Глава 3
Октябрь 1993 года. Железнодорожный вокзал.
Сыро, холодно, промозгло. На головы прохожих оседает мелкий, как пыль дождь. Диспетчер объявляет посадку.
Худой, сутулый, с безмятежноё улыбкой, как рыбак, впервые за двадцать лет поймавший огромную рыбу спешит Никита на дачу. Последнее время он часто болел, а подчас переносил болезнь на ногах, что усугубляло его здоровье. Вымотало и утомило.
Ещё вчера он был опустошённый и надломленный. Держался из последних сил, как сломанная ветка, что висит лишь на кожуре. Тоска - это всё, что он чувствовал последнее время.
Расслабленный, уставший телом и душой, он всё чаще пил, чем ел и всё больше спал, чем бодрствовал.
Лишь во сне он видел тех, о ком скучал, и только это его утешало. Ожидание. Ожидание перемен или конца. И это всё. Мука не может это длиться вечно. Он отрешённо ждал неизбежного конца, как ждёт пойманный в капкан зверь, уставший от бесполезных попыток порвать оковы и вырваться на свободу. Смирился с неизбежным. Теперь просто лежит и ждёт своей участи.
Известие о беременности его любимой младшей дочери Тани пробудило его к жизни. Снова захотелось жить! Жить для родных ему людей, осознавая свою нужность и значимость.
Никита купил билет на электричку и устремился на перрон. Он возбуждён, суетлив, немного пьян. Пьян, не столько от выпитого алкоголя, сколько от новости, которая его ошеломила. Танюшка с женихом Женей пришли к нему и сообщили эту новость - его младшая любимая дочь беременна.
По этому поводу, разумеется, выпили, и конечно за знакомство.
- Хорошо посидели, поговорили, но надо бежать на дачу кормить поросёнка, - сообщает он гостю. - Ладно, завтра договорим. И в паспортный стол завтра же подам документы. Пропишу тебя, дочка, в квартиру. Что бы там мать не говорила, пропишу. Завтра же.
Он извинился перед гостями. Торопливо ушёл.
Поправляет тяжёлый рюкзак за спиной, но тяжести нет. Хочется взлететь от счастья. Широко улыбается. Вполголоса разговаривает сам с собой:
- Как я рад, что всё будет хорошо! Я всё исправлю: и дочь снова пропишу в квартире, пусть у нас живут, и с ребёнком помогу. Нет, теперь всё будет иначе. Я не позволю выгнать её, не позволю делать аборт. Как я вообще тогда согласился выписать её? Нет, не дам её в обиду, чего бы там мать не говорила. Всё будет по другому, как должно быть!
Полтора года назад отец выдал Таню замуж за человека, которого не уважал. На свадьбе настояла мать. Жених из другого города, а значит, дочь уедет с ним и в квартире на одного претендента будет меньше. Всё дело в квартире. Не секрет, что Нина жаждала избавиться от детей. Они мешали ей исполнить свои планы.
Несколько лет назад, когда Никита лежал в больнице, она привела в дом любовника. Как ни странно дети её не поддержали. Сын сообщил отцу об измене матери и предложил развестись с ней. Но... Родители помирились, а дети стали изгоями.
Сын Сергей скоропостижно женился и ушёл к жене. Отец караулил его возле заводской проходной, уговаривая выписаться из квартиры.
- Не надо, батя! Не унижайся! Я выпишусь, но зачем тебе это? – спрашивает сын. - Мы же оба понимаем, что мать задумала избавиться от нас своих детей, а потом дойдёт очередь и до тебя.
Потом была свадьба Тани. Ни в ресторане, не в столовой, а прямо в квартире. Молодых проводили на такси на вокзал.
Последним камнем преткновения осталась старшая дочь Марина. Началась травля. Когда однажды она вернулась с работы, то обнаружила её продукты, что лежали в холодильнике, прямо под порогом. Минтай растаял и лежал в луже. Там же лежали овощи.
- Не хочешь по-хорошему выписаться из квартиры, - сообщает отец, выглядывая из комнаты. – будет так. Мы забрали холодильник из кухни к себе в комнату.
