Светлана понимала, что нужно всё дочери рассказать чтобы у неё не было сомнений в том, что она не была честна с её отцом.
– Много, много лет тому назад, – начала повествование Светлана, – ещё в школе мы поняли с Колей, что тянет нас друг к другу. Решили, что поженимся как только получим образование, я имею ввиду профессию. Но получилось так, что я смогла поступить, а ему не хватило немного баллов.
Я уехала в город учиться в университет, а он поработал в колхозе и ушёл в Армию. Попал на флот. Мы часто переписывались. Через год он прибыл в отпуск.
Женщина замолчала, вероятно переживая всё заново, затем продолжила снова несколько смутившись, продолжила:
– Мы чудесно провели с ним эти дни. Он уехал, а я вскоре поняла, что беременна. Написала ему письмо, сообщила новостью, он был счастлив, ответил, что после похода приедет снова в отпуск и мы поженимся.
А потом внезапно письма перестали приходить, я подумала, что он снова в походе, не переставала отсылать ему свои письма. Но ответов на них так и не получила. Я была в смятении, хотела к нему поехать, но срок уже был большой и поехать к нему не получилось.
Однако, пришлось мне брать академический отпуск, вернуться в деревню, с отцом случилась беда.
Он же у нас лесником работал. Застал в лесу мужиков за незаконной вырубкой деревьев, пригрозил им, кто-то выстрелил ему в спину, когда он хотел уйти. Думали таким образом избежать наказания. Но отец выжил, нашёл его кто-то в лесу. Началось разбирательство… и выяснилось, что это сделал отец Коли. Осудили его надолго.
Со стороны его родственников началась травля нашей семьи, когда в тюрьме при каких-то разборках погиб его отец. Характер у него был сложный. Не знаю, что писала Коле его мать, но он долго не приезжал в деревню.
У меня от всех переживаний случились преждевременные роды, дочка не выжила. Сказали, что возможно больше не будет у меня беременностей. Надо ли говорить, что со мной творилось! И всё же я выкарабкалась. Продолжила учёбу. Встретила твоего отца. Сказать, что я его очень любила не могу… Прости… Понимаю сейчас, что возможно не надо было мне его обманывать, но просто мне так было легче. А он меня любил...
– Он тебя очень любил! – подтвердила Ирина, по-прежнему обнимая мать.
А та продолжила повествование.
– Ему честно сказала, что у нас может не быть детей. Он переживал, но смирился. Сказал: «Не могу без тебя!», Но Слава Богу, появилась ты у нас. Мы били счастливы! Он окружил нас такой заботой и вниманием, что мне стало казалось, что я его люблю. Другой любовью, но люблю. С Колей мы больше не виделись. Мама рассказывала, что он приезжал иногда. Несколько раз с женой, похоже детей у них не было. А мы жили дружно, можно сказать счастливо.
– Я всё помню, мамочка!
– А потом твой отец погиб. Спасая коллег и их разработки…
– Очень жаль, что так рано! – снова вставила Ирина. – И ты больше не решилась ни с кем связать судьбу. Я бы была не против.
Светлана Ильинична качнула головой.
– А зачем? – очень естественно произнесла женщина. – Хотя мне на тот момент и было-то всего сорок лет, я решила, что не зачем мне больше с кем-то быть. Вряд ли кого смогу полюбить, а без любви одно мучение… – словно сама с собой говорила Светлана. Затем словно очнувшись продолжила.
– И знаешь, случилось нечто несколько лет тому назад. Ещё были живы мои родители. Мы тогда в отпуске с тобой были там. Приходит к нам соседка родителей Коли и просит меня чтобы я пришла к его матери. Не хотела я туда идти, а та очень меня просила. Я всё же не пошла. Она к вечеру снова пришла, сказала, что тётя Шура мать Николая очень плоха и скорее всего не долго ей осталось, хочет она со мной о чём-то поговорить. Что делать? Мама мне говорит: «Иди, дочка. Негоже умирающему отказывать».
Прихожу. Да! Женщина очень изменилась, не узнать её. Показала слабеющей рукой на стул возле кровати на которой лежала. Я села. Она отправила всех и дверь велела закрыть. Остались мы одни. Сижу я, а меня трясёт не пойму отчего. Долго она молчала, потом посмотрела на меня странным взглядом. Мне не по себе было от него. Из глаз её потекли слёзы. Сказать, что жалко мне её было не могу. Сколько слёз я выплакала… заговорила она: «Света, прости меня! На колени перед тобой впору встать, но сил нет».
– Только перед Богом встают на колени, – сказала я. – А у меня не за что просить прощения.
