Найти тему

Неприятность в небесах. Русская поэзия Китая

Всем русскоязычным читателям, знакомым с «Путешествием на Запад», прекрасно известен первый полный русский перевод этого китайского классического романа, выполненный А.Рогачёвым и В. Колоколовым в 50-х годах XX века. Однако, мало кто знает о том, что попытки познакомить российского читателя с китайской классикой предпринимались и ранее.

В 1926 году в Харбине была издана небольшая книга «Неприятность в небесах. Из китайской мифологии» авторства Якова Ивановича Аракина. В ней в стихотворной форме автор пересказал события первых семи глав романа. Пересказ местами очень вольный и далеко отходит от текста книги, но само наличие такого произведения очень интересно.

Мы предлагаем вам ознакомиться с полным текстом этой поэмы, с сохранением авторской орфографии и пунктуации (за исключением отсутствующих в современном русском некоторых букв).

Обложка букинистического раритета
Обложка букинистического раритета

НЕПРИЯТНОСТЬ В НЕБЕСАХ

Из китайской мифологии.

I

СУН-У-КУН .

Когда земля нашла упоры -

Юг, Север, Запад и Восток,

В стране О-Лай, где Ху-Го горы,

Лишь первый дунул ветерок,

Великий камень раздвоился:

Яйцо вдруг выпало, стуча -

И из яйца того родился

Птенец, неистово крича…

И обезьяны вид имея,

Как человек, он разсуждал,

Душой горя и пламенея,

С очей луч яркий источал.

-2

Юй-Ди, в дворце своем небесном,

На троне сидя средь богов,

В луче внезапном и чудесном

Увидел нечто больше слов -

И двух богов послал на землю

О свете дивном все узнать

И, получив ответ: “Приемлю, -

Изволил благостно сказать, -

“И обезьяну камневую -

“Пусть скачет, вольная, в горах

“И ест и пьет в жару дневную,

“Ночует в скалах и лесах!”

И вот, от камня жизнь начавши,

Птенец стал друг всех обезьян, -

И время шло, и раз, уставши,

Все прыгуны разбили стан

У шумных вод, у водопада.

Друг всех решил тут разузнать:

Откуда веет с вод прохлада?

И есть-ли водам что скрывать?

Чрез водопад скакнувши смело,

За водопадом он нашел

Пещеру, скрытую умело -

В пещере город он обрел:

Дома из золота стояли,

Блистая в кровлях дорогих,

Кругом сады благоухали,

Плоды давно созрели в них!

И обезьян под сень пещеры

Храбрец по скорости собрал,

И, удивив всех выше меры,

Над ними царствовать он стал.

Однажды царь, забыв веселье,

С слезой в очах проговорил:

“Теперь пиры - потом похмелье!

“Пока живем - полны мы сил…

“Но лишь Ян-Ван, владыка ада,

“С земли к себе вас призовет -

“Тогда какая нам отрада?

“Одна печаль в аду нас ждет!”

В ответ седая обезьяна

Сказала, голову склонив:

“Увы, мы все не без изъяна,

“И кто вполне из нас счастлив?

“Как сны, проходят золотые

“Дни жизни нашей, а потом…

“Лишь Будда, духи и святые

“Безсмертны в образе своем!”

-“Тогда хочу я научиться, -

Воскликнул царь, - как вечно жить:

“Час бил, чтоб с вами мне проститься!

“Пора в путь дальний мне спешить!”

И так решивши, непреклонный,

Покинул трон он и народ -

На плот, с сосновых игл сплетенный,

Ступил и двинулся вперед.

На Юг с волной летел, стремился

И дни и ночи он - и, вот,

Зря рыбаков вдруг, обратился

Он в тигра страшнаго! И плот

Оставив плыть в волнах, как прежде,

Спугнул он встреченных ловцов,

Все побросавших - в их одежде,

Став человеком, меж холмов

Пошел он в город, что приметил…

Но за стенами средь людей

Корысть, неправду лишь заметил,

Да жажду славы в круге дней.

