Люда ходила по квартире и снимала с зеркал покрывала. Потом она открыла окна, впустив в комнаты свежий уличный воздух. Стало легче дышать, а до этого на протяжении нескольких дней от присутствия на шестидесяти квадратных метрах огромного количества людей и невозможности проветрить помещение, становилось трудно находиться в собственной квартире.
- Вот и правильно, - сказала Люде Инна Васильевна, ее мать, вошедшая в спальню, где Люда остановилась рядом с супружеской постелью, на которой еще неделю назад они с Игорем занимались любовью. Перед глазами то и дело мелькали картины присутствия мужа в доме: вот он стоит у шкафа, ища в нем очередную рубашку, вот открывает шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет, вот пылесосит, с остервенелостью перфекциониста пытаясь высосать из-под кровати каждую пылинку. Игоря не было с ними уже четыре дня, а казалось, что прошла вечность.
- Мам, неужели это все правда? – спросила Люда, и ее плечи затряслись от рыданий. Инна Васильевна подошла к дочери, обняла ее за плечи, начала укачивать, словно младенца. Люде стало немного легче, но только совсем немного, потому что материнским укачиванием нельзя было вытеснить из сердца всю ту боль, которая накопилась внутри после смерти мужа.
Игорю не было и сорока. В тот вечер он вернулся домой, поужинал как обычно, выпил чаю, присел на диван перед телевизором. Люда в это время мыла посуду на кухне, услышала в гостиной какой-то грохот.
- Игореша, что упало? – крикнула она, но в ответ ничего не услышала. Выключила воду, вошла в гостиную и увидела мужа лежащим на полу. Игорь, падая, задел журнальный стол, а со стола соскользнула ваза с фруктами, она и загремела, заставив Люду отвлечься от домашних дел. Тут же из своей комнаты выбежала Света, увидела отца лежащим на полу, закричала. Люда, во что бы то ни стало стараясь сохранить хладнокровие, вызвала скорую, но уже тогда понимала, что Игорь мертв. Он лежал вверх лицом, его глаза смотрели вверх, они были похожи на стеклянные глаза куклы, одна из которых была у Люды в детстве. Девочка даже побаивалась эту куклу, а теперь на нее был похож ее муж.
Когда скорая уехала, а вместо них приехал участковый, Люда позвонила Никите. Лучший друг Игоря, он был заведующим в городской кардиологии, он тут же приехал к Симоновым, сам общался с полицейским, поддерживал Люду, пытался понять, как же Игорь мог так скоропостижно скончаться в тридцать восемь лет.
- Не было никаких предпосылок, - плача, повторяла Люда, - он был совершенно здоров.
- Тромб, скорее всего, - Никита поглаживал Люду по спине, а сам то и дело шмыгал носом. Он был лучшим другом Игоря с самого детства, их называли неразлейвода, Люда вообще не знала более крепкой дружбы между мужчинами.
Игорь скончался во вторник, похороны состоялись в субботу. Народу было очень много, да и за эти последние четыре дня в квартире Симоновых побывало столько людей, что Люда попросту сбилась со счета. Никита выписал ей легкие успокоительные, и благодаря им Люда чувствовала себя более или менее адекватно, но все равно спала отвратительно, мучаясь от кошмаров и постоянно просыпаясь. Вместе с ней теперь спала тринадцатилетняя Света, девочка то и дело плакала, постоянно вспоминала отца и просила маму почитать ей сказки.
- Светка стала как маленький ребенок, - говорила Люда матери, - словно вернулась лет на десять назад.
- А что ты хочешь, у ребенка стресс, - отвечала Инна Васильевна, - ты же знаешь, как сильно она любила папу.
Еще была Татьяна Романовна, мать Игоря. Она приезжала к Симоновым всего один раз, вошла в квартиру, увидела фотографию сына с черной лентой и потеряла сознание. Пришлось вызвать скорую, и женщину увезли в больницу.
- Пусть тетя Таня полежит у меня в отделении, - сказал Люде Никита, - так будет лучше. На похороны ей лучше не ходить, ты же знаешь, что у нее слабое сердце.
Люда не стала спорить, она вообще предпочитала не испытывать негатива. И так в последние дни ничего хорошего не происходило. Как только умер Игорь, так и началось. Сломалась машина, потом потек холодильник, еще и проблемы со здоровьем свекрови начались, и во всем ей помогал Никита.