– Виновата я перед тобой, дочка. Очень виновата. Оговорила я тебя…
– Оказывается писала она сыну в каждом письме, что в городе я «таскаюсь» со всеми подряд, что даже в деревню привозила своих ухажёров. И, что ребёнок-то скорее всего не его был. Вот какая оказывается причина его отказа от меня.
Я писала ему часто и обо всём рассказывала, но видимо мать убедительнее была. Скорее всего он моих писем не получал, тётя Шура почтальоном работала в то время. Вот наверное и перехватывала она их. Очень она страдала теперь от этого. От того, что судьбу сыну сломала, от того, что он так и не был счастлив. Да и вину за ребёнка чувствовала. Сказала, что прощаю её, что зла не держу… что Бог простит… ушла. Умерла она вскоре…
А этой зимой с Колей встретились в деревне. Он к соседям приходил, а их дома не оказалось. Смотрю в окно, он стоит смотрит на наш дом. А я не знаю как поступить. Сердце колотится, как у девчонки, слёзы по лицу текут. Стою смотрю на него сквозь занавески. Он наверное меня не видел… изменился он за сорок-то с лишним лет. Совершенно седой, но по-прежнему красивый и стройный. Чувствуется военная выправка. Так и не вышла я к нему. А вечером он снова к соседям пришёл, а после…
Светлана Ильинична передохнула и снова заговорила…
– Долго мы с ним беседовали, даже всплакнули... – женщина вытерла слёзы с глаз, – о нашей малышке. Очень жалеет, что так случилось в его жизни. Во всём себя винит. А как можно было не поверить матери – самому родному человеку… Теперь мы общаемся… чаще собираемся вчетвером. Маргарита с Иваном и мы. Вечерами гуляем по деревне. Он давно развёлся. Детей нет. Вот и остался один. Доченька, ты не осуждай меня, но я… но мне он по-прежнему очень дорог.
– Мамочка, имею ли я право осуждать тебя? Если ты счастлива, то и я счастлива! Даже, если вы просто будете общаться...
– Ирочка, предложение он мне сделал, – перебила её Светлана Ильинична. – Я вот… к тебе за советом…
– Мама, кто я такая, чтобы тебе советовать? Только твоё сердце тебе советчик! – Ирина обнимала и гладила мать по плечу. – Я благословляю тебя на твоё счастье, родная моя!
– Ирочка, время ли сейчас для этого. Твоё-то, где счастье?
Ирина рассмеялась.
– Оно со мной, моя дорогая мамочка! А за тебя я очень рада!
– И это не смешно?
– О чём ты, мама? Разве над счастьем смеются! От счастья смеются и плачут! Ты меня познакомишь со своим Николаем?
– Познакомлю! Конечно познакомлю! Вот завтра же и познакомлю!
Ирина уже и не помнила видела ли она когда маму такой счастливой.
– Сегодня он к своему товарищу отбыл, а завтра за мной приедет. Ты доченька не думай, что он какой-то там прощелыга. У него хорошая машина, квартиру вот здесь покупает...
– Мамочка, главное что он человек хороший!
– Да, доченька, ты права! Он очень хороший! – воскликнула Светлана, всё так же счастливо и застенчиво улыбаясь.
– Вот и замечательно! Как говорится: совет вам да любовь! – смеялась Ирина, наблюдая за мамой. Такой застенчивой и смущённой она её точно не помнила.
– Ладно, моя хорошая, пойду подругу навещу. Устроим с ней небольшие посиделки. Давно не виделись. Только по телефону иногда беседуем.
– Мы иногда сталкиваемся с ней во дворе, на улице. Она часто со своим питомцем гуляет.
– Она знает… о тебе?
Ирина пожала плечами.
– Разговор не заводила, может быть и не знает. Если не спросит ничего, ты ей пока не говори. Хорошо?
Мать кивнула.
– Не засиживайся долго и мне с тобой хочется побыть.
– Я постараюсь, но у нас с тобой вся ночь впереди…
Ирина возвращалась из поликлиники, оставив машину на парковке во дворе, не спеша шла к своему подъезду и уже у самой двери услышала знакомый мужской голос.
– Ирина! Ирина, подожди меня!
Остановилась, заулыбалась, увидев коллегу по прежней работе.
– Филипп?! Привет! Рада снова тебя видеть! – искренне воскликнула она.
– А я-то уж как рад! Девочки, просто были шокированы твоим исчезновением! До сих пор всё не могут поверить в то, что ты уволилась. Ушла никому не сказав.
– Ну, почему же никому! Кому следовало знать об этом, узнал! Ты же тоже сразу был в курсе!