“Тут о безсмертии не знают! -

Подумал путник, огорчась -

“И путь стопы да продолжают!”

Он молвил, с городом простясь -

И вновь, под видом человека,

Он шел холмами, лес узрел…

И там он встретил дровосека,

Что песню духов тихо пел.

“Ты - дух? Святой ты? ты - безсмертный?

Спросил певца он - тот сказал:

“О, нет! Как все - простой я смертный!

“А песню духов я узнал

“В жилье, отсюда недалеком -

“Где грот Сан-Син… Святой живет

“В уединеньи там глубоком,

“И песню эту он поет”.

-“Да просветит мои он вежды!”

Воскликнул ищущий, прямясь -

И, вот, оправил он одежды,

Итти к святому соберясь…

И пред святым происхожденье,

Свой путь, желанье он открыл

И взят святым был в обученье

И Сун-У-Куном назван был.

II

УЧЕНЬЕ И ПЕРВЫЕ ПЛОДЫ.

Сан-Ти, святой, под сенью грота

Жизнь созерцанью посвятил,

Но всех, кому была охота,

Он Тао мудрости учил.

Взяв Сун-У-Куна, не встревожен

Аскет был мыслями о нем -

Зато однажды потревожен

Был сам своим учеником:

Сан-Ти учил - Сан-Ти внимали

Ученики, ловя слова,

И все в безмолвьи пребывали,

Как в поле стихшая трава…

И вдруг, о, дерзость! Засмеялся,

В ладоши хлопнув, Сун-У-Кун:

“Я понял все!” При всех признался.

“А сколько учишься ты лун?”

Спросил Сан-Ти, схватя линейку.

“Не знаю - лун я не считал!”

Ответил дерзкий, но, лазейку

Найдя тотчас-же, он сказал:

“Семь раз я персиком питался!”

Сан-Ти, возстав, проговорил:

“Тогда семь лет ты обучался!”

И в ход линейку тут пустил

И вышел вон - тем указавши,

Чтоб Сун-У-Кун наедине

С ним говорил. День переждавши,

Зажглись лишь звезды в вышине,

К аскету Сун-У-Кун явился.

Сан-Ти всю ночь его учил,

-3

Из Тао тайнами делился

Слова волшебныя открыл…

И с ночи той еще три года

Учился скрытно Сун-У-Кун:

До крайних гор, до небосвода

Подняться мог он, став летун,

И, изощрившись в превращеньи,

Легко вид разный принимал…

И раз в заоблачном круженьи

Его учитель увидал:

“Ничто не трудно при вниманьи! -

Сан-Ти сказал. - Теперь взгляну,

“Как сможешь, силен став в летаньи,

“Вдруг превратиться ты в сосну?”

И Сун-У-Кун в одно мгновенье,

Спустясь с небес, стоял сосной…

Решил Сан-Ти, что впрок ученье -

И отпустил его домой.

На Ху-Го светлом обезьяны

С почетом встретили царя,

К ногам его несли бананы,

Усердьем, верностью горя.

Но были все полны печали

Все лили слезы пред царем:

Пещерой, встарь где пировали,

И золотым царя дворцом,

Придя из леса, бог мохнатый,

Копыт носитель, завладал

И, силой, хитростью богатый,

Вкруг обезьян всех разогнал!

Досадно стало Сун-У-Куну -

И, вот, к пещере он спешит,

Твердя: “Как лист, бродягу сдуну -

“В дворце моем не усидит!”

А, злой захватчик, чуя сечу,

Тут саблю острую берет,

И к Сун-У-Куну сам навстречу,

Стуча копытами, идет.

Но безоружнаго встречая,

Бросает саблю бог лесной -

Лишь прокричал, кулак сжимая:

“С разбитой будешь головой!”

И, гордый силой, замахнулся

На Сун-У-Куна в тот же миг.

