Рождённый четвертого июля (1989) - патриот в поиске ответов, за что он проливал кровь

Символичное камео реального Рона Ковика - словно бы ребёнком он видит себя в будущем.

1964 год. Юный Рон Ковик добровольцем отправляется в морскую пехоту, чтобы бить коммунистов во Вьетнаме и стать гордостью своей страны. Война, какой он её представлял себе, насмотревшись кино, оказалась совсем не такой. Ковик вернётся домой совсем другим - сломанным физически и морально.

В реальности это событие произошло через несколько недель после того, как Ковик подстрелил сослуживца. И выглядело более ужасающе. В своей книге Ковик писал, что люди корчились от боли и истошно кричали. Так что можно сказать, что в фильме режиссёр ещё пощадил нервы зрителя.

Это экранизация истории жизни Рона Ковика, американца, вернувшегося с Вьетнамской войны инвалидом и ставшего впоследствии антивоенным активистом. Деятельность Ковика сильно всколыхнула общественность в 70-ых. Один из первых фильмов, посвящённый теме Вьетнамской войны, «Возвращение домой» был снят не без Ковика в качестве источника вдохновения (и консультанта). И вот, спустя 11 лет, Оливер Стоун снимает фильм уже непосредственно про Рона Ковика.

В фильме об этом не говорится, но Ковик с того момента отправлялся на боевые дежурства в надежде, что получит ранение и отправится домой. Как говориться, будь осторожен в своих желаниях.

Символичная вступительная сцена, невинные дети, под щемящую сердце музыку Джона Уильямса, играют в войну. Десять лет спустя юный Ковик ищет, как бы стать гордостью для своей семьи и страны. Перекочевавший прямиком из «Взвода» Том Беренджер толкнёт речь в духе: «Хочешь послужить своей стране, сынок?» Следующие полчаса хронометража – лучшие сцены фильма, где в полудокументальной манере, практически как во «Взводе», Стоун живописует ужасы Вьетнамской войны и даёт замечательный кадр, который вынесли на постер – Ковик сломался внутри. Вот только осознание ещё не пришло.

Эпизод с визитом к родственникам Уилсона - вымысел Стоуна. В реальности Ковик никогда не встречался с родными убитого им сослуживца, ограничившись раскаянием на страницах своей автобиографии.

Пользуясь строчкой из Кольриджа, можно сказать «Господь проклятьем гордеца отметил». Когда кошмары бойни и пребывания в госпитале останутся позади, Ковик вернётся в семью, в родной городок, где все его будут рады видеть. А сам он будет в ответ таким же приветливым и радостным, пытаясь делать вид, что всё нормально. Вот только осознание ещё не пришло.

Оливер Стоун узнал о существовании препарата, который мог бы реально парализовать Круза на пару суток. Том Круз был не против настолько погрузиться в образ. Но юристы из страховой компании студии мгновенно наложили своё вето, боясь риска сделать из звезды инвалида.

И по сути все 2 с лишним часа Стоун ведёт именно к этому. Не к тому, чтобы освещать деятельность Ковика как активиста, а чтобы показать трансформацию убеждений этого человека, который смог вернуться, сохранив свою жизнь, но совершенно не понимая, как жить дальше, пытаясь понять, ради чего он понёс такие жертвы.

Не все из показанных в фильме демонстраций заканчивались террором полиции. Вскоре после премьеры Оливер Стоун приносил извинения отделению полиции в Сиракузах за то, что на экране изобразил их в таком негативном ключе.

Сравнение с фильмом «Возвращением домой» конечно же неизбежно. Фильм Эшби всё-таки лучше, поскольку в финале зритель имеет все шансы испытать катарсис. В фильме Стоуна повествование под самый конец переходит в скороговорку и сдувается. Том Круиз смело может записать роль Рона Ковика в небольшую копилку тех своих образов, где актёру удаётся выйти из рамок своих привычных актёрских приёмов, по которым обыкновенно Круза узнаёшь, и которые кочуют с ним из фильма в фильм. В «Рождённом четвёртого июля» таких моментов очень мало – поэтому больше удивляешься тому, как режиссёру удаётся выбить из артиста ту искру искренности в перевоплощении, от которой в некоторых сценах на глаза наворачиваются слёзы.

Икона движения против войны во Вьетнаме, Эбби Хоффман, тоже появился в небольшом камео. Вскоре после съёмок он покончил с собой.

Пожалуй, больше всего запоминается эпизод, когда пьяный Ковик возвращается посреди ночи домой и разражается на откровенный выплеск своих переживаний. Забавно после таких сильных моментов видеть, как он делит экран с Уиллемом Дефо, где моментально тушуется пред неистовым темпераментом своего более одарённого коллеги. И хотя актёрская игра Дефо - достаточный повод, чтобы его персонаж присутствовал в фильме, но всё-таки 15-ти минутный фрагмент о похождениях Рона в Мексике чувствуется как затягивающий хронометраж.

Оливер Стоун любит появляться в собственных фильмах. В кадре с ним - Дейл Дай, ветеран Вьетнамской войны. Дай известен тем, что выступает как один из главных консультантов в Голливуде при производстве фильмов о войне, а так же появляется в них в эпизодических ролях.

В целом всё-таки уже не в первый раз отмечается присущий Оливеру Стоуну пафос, который совершенно не красит его фильмы. История Рона Ковика начинается очень сильно, однако под конец режиссёр сам же губит столь удачный фильм, обращая его в нечто плакатное. Жаль, оценка могла быть выше, поскольку бескомпромиссность первого часа повествования была чертовски хороша, и казалось, что режиссёр смог преодолеть так тянущее его пристрастие к драматизациям.

А что вы думаете о фильме? Поделитесь своим мнением в комментариях.