- Если бы не он, не знаю, как бы я справилась, - честно призналась матери Люда.
- Хорошо, что у Игоря был такой друг, - ответила Инна Васильевна, - не каждый может похвастать такой крепкой дружбой. Вот у твоего отца одни дружки-собутыльники были, а тут настоящая мужская дружба.
После похорон Люда еще долго приходила в себя, стараясь свыкнуться с новой для себя реальностью. В квартире все напоминало об Игоре, поэтому постоянно хотелось плакать. Света тоже ходила словно в воду опущенная, смотреть на потерянную дочь-подростка было невыносимо тяжело.
- Как у вас дела? – регулярно спрашивал звонивший Никита.
- Да как… - отвечала Люда уклончиво, - живем потихоньку. Учимся жить новой жизнью.
- Слушай, а может, съездить куда-нибудь? Обстановку сменить?
- Ты что! – Люда изумилась. – Сорок дней еще не прошло, а ты говоришь уехать! На отдых что ли? Что люди скажут?
- Ну, если тебя так волнует то, что скажут люди, давай подождем сорока дней. А там как раз у Светки каникулы будут, да и Татьяну Романовну я выпишу к тому времени.
Люда согласилась. В конце концов, жизнь не остановила свой ход, нужно было как-то продолжать учиться жить дальше. Вместе со свекровью они съездили на кладбище, Люда поддерживала пожилую женщину, старалась проследить за каждой переменой в ее поведении, подстраховать лекарствами и водой.
- Никита молодец, - возвращаясь с кладбища, сказала Татьяна Романовна, - так хорошо все организовал. И в больницу меня устроил, и тебе с похоронами помог. Хороший он человек.
- Да, я ему очень благодарна, - отозвалась Люда.
- Игорь всегда говорил, что за Никиту он любому глотку перегрызет, - вспоминала Татьяна, - они ведь лет с пяти дружили. Никита часто у нас ночевал. У него же родители непутевые были, так он все у нас пропадал, обедал часто, играл, вещи за Игоречком донашивал. Теперь вот тебе и мне помогает. Хороший.
Люда не могла не согласиться со свекровью. Она часто думала о Никите, вспоминала его слова о совместном отдыхе, размышляла о том, не кроется ли в его предложении что-то особенное. Никита был несколько лет в разводе, вроде как, другой женщины в его жизни так и не появилось, поэтому Люда и думала о том, не может ли эта поездка стать чем-то большим, чем просто дружеский жест.
Не зря она так думала, потому что после сорока дней, когда Никита уже купил билеты, забронировал отель и сообщил об этом Люде, выяснилось, что жить они будут в смежных номерах.
- Ты со Светой будешь жить в двухместном, а я рядом – в одноместном.
- Никит, а это удобно? – с сомнением в голосе спросила Люда.
- Что именно?
- Ну все это, - ответила она, - то, что мы едем за твой счет, то, что жить будем рядом…
- Мы же друзья! – ответил Никита. – Ты знаешь, сколько Игореха для меня сделал! Если бы не он, я бы давно и учебу забросил, и спился бы, как мои родители, и вообще бы сдох бы давно. Это все вполне закономерно. Я знаю, как он вас любил, и я обязан ему по гроб жизни.
Люда кивнула, но все равно червячок сомнений подтачивал ее уверенность в том, что она все делает правильно. Только глядя на дочь, которая так сильно ждала поездку к морю, Люда ощущала некоторую твердость своих намерений.
Никита ни на чем не настаивал, вел себя по-дружески, но все равно Люда чувствовала, что от мужчины исходило нечто большее, чем просто поддержка и попытки вернуть ее к обычной жизни. Каждый вечер, оставляя Свету в номере за просмотром телевизора или игрой в планшет, Никита и Люда шли в ресторан, где подолгу сидели за столиком, любовались закатом, пили вино и разговаривали обо всем на свете. Чаще всего, разумеется, они говорили об Игоре, вспоминали о том, каким он был, что делал, какие имел привычки, вспоминали веселые случаи с его участием, в общем, был повод и посмеяться, и поплакать.
В один из таких вечеров Люда сильно затосковала. Так сильно, что не сдержала слез, расплакавшись прямо на плече у Никиты. Он гладил ее по спине, успокаивал, а потом как-то само собой получилось, что он поцеловал ее, а Люда ответила на поцелуй. Спохватившись, женщина испугалась, а больше всего ее напугало то, что при этом она испытала. Это было удовольствие! Не прошло и двух месяцев со дня смерти мужа, а она уже целуется с его лучшим другом и испытывает при этом нечто приятное.