Но Сун-У-Кун уж увернулся,

Пещеры в миг другой достиг,

И мест тех царь - он оскорбился

И то-же крикнул: “Кулаки?”

Смущенный бог остановился,

И Сун-У-Кун лишь пух с руки

Тут бросил в воздух: “Превращайся, -

Сказал, - мой волос в верных слуг

“И кулаками расправляйся!”

И превратился пух тот вдруг

На удивленье бога леса

В три полных сотни обезьян!

И, словно темная завеса,

Вмиг бога скрыл весь этот стан…

И скоро клочья лишь остались

От побежденнаго толпой -

И с Сун-У-Куном перебрались

Все обезьяны в город свой.

III

НА ДНЕ МОРСКОМ И В АДУ.

Возсев на трон, народ свой верный

Призвал к занятью Сун-У-Кун:

Задумав войско, полк примерный,

Да будет бит любой драчун,

Собрал он - дал ножи и пики,

Все деревянные. Уча,

С утра до ночи шум великий

Вкруг подымал он сгоряча…

И вновь седою обезьяной

К решенью царь был приведен,

Она прошамкала: “Ой, рано

“Ты зашумел! С других сторон

“Цари услышат вдруг другие -

“И на тебя пойдут войной!

“Ножи из дерева - плохие

“Тебе друзья, как вступишь в бой.

“Добудь железа для сраженья!”

“Железо есть лишь у людей…”

И Сун-У-Кун без возраженья

Принял совет. Ветров быстрей

Он полетел тут в город шумный

Страны О-Лай и там нашел

Народ средь празднества безумный -

И вихрь на город он низвел.

Прервался праздник вдруг веселый -

В дома укрыться люд был рад…

И Сун-У-Кун, сбив частоколы,

Дверь распахнул в железный склад.

Опять с руки сорвал он волос,

Пух в обезьян он превратил -

Руками их, возвыся голос,

Оружья склад опустошил!

И став владетелем железа,

Лесных он духов покорил -

И, устрашась головореза,

Из духов злых, кто близко жил,

Все Сун-У-Куну покорились!

И рос он в славе с каждым днем:

Его делам кругом дивились,

Могучим звали все царем.

Но царь в дворце своем был скучен,

Себе оружья не найдя:

То меч был легок, несподручен,

Из ножен с лязгом выходя,

То щит был мал, броня спиралась,

Копье сгибалось, смят был шлем -

Судьба как-будто зло смеялась,

И Сун-У-Кун смущен был тем…

И в третий раз, стуча клюкою,

К царю старуха подошла

И стала шамкать: “Под водою,

“О, царь! Сама я не была -

“Но знаю точно: пред потопом

“Юй-Цан владыка чудный меч

“И с ним все копья бросил скопом

“На дно морское, чтоб сберечь…

“И с той поры Лун-Ван, царь моря,

“Дары Юй-Цана стережет.

“Кто их возьмет - не вкусит горя!

“Тебе, о, царь! Все подойдет”.

Узнав про чудо вдруг такое,

Не мешкал делом Сун-У-Кун -

И прямо с гор на дно морское

Прыжком одним скакнул летун.

На дне к Лун-Вану не пускали

Сначала гостя сторожа -

И повели, когда сказали

Царю о всем, ему служа.

О Сун-У-Куне полный слухом,

Лун-Ван Юй-Цана меч отдал -

И Сун-У-Кун его за ухом,

Уменьшив меру, подержал.

То видя, чудища морския

Затрепетали и с тоски

Втянули шеи травяныя

И распустили языки…

А Сун-У-Кун, нагнавши страху,

Иметь доспехи пожелал

И, выбирая, не дал маху -

Лун-Вана просто обобрал!

Царь дома задал пир великий,

И больше всех напился сам -

И сну предался красноликий,

Воззвав к виденьям и мечтам.

Во сне к нему явились двое,

С веревкой длинною пришли -

И душу, спящую в покое,

Связали крепко, повели!