Скандалы и нервотрёпка так утомляли Марину, что она приходила домой только переночевать. После работы народ спешил домой, а она в метро. Там она сидела до поздней ночи. Просто больше некуда идти. После очередного скандала ушла в никуда. Просто пришла на работу и сообщила, что домой больше не вернётся. Одна из коллег пригласила её пожить у себя.
Когда Марина с подругой и её мужем в выходные приехала в квартиру за её вещами, выяснилось, что замки поменяли.
Замужество Тани не задалось. Она через несколько месяцев после свадьбы вернулась домой с мужем. А через месяц муж сбежал. Никита устроил брошенную дочь кондуктором на автобус. Он действительно любил дочь, но не на столько, чтобы снова прописать в квартиру. Таня неделями пропадает у знакомых. Дома её никто не ждал.
Спустя какое-то время Никита позвонил сыну и попросил о помощи. Оказалось, что нужно перевести вещи отца на дачу.
- Бать, ты с ума сошёл? – удивляется сын. – Как ты будешь жить зимой на даче? Она выжила тебя из квартиры, ты там сопьёшься. Ты не понимаешь?
- Я устал. Не вмешивайся. Мы сами разберёмся.
***
Теперь Никита бежит по перрону вокзала и несказанно радуется. Завтра он увидит Таню и поможет ей.
Приятный женский голос окликает его:
- Никита! Здравствуй, Никита!
Он оглянулся и застыл на месте. Дыхание перехватило.
- Не узнаёшь меня? – спрашивает, улыбаясь, женщина в чёрном одеянии. - Я за тобой, как обещала. Провожу до места. Нам пора!
Он узнал её. Вспомнил их первую встречу более двадцати лет назад.
1972 год.
Никите около сорока лет. Он немного сутулый, немного пьяный, уверенно и быстро шагает вдоль железнодорожной насыпи по узенькой тропинке. Темнеет.
Все проблемы и неприятности прошедшего дня он сгладил водкой и пивом в баре. Теперь вполне спокойный, и довольный собой, спешил домой.
Он возвращается с работы. Сегодня пили много, но не пьянели. Поминали сразу двоих мужиков.
Первый – кочегар парового котла Николай Семёнович. Семёнычу на пенсию в октябре. А он сгорел на работе. Сгорел в буквальном смысле. Взорвался котёл. Семёныч, как сидел за столом, заполняя журнал, так и обуглился. Та сторона, что ближе к котлу сварилась, как мясо в пароварке. Даже позу поменять не успел.
Второй усопший – слесарь из мастерской – Михаил. Другом Никите он не был, но заходил покурить, анекдоты послушать. Пару раз виделись с ним в баре после работы. Обычный мужик. Что-то мастерил для дачи и собирался вынести с завода, но не вышло.
Закончилось страшно. Вечером выпили с мужиками в раздевалке. Они домой, а он ещё задержался - решил вынести что-то. Полез через забор. Поскользнулся и упал на острые пики металлической ограды. Пропорол ребро и повис. Долго кричал, звал на помощь.
Прибежал охранник. Очень высоко, одному не снять. Он вызвал военизированную охрану, а их начальник приказал ждать до утра.
Дежурный просит:
- Он же кровью изойдёт. Сил нет слышать, как кричит. Это же человек, он не заслуживает такой смерти. Помогите ему. Ну, пусть посадят, но не такие же муки ему терпеть. Я слышать его вопли не могу.
А начальник ему отвечает:
- Так не слушай. «Несун», вор должен быть наказан. Пусть висит. Утром комиссия разберётся. Всё!
Дежурный вызвал скорую. Но тех не пустили на проходной - закрытое предприятие.
- Снимайте с ограды пострадавшего и несите к проходной, а там уже примем, - сказали врачи.
Так и метался всю ночь то к истекающего кровью, нанизанного на ограду, как шашлык на шпагу, то к телефону. Утром Михаил дёрнулся в судорогах и обвис, как лопнувший воздушный шарик на гвозде.
Никите жалко мужиков. «Не по-людски это, - думает он. - Вся жизнь не по-людски». Вспомнил смерть отца. Его муки и снова это людское безразличие, равнодушие. Вроде бы они не причём, а человек умер.
Продолжение здесь.