Шпионы, хакеры, агенты, вербовка… если вы смотрите новости, то слышите об этом всё чаще и чаще. В любые неспокойные времена и в любой стране начинаются шпиономания и «охота на ведьм». Ничто не ново.
Над этими явлениями мастерски иронизирует Грэм Грин в своём знаменитом романе «Наш человек в Гаване» (“Our Man in Havana”, 1958). Если вы не читали его, то сейчас подходящее время.
Главный герой – англичанин на Кубе в период диктатуры Фульхенсио Батисты, которого затем свергнет Фидель Кастро. На острове плетут свои сети спецслужбы нескольких стран.
Это не шпионский роман. Это шпионская трагикомедия.
Англичанин Уормолд представляет в Гаване фирму, торгующую пылесосами, и разъезжает с товаром по всей Кубе. Коммивояжёр вхож в дома состоятельных кубинцев и иностранцев. Сам Уормолд небогат, к тому же, тратит все деньги на дочку (он отец-одиночка).
Свобода передвижения, широкий круг знакомств и потребность в деньгах – всё это привлекло к Уормолду сотрудника МИ-6. Не успел коммивояжёр и глазом моргнуть – как был завербован.
Но какие же сведения добыть? Как отработать уже полученные от британской разведки деньги? Ведь на самом деле Уормолд ничего не знает и ничего существенного разведать не в состоянии.
Тогда он делает вот что: рисует схему пылесоса, указывает «липовый» масштаб (мол, это гигантская установка) и врёт, что срисовал её с чертежа у одного из своих клиентов – некого гаванского инженера.
В Лондоне разведчики очень серьёзно обсуждают «донесение» Уормолда и решают, что перед ними схема новейшего опасного оружия. Тут надо учитывать международную обстановку на рубеже 1940-х и 1950-х годов: истерию из-за появления ядерных и водородных бомб. Уормолда поощряют, а вскоре и направляют ему в помощь очаровательную разведчицу.
Торговец пылесосами продолжает сочинять «оперативные сводки», присваивать имена и псевдонимы своим «агентам» – кого он, якобы, завербовал…
Это было бы смешно, если бы Грин дал нам забыть об атмосфере страха и реальных угрозах, существовавших тогда на Кубе. Репрессии, произвол полиции, произвол мафии, зреющая революция.
Совсем не смешно становится, когда вымышленные «агенты» вдруг оживают, чтобы тут же погибнуть: печальная участь постигает людей с теми же именами, которые Уормолд использовал в своих «донесениях». И сам Уормолд со своей напарницей попадает в опасную переделку.
Когда Уормолд раскрывает девушке правду о своей «работе», она оказывается способна оценить его юмор.
Мы, читатели, тоже ценим стиль Грина: от этого романа становится то жутко, то смешно. Это пример нелепой, фантасмагоричной ситуации, в которую может попасть самый обычный человек – если сам того не желая окажется на острие политической борьбы. Нелепость происходящего при серьёзных минах всех действующих лиц – вот что, увы, делает «Нашего человека в Гаване» таким реалистичным.
Вечно актуальная классика. Читай & мысли!
Здесь о других произведениях Грэма Грина:
«Тихий американец» и «Конец романа»,
а также – на злобу дня: выдержку из «12 стульев» о международном положении и про планы Ипполита Матвеевича на «удобное и сытое безделье», которым не суждено было сбыться из-за войны и революции.