- "Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, – только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть".
В кабинете Дениса Альбертовича было так тихо, что все присутствующие слышали, как бьётся о тройной стеклопакет невесть как туда попавшая муха. За роскошным столом красного дерева сидели вассалы, наделённые хозяином кабинета полномочиями, согласно штатному расписанию.
—Так! — нарушил, наконец, тишину Денис Альбертович, — перед нами, коллеги, стоит нелегкая задача. Какие будут предложения?
Теперь даже муха умолкла. Денис Альбертович окинул присутствующих тяжелым взглядом, остановив его на стройной шатенке, придирчиво разглядывающей свой маникюр.
— Ольга Витальевна! Ваши соображения?
Шатенка вздрогнула, но быстро справилась с собой и произнесла хриплым, совершенно не подходящим её нежному облику голосом:
— Ну как…создать комиссию, выявить источник загрязнения...
— А вам он не известен? Ольга Витальевна?
— Мне известно, что в нынешнем году к имеющимся пяти, прибавилось ещё два, — опустила глаза шатенка, и, водя пальцем по записям в своём блокноте, тихо добавила: — это только в моём округе.
Денис Альбертович с раздражением махнул рукой, и выбрал за столом очередную жертву:
— Как обстоят дела с формированием комиссии по расследованию? А? заслушаем господина Крысина!
Худой мужчина с голодными глазами, действительно напоминающий крысу, вскочил с кресла, словно только и ждал, когда к нему обратятся:
— Комиссия из девяти человек… чужие хотели… муниципальные депутаты, журналисты, активисты, но мы не можем рисковать! — выпалил он, и достав платок, промокнул лоб.
— Молодец, Крысин! – похвалил Денис Альбертович, – учёл, значит, прошлые ошибки! Сейчас, когда мы открываем серию мусоросжигательных заводов, провалы недопустимы! Все должны поверить в то, что мусоросжигание – это самый современный и безопасный способ решения экологической проблемы! Что перед сжиганием мусор сортируется!
Крысин покраснел. Года три назад, одному из активистов удалось проникнуть на мусоросжигательный завод, и то, что сортируется только 5% мусора, и что вместо современного, на заводе используют отработанное оборудование из Европы, стало достоянием общественности. Хорошо, что с фильтрами повезло: здесь проверка обошлась бы в копеечку. А так сунули активисту бумажку под нос, мол, фильтры меняли в прошлом году — иди, проверяй! А их, родимые не меняли с самого открытия завода. Дорого очень!
Скандал замяли, но Денис Альбертович был очень недоволен. А сейчас, когда на подходе строительство нескольких таких заводов, окружающих кольцом столицу… аж дух захватывает! А потом Сочи... Татарстан! Это же клондайк! Крысин вдруг закашлялся, то ли от перспектив, то ли...
Денис Альбертович подошёл к нему, и дружески похлопал его по спине, участливо заметив:
— Вам надо бы прочистить лёгкие, коллега. ПолУчите премию, и хоть в Альпы, хоть в Ниццу.
Крысин улыбнулся побледневшими губами, и мелко затряс головой в знак согласия.
Тонкие губы Дениса Альбертовича тоже растянулись в улыбке: он знал, что Крысин обречён. С одной стороны, его несказанно забавляла ситуация, когда человек погибал от дела рук своих, с другой, Денис Альбертович задумывался о том, что ему нелегко будет найти помощника, который был бы столь же лоялен и расторопен, как Крысин.
Не успел Денис Альбертович опуститься на своё роскошное кресло во главе стола, как раздался резкий удар двери: в кабинет ворвался полный, бледный человек и швырнул перед Денисом Альбертовичем папку, бумаги из которой тут же веером укрыли матовую поверхность стола.
— Вот, полюбуйтесь! Всё вышло из под контроля! Это катастрофа! – высоким, срывающимся голосом вскричал он.
— Любезный мой, Игорь Пантелеич, скажите толком, что стряслось? — спокойно попросил хозяин кабинета, подавляя зевок.
— Вот! Это жалобы! Медицинские экспертизы, тридцать два иска в суд, ветеринарные освидетельствования! И я не Пантелеич, я - Павлович!
— Успокойтесь, пожалуйста, разберёмся, — ласково произнёс Денис Альбертович, вставая и подходя к визитеру, – у нас сейчас закрытое собрание, мы как раз обсуждаем способы нормализации обстановки…сообщим, не сомневайтесь, дорогой …Павел Игоревич…— и взяв толстяка за плечи, он мягко выпроводил его за дверь.
Закрыв за паникёром дверь, он сел на место, и по селектору отчитал секретаршу за то, что посторонние проникли в кабинет без записи, да ещё и во время собрания. Выражений он не выбирал, но за столом сидели люди, разговаривающие со своими подчинёнными не лучше. Только у Ольги Витальевны слегка покраснели уши.
Далее Денис Альбертович распорядился подготовить документы о расторжении договора с экспертом – экологом, на этот раз правильно назвав его имя и отчество. Повесив трубку, он немного успокоился, перевёл дух.
— Чувствую себя, как наш любимый завод, когда ему, наконец, удаётся выпустить весь свой ядовитый пар! — сострил он, и вассалы тихонько захихикали.
— А что с этим? — спросил один из них, тыча пальцем, украшенным крупным бриллиантом, в рассыпанные по столу жалобы и экспертные заключения.
— Хм. Глупый вопрос! – Шаблоны ответов возьмите у секретаря, —Отправьте адресатам, а их жалобы... жалобы к нам, на завод.
Собрание закончилось. Подходя к своему внедорожнику, Ольга Витальевна споткнулась о какую-то мягкую кучу, а рассмотрев, что это, завизжала и запрыгала на месте.
Это были мёртвые птицы, которых не успел свалить в чёрный мешок дворник-таджик. Сотня, а может две мёртвых синичек.
Но Ольга Витальевна быстро умела приходить в себя, за что начальство её очень ценило:
— Чего встал? Убирай давай! — прикрикнула она на парня, и тот, уже не удивляющийся тому, что здесь женщина может кричать на мужчину, принялся наполнять мешок, втайне мечтая, как было бы хорошо упаковать туда ещё и эту надменную куклу иблиса.
Из окна своего кабинета эту сцену улыбаясь, наблюдал Денис Альбертович. Он курил сигару и скидывал пепел на дорогой персидский ковер, нежа в нём затекшие копыта, которые с недавних пор вынужден был скрывать в дорогих английских ботинках.