«Нет, это неправильно!» - корила себя Люда, запершись в ванной своего номера и включив воду. – «Я – предательница, я – преступница!»
До отъезда с курорта больше не возвращались к этой теме, но все равно Люда чувствовала какую-то повисшую между ней и Никитой недосказанность. Зато Света стала сама собой, она больше не плакала без причины и не была похожа на маленькую девочку, которой так сильно не хватает отца.
- Спасибо тебе за все! – в аэропорту сказала Люда Никите. – Ты – настоящий друг.
Он улыбнулся:
- Мне жаль, что я – просто друг. Хотелось бы стать кем-то большим для тебя.
И снова Люда почувствовала прилив каких-то давно забытых чувств и эмоций. Ноги как будто подкосились, но она постаралась сдержать себя. Обняла Никиту дружески, чмокнула в щеку.
С тех пор он начал ухаживать за ней: присылал цветы на работу и домой, приглашал в кино, ресторан, помогал с решением бытовых проблем.
- Почему ты делаешь вид, что тебе все равно? – удивлялась подруга Люды Полина. – Он ведь тебе нравится?
- Это неправильно, Поль, - отвечала Люда, непроизвольно краснея, - он – лучший друг Игоря, это похоже на предательство.
- Люсь, Игоря больше нет! Ты же не у него за спиной крутишь роман с его другом. Игорь умер, а ты жива! Ты продолжаешь жить и заслуживаешь счастья. Тебе ведь нравится Никита? Ну что ты вот отводишь глаза? Нравится, я же вижу! Тогда к чему это все? Ответь ему взаимностью, будь счастлива.
- Так немного времени прошло, - возражала Люда.
- А сколько должно пройти? Год? Два? Десять? Кто должен измерять период твоей скорби? Ты – молодая и здоровая женщина, прошло почти полгода! Хватит терзаться.
Люда сомневалась, корила себя за свои мысли, но ничего не могла поделать с собой. Никита был таким хорошим, он не настаивал ни на чем, но при этом был таким необыкновенным. Ни один мужчина, даже Игорь, не ухаживал за ней так. А потом он признался ей в своих чувствах, и Люда уже не могла устоять.
- Ты и вправду меня любишь? – переспросила она, чувствуя себя снова восемнадцатилетней девчонкой.
- Люблю! Давно люблю! Всегда любил, как мне кажется! – пылко ответил Никита.
- А как же Игорь?
- Он мой друг, я не мог увести у него жену. К тому же, у меня была Наташа, у нас была семья, я пытался построить свое счастье. Не смог.
Люда не верила своим ушам. Никита признался ей в том, что любил ее с тех самых пор, как впервые увидел. Им было по двадцать лет, они встретились на дискотеке, Игорь первым пригласил Люду на танец, сразу ей понравился, а на Никиту она и внимания не обратила. Никита всегда был рядом, где-то на вторых ролях, а тут, оказывается, он всегда ее любил. И как она раньше этого не замечала?
Люда поддалась. Она впустила Никиту в свою жизнь, стараясь ни о чем не жалеть. В конце концов, она и вправду оставалась молодой и здоровой, а, главное, живой.
Никто ее не осудил. Ни дочь, ни мать, ни свекровь, ни друзья, ни коллеги. Никто. Люда начала вылезать из кокона одиночества, в котором оказалась сразу после смерти мужа. Никита был рядом, он была таким добрым, нежным, потрясающе хорошим. С ним Люде было хорошо, и, когда он предложил ей выйти за него замуж, а к тому времени прошло больше года со дня смерти Игоря, Люда не стала отказываться.
Шла подготовка к свадьбе. Люда не хотела большого торжества, в конце концов, это был ее второй брак, как, впрочем, и у жениха. Никита ни на чем не настаивал, отдав бразды правления подготовкой к торжеству в руки своей невесты.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо, - сказал он, - делай так, чтобы тебе было комфортно.
Люда кивала и улыбалась. Никита заботился о ее комфорте, а это было так важно для нее.
Примерно за неделю до свадьбы ей позвонила Наташа. Бывшая жена Никиты ни разу не звонила ей с тех пор, как они с Никитой развелись, поэтому Люда была удивлена, увидев номер бывшей Никиты на экране своего телефона.
