И даже если рассказ, как будто, о другом, основной темой Лескова остаётся портрет народа. Коллективный портрет с чертами, которых посторонний беглый взгляд и не заметит. Впору было знакомить немногочисленную читающую публику с населением собственной страны!
Начало здесь
Рассказ "Тупейный художник" известен всем. Сам автор колебался, стоит ли его включать в собрание сочинений: стоит ли обличать крепостное право через четверть века после его отмены? Но ведь это не о крепостном праве, точнее, не только о нём. Это - тоже о "безбрежных" русских людях.
Любовь Онисимовна, старая нянюшка, тиха и сентиментальна. Привела маленького барчонка на кладбище - и рассказывает о том, кто лежит в могилке.
Ребёнку интересно, как страшная сказка. А ей? Растревожит себя воспоминаниями - да и зальёт водкой. Иначе не забыть Аркашу!
Неспешный, подробный рассказ о театре графа Каменского в Орле, почти дословно повторяет сюжет повести Герцена "Сорока-воровка". Тут и там искусственный мирок, романтизм, красота и изящество... на сцене. И мрак нечеловеческих отношений за сценой. Кнутобойство, слежка-подслушивание, крепостной гарем из юных актрис... Граф, этот эстет, этот покровитель муз и слуга Мельпомены, "через своё всегдашнее зление на всех зверей сразу похож". А братец графа ещё уродливее. Но даже этим рожам, вполне звериным, может придать "воображение и вид благородства" парикмахер Аркадий.
С Любой он может пошептаться, разве что, пока делает ей причёску. А может ли защитить её от графа?
А ведь сравнить с "Сорокой - воровкой" интересно. Там Анета, ответив отказом на непристойное предложение, мучаясь безысходностью, чахнет и умирает. Здесь же Люба не отказывает потому, что слов её всё равно никто не услышит. Надо просто бежать. Просто! Зимой в прозрачной тунике!
Если бы автор не сообщил, сколько лет его героям, читателю бы и не догадаться. Лет четырнадцать - пятнадцать, как Ромео и Джульетте? Нет, Любе девятнадцатый, а Аркадию и вовсе "за двадцать пять". Но при этом они и денег никогда в руках не держали. Барин - то у них в роли отца! Деспотичного на грани садизма, но с основной отцовской обязанностью кормить - учить - быт обеспечивать. Никакой нужды. И как результат - никакого умения подумать о завтрашнем дне. Способность действовать - это прекрасно, но как оказалось, совершенно недостаточно.
Мог ли столь неумелый, непродуманный побег увенчаться успехом? Нет, конечно, но всё же есть главный виновник провала - поп. Сам спрятал беглецов - сам и выдал. Зачем?! Если уж так трепещет перед графом - зачем прятал? А может, на секунду возомнил себя героем, и перепугался только когда к нему ввалились преследователи? Сам себя не знал?
И конечно, участь Любы оказалась такой, что наутро она попыталась удавиться собственной поседевшей косой. Не получилось. А потом оказалось, что и на скотном дворе отставной актрисе жить можно. Даже легче, чем в театре.
Но неожиданно то, что граф сдаёт Аркадия в солдаты с напутствием: вернёшься офицером - буду говорить, как с равным.
Что же за чудеса творил Аркадий в армии, если через три года вернулся офицером?! И пятьсот рублей привёз - выкупить Любу. "Подержанность" невесты его ничуть не смущает - не "благородный" какой - нибудь.
Можно ли было ожидать, что у графа, этого чудовища, есть - таки свой кодекс чести? Да, дворянской, "ограниченной", но - чести. Обещал - сделает. Не граф погубил Аркадия, а ... дворник!
Обыкновенный дворник, доселе ни в чём дурном не замеченный. Просто полоснул по горлу "богача" - ему тоже деньги нужны!
Знал дворник ещё вчера, что может убить?! Соблазн оказался не по силам - никогда не видел столько денег. Ну и получил свои кнуты да каторгу.
"Боярина Аркадия" сам губернатор хоронить приехал. С почётом.
А Люба... что Люба? Кто вообще её заметит, кроме тётки Дросиды, такой же бывшей актрисы и бывшей наложницы?
И что она может сказать и сделать? Только подсунуть "плакончик" водки.
Ничего не сделаешь, раньше смерти не умрёшь. И... живёт Люба, давно уже Любовь Онисимовна, нянчит чужих детей...