– Что собираешься увольняться я не знал! Подумал, что вы просто поссорились и помиритесь вскоре…
Она недоверчиво посмотрела ему в глаза.
– Он, что тебе тогда ничего не сказал? Хорошо, что я сразу же уволилась! И чем больше времени проходит с тех пор, тем я больше убеждаюсь в том, что надо было раньше увольняться. Как я ничего не замечала?! Чем ослеплена была? У меня теперь работа гораздо интереснее прежней…
– Очень рад за тебя!
– Ты мимо проезжал? Или специально приехал, решил меня проведать.
– Да. Я к тебе, если пригласишь и твой мужчина не будет против этого.
Ирина засмеялась.
– Мужчина? Нет. Мужчина не будет против. Ты, что же по мне соскучился? – продолжая улыбаться спросила девушка.
– Хм. Как ты догадалась? – пошутил молодой человек.
– Если серьёзно… что-то случилось? – спросила она. – Только не говори, что ты здесь по просьбе Сергея.
Он удивился её проницательности и Ирина поняла, что она права.
– Филипп, знаешь, я, конечно, рада с тобой увидеться, но ты напрасно откликнулся на просьбу своего друга. Мы с ним всё прояснили, он вроде бы всё понял. И я поняла, что он больше меня не побеспокоит.
– Ирина, ты мне скажи только одно. Ты его с кем-то застукала?.
– Фил, давай не будем об этом. Меня уже отпустило и я больше не хочу затрагивать эту тему. Он должен был сам всё тебе рассказать, прежде чем засылать парламентёром.
– В офисе было столько всяких кривотолков – просто бурлило. Племянница главного бухгалтера следом за тобой уволилась, – рассказывал гость. – Вот я и думаю, что скорее всего она-таки добилась своего. Он упорно молчит, все мои попытки поговорить об этом жёстко пресекает. А вернуть тебя хочет…
Ирина усмехнулась.
– Филипп, я устала и хочу домой. Ты зайдёшь ко мне?
– Я бы с удовольствием с тобой пообщался! Девочки передавали тебе привет.
– И им передавай. Скучаю по ним… Так ты идёшь со мной?
– Я бы пошёл, но как на это посмотрит твой мужчина? Как он посмотрит на моё появление вместе с тобой.
– Я уже сказала, что он не будет против. И посмотрит на это весьма спокойно. Ну, идём же! – лукаво улыбаясь говорила Ирина, открывая дверь подъезда.
Они прошли к лифту, молча поднялись на нужный этаж, всё же она почувствовала его смущение.
– Не робей, тебя никто не обидит в моём доме.
– Этого-то я точно не боюсь. Меня волнует, что тебе скажет он, когда я вломлюсь к вам в квартиру.
Ирина открыла замок, пропустила гостя вперёд себя.
– Он ничего не скажет, – улыбалась она, сняла пальто и только теперь гость заметил её животик. – Он ещё у меня не говорит, – теперь она весело рассмеялась и он заметил как внутренний свет озарил её счастливые глаза.
– Ирина, ты?.. Ты меня просто ошарашила! А говоришь, что нет мужчины?
– Фил! Подожди... Ты, что не знал? Сергей тебе не сказал? Или… он в прошлый раз ничего не заметил? – удивлялась Ирина своей догадке. – Правда?
– Я не знаю! Заметил он или не заметил. Но убеждал меня поговорить с тобой так, что можно подумать, что не знал. Я так понимаю, ребёнок к нему отношения не имеет…
– Ты правильно понимаешь. Женщины, думаю, тебе известно сколько месяцев вынашивают ребёнка.
– Вот девочки удивятся этой новости, – проговорил молодой человек, всё ещё внимательно разглядывая фигуру хозяйки квартиры. – Почему ты скрываешься? Номер телефона сменила…
– Мне так спокойнее. Не хочу ни с кем ничего обсуждать. Ты пообедаешь со мной?
– С большим удовольствием! – радостно отозвался тот. – Может у тебя есть пирожки? Уж очень они у тебя хороши!
– А ты откуда знаешь? – удивилась девушка, пытаясь вспомнить, когда она его ими угощала.
– Когда ты приносила их в офис, девочки меня угощали.
– Приносить-то я приносила, но готовила их мама. А я их печь не пробовала, только мечтаю об этом. И обещаю, что когда это произойдёт тебя приглашу на дегустацию.
После обеда она пригласила его в гостиную. Посидели, поговорили о том о сём, затем вернулись в кухню попить чаю.
У Ирины зазвонил телефон.
Начало: