выскочившей из зарослей кувшинок щуки, оставляли расползающиеся на глянцевой поверхности круги.
В воздухе жужжали пролетавшие мимо жуки и чирикали охотившиеся на них птицы.
На том берегу простиралась обширная степь с высоким сочным травостоем, поверхность которой эпизодически разбавлялась небольшими рощицами каких-то деревьев, будто островами в море, по поверхности которого то и дело пробегали широкие волны.
Не хватало только благостно пасущихся коровок и комариного жужжания над ухом для полной пасторали. Хорошо. И спокойно.
Было бы, если бы не гнетущее чувство, что за спиной кто-то стоит, и совсем не с добрыми намерениями.
Я обернулся, но никого не увидел. Такая же степь, где-то на горизонте виднеется полоска вечнозелёного леса. Вот только ощущение опасности и тревожности снова переместилось за спину. Как будто ощущение может переместиться!
Жаркое солнце с силой ударило мне в глаза, стоило мне обернуться обратно, заставив зажмуриться от яркого света, так как стало гораздо ярче и жарче, чем прежде. Это было уже не обычное степное светило. Ярко-жёлтый шар висел на небе, а прямо передо мной простиралось уже не море травостоя, а самый настоящий океан, лениво накатывающий бирюзовые волны на пляж белого как соль песка.
- Что-то не так? - услышал я голос, который показался мне знакомым, но кому он принадлежал, я не мог вспомнить. Довольно приятный голос молодой женщины. И в голосе можно было различить лёгкую тень беспокойства. Почему беспокойства? Из-за чего? - Ты как будто не здесь. Всё нормально?
Голос звучал откуда-то справа, совсем рядом, но яркое солнце не позволяло мне сфокусироваться, чтобы рассмотреть говорившую, ведь голос был таким знакомым, а вспомнить имя никак не получалось. И чем больше я напрягал память, тем сильнее светило солнце, заставляя меня жмуриться.
- Вадим, ты меня слышишь? - вновь спросила незнакомка, и небесное светло вспыхнуло яркой обжигающей вспышкой.
***
Я открыл глаза. Вернее, с трудом разлепил веки, которые слиплись какой-то противной коркой. Повернул голову на подушке вправо, потом влево.
Рядом с кроватью за полупрозрачным пологом я увидел силуэт женщины, сидящей на раскладном кресле, которая держала в руках какой-то сосуд типа глубокой тарелки, а в другой что-то белое и мягкое.
- Айюнар? – хрипло позвал я.
- Подожди, - вполголоса ответила Айна, это была она за пологом. - Сейчас я тебя умою.
Она отбросила полог, намочила в тарелке тампон и протёрла мне лицо приятно пахнувшей неизвестными мне травами и явно антисептиком жидкостью, убрав, наконец, с глаз противную корку.
- Где Айюнар? - только и спросил я, когда она вытерла меня мягким сухим полотенцем. Тело не то, чтобы болело, но было словно налито свинцом. Должно быть меня напичкали обезболивающими и успокоительными.
- Госпожа сейчас на совете, - ответила танцовщица. - Всё свободное время она проводила рядом с тобой, но иногда дела требуют её личного присутствия, а сейчас – особенно.
- Что-то серьёзное? - заволновался я. - Мы вообще победили?
- Прибыли новые войска и командиры из Дар-эт-Хума, - сообщила она. - И да, мы победили.
- Пить. Хочу пить, Айна, - как-то уж слишком жалостливо против своей воли попросил я, но жажда была невыносимой.
Она поднесла к моим губам носик серебряного кувшина, и я с жадностью стал пить прохладную чистую воду, которая сейчас казалась мне неимоверно вкусной. А когда, наконец, я утолил накатившую внезапно жажду, попытался понять все ли части тела у меня на месте. Насколько я помнил, вроде бы от меня ничего не отчекрыжили кривым мечом дайхеддов и не отстрелили в пылу боя, но хотелось убедиться в этом самолично.
Я осторожно пошевелил поочерёдно ногами и руками, в тайне опасаясь, что одна из них вдруг не отзовётся на сигнал моего мозга. Подумал о других не менее важных частях тела и, по всему выходило, что в целом я был цел, простите за каламбур. Другое дело, что я мог сейчас более всего напоминать мешок с костями, и меня даже передёрнуло, когда я вспомнил, как с лёту приложился о каменную стену, а потом рухнул на землю.
Ну, там посмотрим, переломы заживают, ушибы тем более.
Айюнар, значит, на каком-то совете... Я попытался приподняться на локтях, но Айна мягко, но настойчиво надавила мне на плечо, запрещая двигаться.