И Сун-У-Куну поневоле

Пришлось под стражею итти -

И видит вдруг он город в поле,

Высоких стен не обойти…

А на воротах надпись в краске:

“Пределы ада”. Лишня речь!

-4

Тут он очнулся, как при встряске,

Схвативши с уха чудный меч,

Вмиг стражу злую обезглавил,

Крича неистово: “Долой!”

И, став свободен, путь направил

Он к князю адскому Шен-Ло

И по дороге всю ораву

Сновавших духов напугал.

“Тащили по какому праву?!

Он на Шен-Ло в дворце кричал.

“Вас в список мертвых записали!

“Да по ошибке может быть”...

Шен-Ло ответствовал в печали,

Не зная как тут поступить.

“Вранья не мало средь записок!”

Так Сун-У-Кун, сердясь, решил

И, получивши в руки список,

Свое он имя соскоблил -

А с ним и род весь обезьяний!

И, не раскланявшись, ушел.

В венце исполненных желаний

На трон свой гордо царь взошел.

Шен-Ло не скрыл перед Лун-Ваном

Обид, таившихся в груди -

И оба в облаке багряном

Явились с жалобой к Юй-Ди.

Юй-Ди не в шутку разсердился,

Но бог Тай-Бэй посмел сказать:

“Жить вечно царь тот научился -

“На небеса-б его позвать!”

IV

НА НЕБЕСАХ.

Прибыть на небо приглашенный

Послом Тай-Бэем, богу вслед

Вот Сун-У-Кун весьма польщенный,

Летит, земли теряя след…

И, вот, пред ним Юй-Ди палаты -

В небесной выси, на горе,

Дворец из золота богатый,

В нефритах весь и в серебре,

Горя, как солнце, показался…

Но у ворот был караул -

И Сун-У-Кун с ним поругался,

Чрез караул перескакнул

И, позабыв о провожатом,

В жилище чудное вбежал.

Цветов небесных ароматом

Дворец был полн, благоухал…

Сияли звезды без истомы,

Не угасая, в потолках -

Их отражали водоемы

В блестящих радужных лучах…

И вкруг курильницы дымились -

Дым сладкий струйки источал…

И вдруг широко растворились

Резныя двери в пышный зал.

Юй-Ди, за ширмой лик скрывая:

“Где Сун-У-Кун?” Богов спросил.

А гость, приличья нарушая:

“Я - здесь!” Всех раньше возвестил.

Юй-Ди, в том зря несовершенство,

Во избежанье всяких зол,

Для Сун-У-Куна в мир, блаженство

Лишь место конюха нашел.

Но Сун-У-Кун был рад сначала

За лошадьми Юй-Ди ходить -

И раз конюшня вся не спала,

Решив от яств, вина вкусить…

И на пиру том величаться

Стал Сун-У-Кун, как господин -

А кучера давай смеяться,

Сказав, что конюх - низкий чин!

Весь красный, горечи предавшись,

Вскочил с сиденья Сун-У-Кун -

И вмиг с небес, не попрощавшись,

Домой, на землю, прыг летун!

И на дворце своем в печали

Он поднял флаг, грозя богам -

И все на флаге том читали:

“Великий, равный небесам”.

Юй-Ди, небесным властелином,

Дана тут грамота была,

Чтоб бог Тян-Ван с Ао-Цзы сыном

Вдвоем, не хмуривши чела,

На землю в облаке слетали

И беглеца ему нашли

И, как хотят - но чтоб поймали

В конюшню снова привели!

И Сун-У-Куна оба бога

Нашли с немалым тут трудом

И у пещернаго порога

Вступили в битву с беглецом.

Но Сун-У-Кун богам не дался -

Ао-Цзы ранен даже был!

Когда о том Юй-Ди дознался -

От удивленья он застыл…

И Сун-У-Куну дал он званье -

Что тот на флаге написал,

Дворец с садами в обладанье

На небесах ему он дал.

V

НАЧАЛО НЕПРИЯТНОСТИ.