- Здравствуй, Наташа, что-то случилось?
- Я знаю, что ты удивлена моему звонку.
- Не передать словами как, - честно ответила Люда, - чем обязана?
- Я знаю, что у вас с Никитой свадьба двадцать шестого.
- Знаешь? Откуда? – Люда изумилась осведомленности бывшей жены Никиты.
- Он сам мне сказал, - ответила она, - позвонил мне вчера.
- Вчера? У него вроде мальчишник был вчера.
- Да, вот он и перебрал. Видимо, на этой волне и решился на звонок бывшей. Но я звоню не поэтому.
Люде стало не по себе.
- Зачем же?
- Дело в том, что Никита кое-что рассказал мне, и я не могу не сказать об этом тебе. Может быть, это не телефонный разговор, но я сейчас в Москве и приехать не успеваю. А ты должна знать о том, что мне рассказал мой бывший и твой будущий муж.
Люда сжала в руке телефон, чувствуя, как намокла от волнения ладонь:
- Что же такого он тебе рассказал?
- Про Игоря. Про таблетки. Он сказал, что Игорю незадолго до смерти психотерапевт прописал какие-то препараты. Так?
Люда кивнула:
- Да. У Игоря был стресс на работе, он ходил к врачу. И что из этого?
- А Никита, как тебе известно, кардиолог, а еще он отлично разбирается в препаратах и их совместимости.
- Наташа, говори уже, что тебе сказал Никита! – Люда почти кричала в трубку.
- Никита выписал твоему мужу таблетки, несовместимые с теми, которые выписал ему психотерапевт. При одновременном приеме этих препаратов у человека может случиться инфаркт. Это произошло с Игорем. Ты понимаешь? Никита знал об этом, но прописал Игорю таблетки. Специально.
Люда похолодела. Ей показалось, что комната закружилась перед глазами, затошнило, захотелось открыть окна, вдохнуть свежий воздух.
- Специально? – наконец спросила она. – Для чего?
- А ты сама не понимаешь? – Наташа усмехнулась. – Чтобы ты овдовела. Чтобы ты стала свободной. Для него. Чтобы потом он, такой весь белый и пушистый, появился рядом и стал полноценной заменой Игоря. Такой вот фокус.
- Зачем? Нет, я не спрашиваю, зачем он так сделал… Зачем он сказал это тебе?
- Похвастаться хотел, что, наконец, добился своего, - ответила Наташа, - он ведь всю жизнь тебя любил. Все время, что мы в браке были, в пример тебя мне ставил. Я тебя ненавидела, и его ненавидела. Не думала, правда, что он так далеко зайдет, а он зашел. Теперь сама решай, что с этим всем делать.
Наташа попрощалась и положила трубку, а Люда еще долго смотрела в окно, соображая, что ей делать дальше. За окном на деревьях шевелилась листва, был обычный летний день, солнечный и теплый. Ей казалось, что впереди вся жизнь, счастливая и беззаботная.
Через полчаса пришел Никита. Застал Люду сидящей на диване с телефоном в руке.
- Ты чего, милая? Что случилось? – забеспокоился он.
- Мне звонила Наташа, - коротко ответила Люда, - она мне сказала, что ты ей вчера звонил.
Она увидела, как изменилось лицо Никиты. Он побледнел, потом замер. Его лицо, сначала улыбающееся, теперь выглядело поникшим и напуганным.
- И что? Что дальше? – спросил он.
- Убирайся. Я могу заявить в полицию, сообщить о том, что ты убил моего мужа, только вот доказательств у меня нет. Придется делать эксгумацию тела Игоря, а я не позволю трогать его.
- Я просто тебя люблю! – почти выкрикнул Никита. – Ты не понимаешь! У твоего мужа было слабое сердце, как и у его матери. Я выписал ему препарат, чтобы облегчить боли.
- Пошел вон! – заорала Люда и швырнула в Никиту лежащей на столе книгой. Он увернулся и поспешил к выходу. Напуганный, бледный, совсем не такой, каким его видела Люда еще несколько часов назад.
- Убирайся отсюда и из моей жизни! – крикнула вслед Никите Люда. – Живи на свободе, живи с этим грехом и с осознанием того, что ты – убийца своего лучшего друга!
Автор: Юля Бельская