С наступлением лета Фотинию так и тянуло за околицу; подолгу стояла она в густой колыхающейся траве и все смотрела на уходящую в небо дорогу. Конечно же, сей факт не укрылся от Зелейницы- Амиде; у властительницы времени глаза на каждом цветочке-лепесточке.
Спустившись с гор с полными корзинами ягод и грибов, Зелейница и Алатырь сразу же приметили на кромке поляны ворожею.
- Ланочка! – ласково окликнула ее Амиде мирским именем. – Что ты там торчишь постоянно? Ждешь кого? Засобирался к нам кто?
Вздрогнув, Фотиния медленно обернулась и, увидев ее лицо, Зелейница всполошилась.
- Батюшки святы! Да что приключилось-то? Неужто лярва пробиться пытается?
Поняв, что напугала любимую наставницу, ворожея мотнула головой.
- Нет, нет… Просто слышу, тоскует кто-то по нашим местам…
- Если затосковал, значит, скоро в гости пожалует. Так дорога сама их к дому приведет, зачем на ней маячить безвылазно?
Фотиния и не думала спорить, но взгляд ее все одно остался дремучим; словно хотела что разглядеть, да не по силам. Приложив к глазам ладони с унизанными в колечки изящными пальцами, ворожея затаила дыхание; и как по мановению все вокруг остановилось…
Притих южный ветерок, замерли травы и верхушки деревьев; ни шороха, ни звука, ни малейшего трепыхания…
Полянка, домик и гора превратились в картинку, и только камни на кольцах ведуньи перемигивались яркими всполохами, выискивая то, что взволновало хозяйку. Безмолвие и полная недвижность длились всего несколько мгновений, но когда Фотиния с силой выдохнула воздух, возвратив жизнь, друзья, что рухнули, как подкошенные, не преминули высказаться.
- Фух, ты, мать честная! – барахтаясь в траве, то ли восторженно, то ли сердито бормотал Алатырь. – Вот это столбняк, так столбняк! – радостно проорал он, и все вопросы о сердитости сразу отпали.
- Научила на свою голову, - недовольно, но в то же время горделиво охала Зелейница. - И, скажи на милость, чего это на тебя нашло? Зачем полезла в реку времени? Что хотела там увидеть? Вот это парализовала ученица своего учителя; прямо ни ног, ни рук не чую…
- Прости, - кинулась к ней ворожея. – Край, как надо было…
- Да ладно, ладно, - добродушно отмахнулась Амиде. – Пойдем, корзины разберем, заодно и расскажешь, какой нечистый дернул сотворить такое! Обещаю, ругаться не стану, в чутье твое верю, оно еще ни разу не подводило.
Разборку продуктов взял на себя Алатырь, а женщины принялись замешивать тесто для пирогов и печенья.
- К какому печенью душа лежит сегодня? – хитро взглянула Зелейница.
Рисуя знаки на рассыпанной по столу муке, Фотиния улыбнулась.
- Песочная крошка с начинкой из лесных ягод … - мечтательно проговорила она. – И… картофельный киш с грибами! – выдала вдруг и, удивившись сама себе, замолчала.
Да что это с ней? Картофельный киш, блюдо из прошлой жизни, которую так старательно забывала но, судя по сорвавшемуся с языка кишу, прошлое вспоминает о ней. Может, поэтому в последние дни наряду с радостью ожидания ее то и дело мучала необъяснимая тревога.
- Приветы из прошлого не отпускают, - догадалась Амиде, и незаметно кивнула Алатырю на дверь.
- Пойду дровишек нарублю, - досадливо хмыкнул тот и вышел во двор.
Фотиния же все вздыхала и продолжала выводить пальцем диковинные узоры.
– Теперь ясно, зачем тебя в реку времени понесло… - промолвила наставница. - Хотела увидеть, кто еще о тебе вспоминает?
- Да, милая Амиде, все так… Кто-то вспоминает меня не как ворожею, а как Лану. И такая злоба ко мне, дышать трудно. Вот и подумала, а вдруг как получится разглядеть, кто же на меня такой зуб точит, но не вышло…
- А этот… картофельный с грибами не зря из памяти выскочил? – напомнила Зелейница.
Отряхнув ладошки, Фотиния задумчиво склонила голову на бок.
- Не зря, - согласилась печально. – Не помню, где достала этот рецепт, но Артем очень любил, когда я пекла киш. И это единственное блюдо, которое ему повару не давалось. Столько раз пробовал сделать, а не получалось и все тут. Заколдованное блюдо, только ко мне в руки шло…
- Выходит, бывшая любовь никак в покое не оставит, - сверкнула Амиде темными глазами. – За что ему тебя ненавидеть, а?
- В том-то и удивление, что не за что… Мне его есть за что, а ему меня нет. Но не от него ненависть исходит, совсем не от него, - и, замолчав, ворожея красноречиво взглянула на наставницу.
- Да ты что? – всплеснула руками та. – Да зачем ей опять? Ведь ты же помогла ей?
- Так ей Фотиния помогала. А ненавидит она Лану и ненавидит до сих пор как женщину, которую очень любил Артем. И кому может прийти на ум, что таинственная ворожея и ненавистная соперница один и тот же человек? Правильно, никому…
- Ох, чувствую, ждет нас сюрприз, что вот-вот явится из прошлого… - заметив, как вытянулась в струнку Фотиния, Зелейница замолчала.
- На дороге кто-то появился! – расцвела в улыбке ворожея.
- Так, а что же ты радуешься? – непонимающе вскинула брови наставница.
- Это те, кто с добром нас вспоминал! Те, чья тоска не давала мне спать по ночам. Милые мои, наконец-то пришли!
- Да никак любимицы твои, Лера с Михаилом! - смекнула Амиде. - Ох и проросла ты в эту девушку; ее беду, как свою приняла и нас еще заставила мозгами-то пораскинуть! Беги, что встала-то! – по-доброму прикрикнула она на остолбеневшую ученицу. – Беги, покровительница влюбленных. Встречай свое творение… - сердечно прошептала вслед сорвавшейся с места Фотинии.
На самом пороге ворожея чуть не налетела на Алатыря, что сияя лицом, нес радостную весть о прибытии тех самых с кольцом времени.
- Иди, иди, встречай! – в порыве чувств поцеловав Фотинию, он тут же засмущался и отступил в сторону, давая ведунье дорогу.
От неожиданного поцелуя та немного замешкалась и счастливо хохотнув, унеслась за околицу.
- Ты долго еще вокруг да около, вертеться будешь? – скрестив на груди руки, испепелила взглядом Зелейница. – По людским меркам сотни лет минует, прежде чем осмелишься шаг сделать. Что же ты, Левка такой скромный у нас, а?
- Амиде, как считаешь, нравлюсь я ей? – потупился Алатырь.
- Ой, да как же против твоих синих глаз-то устоять? – насмешливо фыркнула та. – Нравишься, милый мой, и еще как! Ее сердечная рана только благодаря тебе и затянулась. Ты бы не тушевался, а то у нас нежданные гости на подходе… Да не эти, - заметив недоумение в Левкиных глазах, поспешила успокоить она. – Другие… из той Ланиной жизни… И вот скажу как на духу, не с добром они к нам явятся, ох, не с добром!
Продолжение