Что ж, дела, так дела. Надо здраво оценивать ситуацию, и не позволять капризному разочарованию испортить тебе жизнь. Да, я хотел, чтобы рядом со мной, когда я очнусь, оказалась бы Айюнар, это, по-моему, логичное желание любого мужчины в моём положении. Но рациональная часть моего сознания аргументированно доказывала мне, что то, что я её не увидел сейчас, не означает, что она предпочла оставить меня на попечение своей служанки. К тому же это могло как раз говорить о том, что она действительно переживает обо мне, ведь Айна была самым преданным ей человеком из ближайшего окружения. Может сдаться, даже преданней, чем тот же Даут.
И потом представь себя на её месте, как бы на тебя посмотрели окружающие, если бы ты бросил всё на волю судьбы, лишь бы быть рядом со своей любимой? Тем более, если бы у тебя было кому поручить заботу о ней? Правда, жизни такова, что как бы тебе не было плохо, от обязанностей тебя никто не освобождал.
- А больше никого рядом не было? - вспомнив незнакомый голос из бессознательного видения, спросил я. Вдруг кто-то приходил ко мне пока я был в забытьи, и мой мозг решил поместить этот визит в ткань сновидения. Причём я был уверен, что голос из сна точно не принадлежал Айне. - Никто кроме тебя и Айюнар не приходил ко мне? Не сидел рядом?
- Нет, никого не было, - уверенно сказала Айна. - Только я, или госпожа Айюнар. Хотя, конечно, приходили врачи, чтобы осмотреть раны и наложить повязки.
- Врачи - женщины? - решил всё-таки уточнить я.
- Нет, - улыбнулась Айна, - в этом поселении таких нет.
По-моему, в воде, что дала мне Айна, было что-то подмешано, подумал я, когда мои веки стали вновь слипаться, и сон стал предпринимать попытки, обволакивая меня утянуть в мир грёз.
***
- Здесь удивительно! - вновь этот голос. Такой знакомый и такой неизвестный! Да кому же он принадлежит?! - Не могу в это поверить, Вадим!
Я стараюсь повернуться, чтобы, наконец, увидеть ту, которая говорила, но необычно яркое солнце слепит глаза, из-за чего я вижу только смутный абрис. Вроде вижу себя, вижу море, пляж, а стоит посмотреть на собеседницу, как в глаза будто песка насыпали!
- Кто ты?! - спрашиваю я, но незнакомка меня не слышит, продолжает восхищаться окружающим миром. А я почти кричал. - Кто ты?!
***
- Это я, Вадим! - а вот этот голос я узнаю из тысячи. Взволнованный, но такой знакомый и такой родной голос. - Это Айюнар, любимый! Я здесь, рядом!
Я ощутил прикосновение её теплых рук у себя на лице. А потом и касание её мягких губ. Вот он эликсир здоровья!
Она сидела на краю постели и смотрела на меня, поправляя свалившиеся мне на лоб волосы. Надо будет подстричься, не люблю, когда отрастают.
- Айна не даёт мне подняться, - шутливо пожаловался я.
- И правильно делает, - строго сказала Айюнар. - Ты сломал несколько рёбер, у тебя сотрясение мозга, трещина в руке, вывих стопы и два огнестрельных ранения, не считая ножевых.
Судя по озвученному перечню, меня можно записывать в коллекционеры.
- Огнестрельных? - не поверил я. - Не может быть! Как рёбра ломал помню, а чтобы в меня стреляли! Нет-нет, не может быть.
- Уж поверь, - и голос её был по-настоящему серьёзен. - Пули вытащили. Они пробили бронежилет, но далеко в тело войти не смогли. Поэтому ты будешь лежать ровно столько, сколько потребуется.
- Но нам же надо уходить из крепости, - продолжал спорить я. - Если дайхедды вернутся, то...
- Они ещё не скоро вернутся, - заверила меня Айюнар. - А если и решатся, то это будет последняя авантюра в их жизни.
Я не мог на неё наглядеться, пытаясь запомнить каждый её локон, волосок, улыбку, необычный цвет глаз. И при том, что скула и щека у неё были в заживающих ссадинах, она всё равно была невообразимо красива.
Протянув руку, погладил её по плечу. Моя собственная рука действительно болела, и была замотана бинтами. Всё-таки наручи не такая уж и плохая вещь, жаль, что их у меня не было.
- Айна обмолвилась, что в крепости сейчас какие-то новые войска из этого, как его...
- Дар-эт-Хума.
- Да, из него родимого. Как они здесь оказались?
- Какое интересное слово "обмолвилась", - улыбнулась Айюнар.
И она поведала мне, то чего я не знал, так как валялся без сознания.
Да, мы победили. Вот только никакого чуда в нашей победе не было.
Уатэйи, конечно, сделали своё дело, рассеяв и перетоптав какое-то количество дайхеддов, хотя их появление, по большому счёту, имело скорее психологический эффект. Всё-таки животное раза в два больше африканского слона способно превратить в кровавую кашу, кого угодно, да сами по себе они производили на поле боя жуткое впечатление.
Последний уатэй, к слову, скончался на следующее утро после штурма, обеспечив шкурами и мясом оставшийся гарнизон на долгие месяцы вперёд. Местная обслуга сейчас только и занималась тем, что разделывала очередную тушу, заготавливая мясо для сушки, которое пойдёт в пищу внезапно выросшему в численности гарнизону.
(Что сделают с мясом было понятно, а вот куда им столько шкур? Пустят на кожу для одежды? Продадут окрестным племенам?)
Но нет, нас спасли не гигантские животные, которых по моему случайному совету за считанные часы переформатировали в тяжёлую боевую технику. И даже не внезапная атака кавалерии гарнизона, численности которой хватало разве что для болезненного укола по врагам, но не более, и даже не попытки использовать для отвлекающих атак имеющийся в крепости лёгкий транспорт.
Всё было проще: на горизонте замаячил крупный отряд сайхетов, и дайхедды, чего бы они там не наглотались и каких бы местных мухоморов не объелись, решили, что лучше им ретироваться, так как крепость они взять явно не успевали даже с таким численным перевесом.
Захвати они крепость, смогли бы сделать его своим опорником за довольно короткое время, но, как говорится, не сложилось. Мы продержались ровно столько, чтобы дождаться подкрепления, которого, как оказалось, вообще могло и не быть.
- Перед боем Сетхар, вроде, говорил, что наше подкрепление ещё далеко.
- Да, так и было. Это был другой отряд. Он проводил патрулирование пустыни по причине участившихся сообщений о набегах дайхеддов и их союзников. Приказ был конфиденциальным. А то подкрепление, о котором говорил Сетхар, - она на секунду замолчала и по её лицу пробежала тень, - пришло только через сутки.
- Отряд был большой, раз заставил отступить дайхеддов?
- Не больше, чем обычно, но при нём были хорошо вооружённые быстроходные вездеходы, которые смогли бы ещё больше проредить кочевников. Нам повезло, Вадим, - с какой-то грустью в голосе произнесла Айюнар.
Так что как-то так, господа, чудес не бывает. Что, однако, не отменяет того, что мы дали по зубам нападавшим с такой силой, что они ещё долго от этого не оправятся.
Любое поражение и соответственно победа складываются из умений и просчётов противников, ну и добавьте сюда ещё толику удачи, которая, по сути, является всего лишь факторами, которые тебе не были известны на момент планирования операции.
Одни спешили взять крепость приступом, но при этом решили подождать дополнительные силы, чтобы создать гигантский перевес в личном составе, но не имели оружия, которое смогло бы разбить стены, а другие всего лишь сумели устоять до подхода союзников, о которых не знали ни нападавшие, ни обороняющиеся.
Чудес не бывает. Если не считать чудом любое стечение обстоятельств. Пусть бы в истории и были случаи, когда на порядок превышающие по численности враги не могли одержать победу над своими противниками, но к нашему случаю это относилось лишь отчасти.
Как бы то ни было, гарнизон потерял около трети личного состава, но и земля вокруг крепости была усеяна сотнями мёртвых кочевников, да и внутри их трупов тоже хватало. По ним уже прыгали местные ящерки с ярким гребнем на спине, которые здесь играли роль наших ворон. Да, Айюнар, говорила, что птицы в их мире тоже есть, вот только сюда они, видимо, не залетают.
В общем, работы для погребальной команды хватало. Айюнар говорила, что убитых дайхеддов сваливают в одну большую яму подальше от крепости и оазисов.
Я снова попробовал приподняться на локтях, чтобы принять чуть менее лежачую позу, но всё тело отозвалось дикой болью. Болело всё, что можно, начиная от разбитых рёбер, до порезанной ножами кожи.
- Сетхар решил, что мы должны сражаться но.., - произнесла Айюнар, - по большому счёту, иного решения он принять и не мог. Выбора ни у него, ни у нас не было. Я не знаю, следует ли за тобой удача… или смерть, это не важно. Важно то, что мы выстояли вопреки всему.
- Кстати, как там Сетхар? - решил поинтересоваться я судьбой того, кто спас мою женщину, и за что я был ему всемерно благодарен, несмотря на то, что сам горячо желал быть на его месте.
- Он погиб, Вадим, - отвела глаза Айюнар. - Два дня назад мы его похоронили. Ранения оказались слишком тяжёлыми.
- Вот как? – я даже не знал, что сказать. Теперь я уже не так сильно хотел быть на его месте, однако и недооценить того, что он сделал, я тоже не мог. – Я должен попасть на его могилу.
