Осенью 1866 года баварский король Людвиг Второй подписал довольно унизительный мир с пруссаками. Он обязался заплатить 30 миллионов гульденов репараций, уступить несколько приграничных районов и (о чем знают немногие) разрешить пруссакам раз в год приезжать в Мюнхен и в течение двух недель праздновать свою победу на специально отведенном лугу на окраине города. С тех пор прошло довольно много времени, город разросся так, что луг оказался почти в самом его центре, а пруссаки всё приезжают. Пруссаки собираются в огромных палатках, усаживаются за огромные столы и пьют пиво из огромных кружек, которые им приносят по двенадцать штук за раз специально отобранные женщины с развитой грудной клеткой.
Думаете это рассказ давно минувших лет? А вот и нет. Это описание фестиваля в 2010 году.
Несмотря на то, что сегодня прусский народ считается исчезнувшим, представители самых разных наций заявляют, что принадлежат к потомкам этих племён. К примеру, на территории одной только Германии более миллиона человек высказывается в пользу своей принадлежности к пруссам. Помимо этого, потомков пруссов следует искать и в Литве. Не секрет, что летувининки — современные представители одного из литовских племён — имеют и иное название, а именно — “прусские литовцы”. Их происхождение частично связано с пруссами. Также потомки прусского народа проживают на землях Белоруссии и Польши, куда некогда переселились выходцы из Пруссии.
На самом деле какая-то капля крови и могла примешаться. Правильнее сказать, что Пруссаки это новый этнос, заявивший о себе после образования Герцогства Пруссия в 1525 году, потом переросшее в королевство Пруссия. Окончательно оформился после объединения Германии в 1871 году в империю. И сформировалось в первую очередь по признаку проживания на определённой территории.
Но кроме территории видимо должно быть что-то ещё, что объединяет. Особенности характера, поведенческие модели, внешняя атрибутика и прочее. Впрочем, давайте послушаем известных людей:
«Подлый король, подлая нация, подлая армия, держава, которая всех обманывала и которая не заслуживает существования». Наполеон (в разговоре с царем Александром в Тильзите, 1807)
«То, что Германия первоначально обретает свое единство в прусской казарме, является наказанием, ею вполне заслуженным». К. Маркс
«Берлин похож на одну огромную омерзительную казарму, а Пруссия кажется одной колоссальной гауптвахтой». Витторио Альфьери, 1770
«…Я с тревогой созерцал этого прусского орла, и пока другие восторгались, как смело он глядит на солнце, я всё более пристально следил за его когтями. Я не верил этой Пруссии, этому долговязому лицемерно набожному герою в гамашах и с просторным желудком, большою пастью и капральской палкой, которую, прежде чем ударить ею, он опускает в святую воду. Мне не нравилась эта философически-христианская солдатчина, эта смесь белого пива, обмана и песка. Противна, глубоко противна была мне эта Пруссия, напыщенная, лицемерная, ханжеская Пруссия, этот Тартюф среди государств». Г. Гейне
Заметьте, двое из цитируемых немцы. Как не крути но если милитаризм, то именно прусский.
Увидеть своего сына офицером — заветная мечта немецкого коммерсанта, немецкого промышленника. Это — признак того, что последний этап пройден, это — приобщение к высшей касте. Студенческая молодёжь тянется за офицерской. Студент копирует лейтенанта, его внешность, надменную осанку, механический шаг, носит такие же усы, как и он, тоже кланяется, ударяя каблуком о каблук». Понсэ («О чем думает немецкая молодежь», 1913)
Кстати о студентах. Осталось очень много воспоминаний о кёнигсбергском университете "Альбертина". Те же дуэли, те же нравы. Да просто посмотрите на фото.
«Никому ещё не удалось, говоря это вместе с Бисмарком, повторить образец прусского лейтенанта, точно также никто ещё не смог вполне воспроизвести прусско-немецкого милитаризма, который стал не только государством в государстве, но, прямо, государством над государством». К. Либкнехт, 1907
Опять немец. Давайте уже россиян послушаем.
«Капральской палкой и мещанским понятием об экономии в Пруссии… вселяется гуманизм. Пруссия бездушна… Германия вообще… ниже всей Европы в развитии гуманности». А. И. Герцен (из дневника, 1843)
«Германия—прежде всего Пруссия. Апофеоз культуры неумеренных потребителей пива. А.П. Чехов
Ладно, давайте обратим внимание на людей, являющихся лучшими представителями пруссаков. Фридрих Великий, просвещённый монарх, предпочитавший говорить и писать на французском. Каждый день по часу играл на флейте и по сути стал первым объеденителем Германии, увеличив территорию Пруссии вдвое. Однако чуть не потерял всю в годы Семилетней войны, когда русские казаки взяли Берлин, а Восточная Пруссия присягнула на верность российской императрице Елизавете Петровне . Но тут надо в ноги кланяться Петру III, отдал всё обратно абсолютно на безвозмездной основе. Впрочем, что вы хотите от мальчика, которого в детстве звали Карл Петер Ульрих.
Отто фон Бисмарк, государственный и политический деятель, первый канцлер Германской империи, осуществивший план объединения Германии . При выходе в отставку получил ненаследуемый титул герцога Лауэнбургского и чин прусского генерал-полковника в ранге генерал-фельдмаршала. Выходец из типичной сельской юнкерской семьи. Идеал для подражания каждого пруссака.
Драгомиров своё описание (1872) австро-прусской войны начинает со следующего пассажа: «Позволю себе отметить более резкие черты этой (прусской) расы: в ней есть много такого, чего не представляет чисто немецкий характер. Отличительная черта пруссаков – это непоколебимая юношеская уверенность в своих силах и превосходстве, доходящая в сношениях с чуждыми элементами до полной бесцеремонности… Это струнка чисто практическая. Не свойственная немецкому характеру и объясняемая в пруссаках историческим путем: прусская народность возникла из немецкого выселка в землю чуждую; эмиграции всегда составляются из людей энергических».
Еще одна цитата, из «Записной книжки штабного офицера 1905-1905 гг.» Гамильтона. Формально к антропологии она отношения не имеет, но показателен тот факт, что и в начале ХХ века образованный англичанин вовсе не числит немцев среди западных европейцев, а находит у них больше сходства с японскими могнолоидами:
«Тот факт, что японская военная организация была точно скопирована с прусской, облегчает понимание некоторых её характерных особенностей. Одна из наиболее поражающих черт как японской, так и прусской армий, являющаяся вместе с тем в значительной степени источником их могущества, заключается в индифферентном отношении к личности того или другого начальника, при сохранении в то же время в полном объеме духа преданности ко всем начальникам как к таковым. Уже одного этого свойства почти достаточно, чтобы обеспечить японцам и немцам успех в борьбе с неприятельскими войсками, находящимися под командой посредственностей. Западные европейцы, как и русские, идут только за человеком, не мундиром, и если этот человек не завоевал себе их уважении и симпатий, то они не захотят и не смогут под его командой напрячь все свои усилия для победы».
Понятно, что во время войны врагов изображали в виде тараканов. Но это было не вдруг. Насекомое случайно завезли с собой из Германии русские солдаты в 1762-1763 годах, возвращаясь домой после семилетней войны. Поэтому рыжего таракана и прозвали "прусаком".
Несмотря на это, пруссы и пруссаки остаются загадочным народом, создавшим великое государство и по иронии судьбы исчезнувшим в веках.