И так, небесных вдруг владений

Хозяин став, в дворце своем

Жил Сун-У-Кун средь развлечений,

Не занят службой и трудом.

Но как-то раз Юй-Ди владыке

Советник ближний доложил:

“Ведь Сун-У-Кун с безделья в лыке -

-5

“И то забаву находил!

“И он не мало безобразил,

“Его нам трудно унимать…

“И как-бы вновь не напроказил -

“Ему-бы должность надо дать”.

Юй-Ди совет тот озадачил -

Ведь место надобно иметь!

Все-ж, Сун-У-Куна он назначил

За садом персиков смотреть.

В саду деревьев было счетом

Всего три тысячи шестьсот,

Из них на тысяче налетом

Покрыт особенным был плод…

И кто съедал тот персик сладкий -

Того и жизнь была длинна,

Тот жил веками, без оглядки,

Как солнце, звезды и луна!

И Сун-У-Кун все без остатка

Плоды с той тысячи поел

“Теперь не будет жизнь мне кратка!”

Чуть не задохшись, прохрипел.

Ван-Му богиня в это время,

Решивши празднество начать,

Послала духов низших племя

Плодов в корзины ей набрать.

Хранитель сада испугался,

Не зная - что ему сказать,

Таясь, на дерево забрался

И, сжавшись в карлика, стал ждать.

Потом обдумав положенье,

На духов с дерева упал -

Став Сун-У-Куном во мгновенье,

От них узнать он пожелал:

Внесен-ли в список приглашенных?

Богиней будет зван иль нет?

“Ван-Му зовет одних влюбленных!”

Услышал краткий он ответ.

Вздох подавив в груди невольный,

Для всех невидимый он стал -

И раньше духов, в лете вольный,

В дворец к богине он попал.

Там пира, празднества все ждали

От яств ломился длинный стол…

Но яства слуги охраняли -

И Сун-У-Кун ногой о пол

Тут даже топнул от досады!

И пух с руки он превратил

В жука снотворнаго - награды

Себе стал ждать… Жук закружил -

Жужжа, заснуть всех слуг заставил!

И Сун-У-Кун, незванный гость,

К столу шаги тогда направил -

Ел все, глодая даже кость!

Насытясь, тихо удалился

И по дороге в свой дворец

В дворце Лао-Цзы очутился.

С ворот он видел, как мудрец

Встречал богов, что прилетали…

Войдя, узрел он три ковша -

“Пилюли Жизни” в них лежали,

Лежала вечная душа!

И Сун-У-Кун на слуг вторично

Сон напустил - пилюли съел,

Но от повадки неприличной,

Все-ж, страх он в сердце возымел…

В дворец небесный не вернулся -

Юй-Ди ведь близко обитал!

За край небес он перегнулся -

В дворец на Ху-Го тут бежал.

Узнав о всем, Юй-Ди уж войско

На Сун-У-Куна снарядил -

Но Сун-У-Кун в борьбе геройской

И войско даже победил!

VI

ПРОДОЛЖЕНИЕ НЕПРИЯТНОСТИ.

А в небесах об это время

К Ван-Му смущенной во дворец

Пу-Ша, богиня, Света Семя,

Украсясь тысячью колец,

Отведать персиков явилась…

Узнав, что праздник отменен,

На Сун-У-Куна прогневилась,

Вскричав: “Достоен кары он!”

И две богини в огорченьи,

Не съев и персика, к Юй-Ди

Лететь решили и в прошеньи

Одно-лишь молвили: “Суди!”

Юй-Ди, приняв богинь прелестных,

За чаем все им разсказал:

“Сто тысяч воинов небесных

“На Сун-У-Куна я послал.

“Да толку мало - не дается”...

Пу-Ша сказала: “Господин!

“Тогда Эр-Лан, как мне сдается,

“Племянник твой, лишь он один,

“С пройдохой этим совладает!”

Юй-Ди подумал и решил:

“Ну, что-ж, пусть счастья попытает!”

И повелеть он поспешил.

Узрев Эр-Лана, сам в Эр-Лана

Вмиг превратился Сун-У-Кун,

Но, не спасясь тем от изъяна,

Взлетел, как птичка-щебетун…

Эр-Лан, став соколом, пустился

Добычу, рея, догонять…

У моря в рыбу превратился

Тут Сун-У-Кун, чтоб убежать -

Эл-Лан стал чайкой, рыбе ходу

Он не давал в волне морской…

И, видя близкую невзгоду,

Стал Сун-У-Кун тогда змеей -

Эр-Лан стал аистом, и тщетны

Змеи увертки были все…

И Сун-У-Кун тут в храм запретный,

За стены скрывшийся в красе,

Вдруг превратился. Зря коварство,

Эр-Лан хотел разрушить храм…

Тут Сун-У-Кун уж на мытарство

Себя обрек, бежав к горам,

И, вновь в Эр-Лана превратившись,

В монастыре укрылся он.

Эр-Лан, с погони утомившись

И слыша колокола звон,

Путь в монастырь тот сам направил -

И Сун-У-Куна там нашел!

И руку вновь храбрец расправил,

На Сун-У-Куна вновь пошел -

И биться снова оба стали,

В бою попрежнему легки…

Пу-Ша бой видела - в печали

Кольцо вдруг сбросила с руки

И Сун-У-Куну в лоб попала!

И он упал, кольца не снес -

И тут собака покусала

Его, Эр-Лана верный пес.

С ногой прокушенной, упавший,

Лишь издававший хрип и стон,

С землею кровь свою смешавший,

Был Сун-У-Кун тут побежден.

VII

ВОЗМЕЗДИЕ.

На небеса тогда-ж доставлен,

При звуках труб и громких струн

На место казни был поставлен

Бед натворивший Сун-У-Кун.

Но меч на нем лишь затупился,

Огонь не сжег в нем ничего,

И гром, когда он разразился,

Не ранил молнией его!

Юй-Ди надежды обманули,

И дал Лао-Цзы тут совет:

“Ведь плут ел персики, пилюли!

“Чтоб небожителя примет

“Его лишить - необходимо

“В печь Ба-Куа плута сажать…

“В печи той все всегда спалимо,

“В ней никому не устоять!”

И Сун-У-Кун был в печь посажен,

Под крышкой даже он сидел -

Был караул смотреть наряжен,

Чтоб не потух огонь, горел…

Юй-Ди восчувствовал отраду,

Мня Сун-У-Куна злой конец -

И Жизни сто пилюль в награду

Эр-Лану дал и сто колец.

Но сорок дней, все не сгорая,

В печи вертелся Сун-У-Кун!

И, крышку раз приподымая,

Бежать надумался летун -

У караула из под носа,

Час улучив, он улизнул!

Тут для совета, для вопроса

Юй-Ди к Жу-Лаю заглянул -

И Будда вызвал Сун-У-Куна:

“Чего ты хочешь? - Вопросил. -

“Не золотого-ль хочешь руна?

“Иль больших званий? Больших сил?”

-“Юй-Ди седалища желаю -

“Небес владыкой стать хочу!”

Ответил спрошенный Жу-Лаю.

-“Когда тебе то по-плечу -

“Садись в ладонь, скачи в ладони!

“И если спрыгнешь - в небесах

“Твои все будут духи, кони,

“Юй-Ди не будет жить в дворцах”.

Сказал Жу-Лай, ладонь раскрывши -

И, вот, впервые задрожал

Вдруг Сун-У-Кун… Все позабывши,

От Будды прочь он побежал.

Жу-Лай нахмурился, направил

Ладонь он вслед по беглецу -

И тем Великий зло исправил

И повелел притти концу.

Пять пальцев стали вдруг горами -

И Сун-У-Куна те пять гор

От мира скрыли! Небесами

Забвенью предан был позор.

-6