К чёрту боль! К чёрту кровь, авось швы не разойдутся, а разойдутся, так заштопают по новой!
- Потом! – решительно возразила Айюнар. – Ты обязательно отдашь ему почести, но потом. Прошу тебя.
Её голос явственно приобрёл просительные, чуть ли не умоляющие нотки, из-за чего я даже задумался, что, быть может, её показное раздражённо-усталое отношение к Сетхару предназначалось для внешнего пользования, для окружающих. А что творилось в её душе, можно было только догадываться. Судя по всему, Айюнар всё-таки искренне ценила тот факт, что Сетхар, наплевав на родню и устои, хотел сделать её своей женой. И если бы не груз кровавой мести, жертвами которой стали пускай и далёкие, но члены семьи коменданта, то, глядишь, всё могло бы повернуться совсем иначе. В том числе, очевидно, и в моей жизни. А ведь всего-то и надо было, что немного переступить через себя, да молчать столько, сколько потребуется, чтобы наслаждаться жизнью супруги уважаемого в обществе человека.
И ещё... не знаю почему, но я был уверен, что Сетхар знал о той роли, которую сыграли его сородичи в судьбе Айюнар. И о том, каким образом она позже с ними расквиталась. Но это не отменило его чувств и слов, когда-то сказанных ей, и обещания, которое он, наверняка, когда-то дал самому себе: пытаться добиться Айюнар, во что бы то ни стало, а если понадобиться, то умереть за неё.
Потом Айна вновь дала напиться вкусной воды, и я снова спал, на этот раз без сновидений, чему я был безмерно рад, хотя и тех странных снов я не забыл. Только есть смысл мучить себя, пытаясь найти в них хоть какой-то смысл, особенно, если они, не исключено, всего лишь плод работы уставшего мозга, который решил слепить своеобразного голема из твоих переживаний и событий реальности.
Приходили врачи, в том числе и тот, который меня осматривал в первый день моего появления в крепости, осматривали меня, накладывали свежие повязки с мазями, заставляли проглотить какие-то цветные таблетки и вкололи в мою вену дозу очередной неизвестной мне жидкости. Впрочем, я с этим уже смирился. Другое дело, что пребывание в этом мире в целом не прибавляло мне здоровья, и вообще тенденция намечалась нехорошая. Если так дело пойдёт дальше, то в итоге я могу закончиться быстрее, чем думаю. Три раза «ха».
Мне становилось лучше с каждым днём, и теперь я мог уже без особых проблем вставать с постели, чтобы элементарно без чужой помощи справить нужду. Не представлял, что это станет для меня такой моральной проблемой.
Айюнар теперь появлялась реже, что было понятно, ибо за мою жизнь уже переживать не приходилось, а мои покои охраняли Сет и его брат Дейс, которые удивительным образом выжили в этой мясорубке. Особенно Сет, который вёл в бой одного из уатэйев. Айюнар доверила им мою охрану, и все, кто приходил ко мне подвергались строгому досмотру. Разве что Айна имела привилегии, как особа, приближённая к госпоже.
В очередной раз Айюнар появилась спустя почти сутки, благо почти всё это время я проспал, так ожидание встречи не доставило особых проблем. Вот только разговор предстоящий разговор оказался серьёзнее, чем я мог ожидать.
- Ты как? – спросила она.
- Гораздо лучше. Хочу уже выйти на свежий воздух на своих двоих, - ответил я, поднимаясь с постели и демонстрируя, что могу нормально ходить. Да, хромал, да, хватался за бок, но передвигался без костылей. К тому же мне моя комната, ставшая мне заодно больничной палатой, стала напоминать своего рода тюремную камеру категории люкс.
Она выглядела задумчивой. Прошла и села в кресло, закрыла лицо ладонями и, просидев так несколько секунд, снова посмотрела мне в глаза, потом куда-то в сторону, и снова на меня.
- Хорошо, я узнаю у врачей, - сказала она, но было понятно, что её беспокоит и ещё что-то кроме моего здоровья. Ощущение того, что я на самом деле нахожусь под стражей, заиграло новыми красками.
- Что случилось? – осторожно поинтересовался я.
- Новое командование крепости и Даут трясут местных, чтобы выяснить, кто способствовал проникновению диверсантов. Есть задержанные, есть те, кто предпочёл пустить себе пулю в висок.
- Неужели сайхетов можно купить?!
- У тебя всё ещё довольно идеалистические представления о нас. И это простительно для человека, попавшего из одного мира в другой.
Мне тут же вспомнилась просьба Айюнар забрать её в мой мир.
- Поэтому ты хочешь попасть в мой? – попытался шутливо спросить я.
Она промолчала, попустив мою реплику мимо ушей. Что-то было не так. Не до шуток.
- Купить можно всех, - вздохнула она с чувством человека, знающего, о чём он говорит, - или почти всех. Особенно людей из бедных и небольших племён, которые обитают в округе. А тех, кого купить нельзя, тех можно запугать.
Похоже, она действительно разбиралась в этом вопросе, особенно, если учесть её рассказы о повешенных кровных врагах на какой-то там скале.
- Схватили двух человек, ещё один из состава гарнизона застрелился, - продолжала она. - Но сейчас не об этом. Помнишь, ты рассказал о существе, которое видел, когда мы ездили к дайхеддам на переговоры?
- Такое сложно забыть, - признался я. – Вам удалось поймать его?
- Нет, - покачала головой Айюнар. – Пока нет.
Она смотрела на меня как-то не очень хорошо. Нет, не в том плане, что она вдруг решила порвать со мной отношения, этот тип взгляда мне был хорошо знаком. Скорее, настороженно, будто она видит сейчас не совсем того, кого ожидала увидеть, или не того, за кого принимала раньше. Или того, кто сам не знает, на что способен.
- То существо… Ты больше его не видел? – спросила она.
Всё-таки мы пришли к этой теме. Я помнил, как Айюнар постаралась уйти от обсуждения этого вопроса тогда, и поэтому я промолчал, когда увидел его перед самым штурмом.
- Видел, - признался я. Смысла таиться я не видел, хотя и понимал, что появление забинтованной мумии прямо или косвенно связанно с нападением на крепость. Могла ли информация о его появлении предотвратить штурм – не знаю. А если могла?
- Когда и где? – продолжала задавать вопросы Айюнар, и меня посетило нехорошее чувство, что я сейчас не беседую со своей женщиной, а нахожусь на допросе. Хм, ну допустим.
- Здесь, в крепости, вчера. Точнее... - я вдруг осознал, что напрочь потерял ощущение времени. - Сколько я пробыл без сознания?
- Четыре дня, - сообщила она.
Понятно, и ещё несколько дней в сознании. Выходит, с момента штурма прошло уже больше недели. Да, тут многое могло произойти, пока я прохлаждаюсь в постели.
Айюнар явно задумалась и смотрела на меня несколько секунд, не моргая. В этот момент я был готов ко всему, что угодно, даже к тому, что она меня обвинит в гибели людей из-за того, что я вовремя не рассказал о появлении чужака, или из-за того, что не смог убедить их в необходимости выслушать себя ещё тогда после первого на моей памяти ночного боя.
Но её взгляд внезапно изменился, став таким, как прежде, и у меня сразу отлегло. Можно сказать, упал камень с души. А вот если подумать и разобраться, то разве я могу быть в чём-то виноват? Я честно рассказал о чужаке в лагере дайхеддов, но меня не послушали, или не захотели слушать. Разве это мои проблемы? Хотя тут как раз всё относительно.
- Мы их не видим, Вадим, - вполголоса заговорщицким тоном произнесла Айюнар. - Но мы знаем, что они стали появляться
- Откуда знаете? Если вы их не видите, то почему вы решили, что они стали появляться? – стал заваливать вопросами я. – И получается, что он не один, их гораздо больше?
- Больше, да, - кивнула Айюнар, отвечая сначала на последний вопрос. – Не знаю, чем это обусловлено, но мы их увидеть не можем, а вот среди ваших людей были те, кто их мог заметить даже невооружённым взглядом. Но значительная часть ваших военных пользовалась специальными фильтрами, что-то вроде цветных стёклышек, встроенных в бинокли или прицелы вашего оружия. С помощью фильтров чужаков можем увидеть и мы.
- А фильтры вы получили?..
- Ваши пленные, - ответила она не до конца заданный вопрос. Ну да, мог бы и сам догадаться. - Появление чужаков совпало с началом конфликта между нашими народами.
- Не понимаю, - признался я. – А до того, как вы захватили пленных и фильтры, как до этого вы различали чужаков?
- Никак. Разве что по косвенным признакам. По не совсем адекватному поведению некоторых людей. Но тогда мы не думали, что к этому могут быть причастны чужаки. Ещё до прошлого конфликта, когда мы только стали контактировать с вами, ваши люди пытались спрашивать у нас о чужаках, которых они видели среди нас, но мы тогда не понимали, о чём они говорят… Так, по крайней мере, мне рассказывали. Сам понимаешь, это было до моего рождения. Иногда мне кажется, что именно эти чужаки стали причиной вашего появления в нашем мире и они же стали причиной той войны.
Вопрос вертелся на языке:
- У вас сохранились эти светофильтры? – мне реально хотелось увидеть это чудо научной мысли, если так можно сказать, но по выражению лица Айюнар, я понял, что всё не так просто.
- Мы не знаем, сколько этих вещиц хранится в частных руках, но как сказал офицер, прибывший Дар-эт-Хума, за последние месяцы произошло несколько странных немотивированных, на первый взгляд, убийств в среде любителей старинных вещей и скупщиков краденного.
Признаюсь, не ожидал услышать знакомые моему уху термины в этом мире.
- Ты прости меня, - осторожно возразил я, - но если устраняют людей подобных профессий, то обычно мотив всегда есть. У них не может не быть врагов, или завистников. Всегда найдётся тот, кто захочет прибрать их деньги или дело к своим рукам.
- Всё верно, - согласилась Айюнар, - это были люди, которые занимались торговлей и коллекционированием свидетельств вашего присутствия на свой страх и риск. И ты прав, изначально решили, что причиной всему обычное ограбление с целью наживы. Но, как мне недавно рассказали, было ещё кое-что.
- Это коснулось не только частных владельцев, - догадался я.
- Да, - она некоторое время хранила молчание, потом произнесла. – Закрытое хранилище артефактов вашей цивилизации, что находится в столице, было ограблено буквально за пару дней до того, как мы подобрали тебя в пустыне. И это как раз то, что связало все инциденты в единое целое.
- И вынесли те самые фильтры, - догадался я.
Она утвердительно кивнула.
- Не только их, но и их тоже. Дальше была кража в исследовательском центре, где тоже хранилось несколько образцов. Специалисты пытались их воспроизвести.
- Безуспешно, - понял я, и Айюнар снова кивнула.
И знаете что? В этот момент, по крайней мере, часть головоломки сложилась, обретая осмысленные контуры.
Кто-то очень не хотел, чтобы чужаков можно было вычислить среди обычных жителей этого мира, и поэтому вынесли все места, где только могли найтись эти самые фильтры, о существовании которых я до настоящего момента не подозревал.
А вот то, что я разглядел среди дайхеддов чужака, не осталось от них незамеченным, и не исключено, что меня они хотели заполучить или, а ещё лучше, уничтожить именно по этой причине. И заносчивые, оскорблённые в лучших чувствах кочевники подходили для этой роли как никто другой. Напели в уши про нечистую, которая принесла в жертву их собратьев, а те и ломанулись на штурм, объятые жаждой мести.
Взглянув в глаза Айюнар, я понял, что мы она пришла к такому же выводу относительно мотивов произошедшей у крепости бойни.
Чёрт! Моя линия жизни сделал очередной наикрутейший поворот! Если не сказать загогулину!
- С тобой будут говорить офицеры безопасности, - наконец, предупредила она меня. – Ни какая-то безопасность каравана, ни наёмники, ни служба безопасности гарнизона. Это кадровые офицеры, Вадим, из столицы.
И не смотря на то, что она говорила ровно и негромко, в её голосе можно было различить явное волнение. И это волнение не сулило мне ничего хорошего.
- И? – выдавил я из себя.
- Тебя могут забрать.
Забрать? В смысле, забрать? Арестовать? Отправить на опыты? Запереть до конца моей жизни в подвалах местной Лубянки? Мой мозг рождал один вариант развития моего будущего за другим.
- Но как же законы гостеприимства? – я попробовал ухватиться за хлипкую соломинку, в которую, если честно и сам не верил. – Насколько я понял, они чрезвычайно важны для вас. Я – твой гость, кажется, так ты говорила.
Она грустно улыбнулась, ничуть не восприняв мои слова за невольное оскорбление.
- Не будь таким наивным, Вадим. Здесь, - она обвела взглядом комнату, подразумевая крепость и окрестности, - мы живём в мире бабушкиных обычаев и дедушкиных традиций (она произнесла это по-русски, и снова перешла на свой родной язык), которые имеют значение для племён, проживающих в пустыни. В городе всё немного по-другому, если не сказать иначе. Там решающее значение имеют законы и интересы государства.
Я машинально растёр рукой подбородок, ощутив ладонью отросшую щетину.
- Я так понимаю, это они попросили тебя со мной поговорить? Чтобы подготовить?
- Ты всё понимаешь правильно, Вадим, - она снова грустно улыбнулась. И не буду скрывать, что в этих обстоятельствах мне этот разговор совсем не нравится.
- Да, понимаю, - обречённо произнёс я.
А собственно, на что я рассчитывал? На то, что меня вечно будет прикрывать богатая женщина? Тоже мне иномирный жиголо нашёлся! Может быть, даже она и очень богата, но на любое богатство найдётся свой человечек с удостоверением госбезопасности. Я, кстати, начал уже тяготиться тем, что фактически нахожусь на содержании Айюнар, а так меня будут содержать официальные органы власти… какое-то время.
Что меня реально беспокоило, так это то, что местные спецы, не исключено, попробуют вскрыть мою голову, в смысле, влезть в память, а ведь и сам толком не понимаю, что там ещё может храниться, учитывая то, что уже повсплывало, пускай хотя бы и на уровне отдельных навыков.
- А подготовить… - вздохнула она. - Нет, это уже моё желание. Я хочу, чтобы ты понимал подоплёку происходящего. Ты как-то спрашивал об истории взаимоотношений наших народов.
- Что-то было такое, - пожал я плечами, осторожно присаживаясь в кресло напротив неё. Местные анальгетики действовали как надо, если не чувствовать боль, то можно против своей воли нанести себе вред не дав костям срастись, или дав возможность швам разойтись. Предстоящий рассказ с одной стороны вызывал у меня неподдельный интерес, а с другой, с учётом того, что мне уже стало известно, - оправданное беспокойство.
Айюнар откинулась на спинку кресла, приготовившись рассказывать.
- Документы, что мне довелось видеть, часть из них вошла в Хронику, свидетельствуют о том, - произнесла она, - что поначалу мы восприняли вас, как пришельцев из-за горного хребта. Те земли нам не известны до сих пор, и мы имеем о них лишь общее представление. А племена, живущие вблизи гор, так и подавно так считают. Проблема в том, что там же стоят Чёрные Столпы, которые издавна наделялись сакральным смыслом и далеко не положительным.
- Странно, у вас что, совсем нет авиации?
- Есть, но ваша лучше. А сейчас, наверное, она и подавно ушла вперёд. Но дело здесь не в самой возможности перелететь Южный Хребет, что впрочем, тоже не просто, так как он слишком высок, а в том, что у нас не было необходимости заглядывать за него. Земли, прилегающие к хребту пустынны, и люди не без основания считали, что дальше на юге они не найдут ничего полезного. Мы не искали короткий путь в Индию, как это делал ваш Колумб, так как мы не считали, что найдём там что-то ценное. До вас никто и никогда не приходил с той стороны.
Своя логика в словах Айюнар была, я даже вспомнил, как один китайский император приказал сжечь весь свой флот, так как не видел смысла в исследовании далёких земель. И с тех пор Поднебесная варилась в собственном соку, интересуясь делами, происходящими исключительно в ближнем зарубежье.
Дошло до того, строительство чего-то крупнее рыбацкой лодки рассматривалось как государственная измена, а все корабли, которые уже были построены, были просто-напросто уничтожены.
А Япония, которая провозгласила политику изоляционизма? Страна на несколько столетий отгородилась от внешнего мира и принимала западную цивилизацию со скрипом и треском, пережив свою гражданскую войну между сторонниками сёгуната и сторонниками императора.
Читал даже, как отдельные исследователи выдвигали предположения, что такие решения были приняты не без внешнего вмешательства, понятно, что не открытого. Такие операции проводятся долгие годы и условиях строгой секретности.
Может быть, и в случае с сайхетами и вообще с местной цивилизацией тоже провернули подобный фокус? Однако, пока оставлю эту мысль при себе.
- Помнишь, как старуха назвала тебя Белым Дьяволом? – напомнила Айюнар, и я согласно кивнул. Образ старухи, сидящей на улице и размалывающей что-то там в своей медной ступке, предстал перед глазами, как будто я её видел только что.
- А тебя она назвала нечистой.
Губы Айюнар искривила недобрая улыбка, а глаза сузились. Я невольно напомнил ей историю ей матери и её собственную. Мгновение спустя, она уже была прежней.
- Ваша светлая кожа, внешний вид, одежда... – продолжала Айюнар. - Совершенно непонятный язык, в конце концов! Ваше появление вызвало взрыв слухов, замешанных на религии и местных суевериях. Появились всякого рода проповедники, которые связали ваше появление с грядущим концом света. Их проповеди упали на плодородную почву невежества.
Ваши люди старались не приближаться близко к нашим поселениям, к оазисам, а при встрече демонстрировали желание мира, по крайней мере, так как они это себе представляли. Языковой барьер и культурные особенности играли свою деструктивную роль. И то, что на вас нападут, было делом времени. В итоге, так и произошло.
Но даже когда одно племя, разогретое полусумасшедшим проповедником, напало на ваш отряд, в результате чего несколько ваших людей были тяжело ранены, вы отвечать не стали, а ушли туда, где сейчас стоит ваш город.
И всё, может быть, так и закончилось бы, но своё дело вместо оружия сделали болезни. Тогда, при нападении, была рукопашная, на некоторых кочевников попала ваша кровь. К тому же они прихватили кое-какие трофеи с собой. Мы тогда долго пытались заполучить эти вещи, но до сих пор не уверены, что смогли всё изъять.
Тогда умер каждый четвёртый человек из того племени. Потом заразилось другое племя. Затем третье. Где-то умирало меньше, где-то больше людей. Целые городки, стоянки близ оазисов становились вмиг проклятыми, городами мёртвых. Сам понимаешь, кого в этом обвинили.
Мы, сайхеты, пытались погасить волнения и разобраться в ситуации, мы выходили к Столпам, перехватывали ваши отряды в пустыне близ гор, чтобы попытаться установить контакт. Именно тогда ваши люди, как могли, впервые указали нам на то, что среди нас есть чужаки, однако мы тогда этого не поняли и не восприняли всерьёз.
Но в итоге, болезнь пришла и в наши города. Это были небольшие поселения в нескольких днях отсюда, если идти пешим караваном.
Это потом нам уже стало известно, что ваши люди тоже заболели и те, кто выжил при нападении, впоследствии умерли от болезни. Их держали на нашей стороне, пока болезнь не прекратила своих проявлений. Потом пришли ваши медики, провели исследования, сделали сыворотки.
Да, эпидемия быстро закончилась, но недовольство в народе росло, и его подогревали распускаемые слухи… Все ждали новой эпидемии.
- Слухи распускали чужаки? Ты это хочешь сказать? – уточнил я.
- Не обязательно, среди людей всегда найдутся фанатики своих, даже самых безумных идей. Но да, есть мнение, что без вмешательства чужаков ситуация могла бы развиваться совсем в другом русле. Но тогда мы об этом не знали, а ваши попытки указать на них не воспринимались всерьёз. В вас самих видели чужаков, принёсших нам болезни и смерть.
И в какой-то момент всё вышло из-под контроля. Пролилась большая кровь. И в этот раз вы ответили. Возможно, вы считали, что устраняете опасность, но теперь это уже неважно.
К тому времени ваши люди уже смогли организовать укреплённые позиции за Столпами и доставить много техники и людей с той стороны.
Я слушал её, и перед моим сознанием раскрывалась картина не такого уж далёкого прошлого, о котором я до недавнего времени практически ничего не знал, если не считать детских воспоминания о месте службы отца. И всё это происходило параллельно всем тем событиям, что имели место в моём родном мире.
Но слушая рассказ Айюнар, я не забывал размышлять о своём.
Хорошо, сейчас от меня хотели избавиться, потому что я мог видеть. Видеть чужаков. Я не знал, как это у меня получается, и что нужно сделать, чтобы их распознать. Но сам факт этих способностей вызвал интерес не только у чужаков, но и у местных властей.
Но ведь тогда, в оазисе, когда я только-только пришёл в себя от обезвоживания, меня тоже хотели убить, добавив яд в вино. Проблема в том, что тогда чужак в бинтах меня ещё не видел, а, значит, и не мог знать о моей способности распознать его среди других людей. Это он смог понять только, когда мы прибыли на переговоры к дайхеддам.
И та его фраза "Не тот!", и убийца, которого разорвало при попытке пройти тоннелем на мою сторону... Что она значила?
Самое логичное объяснение - то, что эти два покушения не связаны друг с другом. Или просто являются частями одной большой головоломки.
- Это если коротко, - закончила Айюнар экскурс в прошлое и попутно мой ликбез по местной истории.
- Понятно, - сказал я, пусть понятного стало лишь не на много больше, чем раньше. – Когда ждать вызов на допрос?
- Не думаю, что сегодня. Сейчас они допрашивают возможных пособников диверсантов и выживших дайхеддов, и вообще, всех, кого почитают нужным, - она сделал многозначительную паузу, и я понял, что она сама провела на допросе не один час. Потом она добавила. – Вадим, прошу тебя, сделай вид, что знаешь наш язык не так хорошо, как на самом деле. Это привлекает лишнее внимание.
Она была права. Надо как-то приноровиться говорить с акцентом и делать паузы подольше, якобы для поиска слов и построения фраз.
Я взглянул на неё, и увидел в её глазах не только опасение за мою жизнь, не только любовь, но и настороженность. По отношению ко мне, конечно. Она была очень умной и понимала, что выучить совершенно чужой язык за такое короткое время, как это сделал я, просто невозможно. Возможно, она сейчас думала, что видит перед собой не того, кого представляла себе с момента нашей встречи. Возможно, она не знала, как поступить, и разрывалась между логикой и чувствами.
Мне очень хотелось поцеловать её, но момент был не самый для этого подходящий.
Оставалось только ждать.
И ещё тот сон с берегом моря, жарким солнцем и неизвестным, но таким знакомым голосом… Это ведь просто сон, да?
матов