Еще только забрезжил рассвет, а местная производительница горячительных напитков Евдокия Петровна Ложкина уже бегала вдоль по улице, таская в баню воду из колодца. Она уже успела наладить самогонный аппарат, подсоединить его к приготовленной бражке и затопить печь. Аппарат у нее был знатный, изготовленный местными умельцами на заказ. Длинный змеевик располагался в большом корыте, заливая его колодезной водой, можно было получить чистейший самогон, прозрачный, как слеза ребенка. Она думала о своей смекалке, гнать самогон не в кухне, как всегда, а в бане. Подальше от дороги, где иногда прогуливались любители ценного напитка и унюхав запах его за три квартала, бежали к ней. Подкидывала поленья в печь и думала : вот продам эту партию самогона и уже можно будет крышу перекрывать, а то прохудилась совсем.
Как бати не стало, все в доме пошло наперекосяк. Да, мужские руки нужны в хозяйстве, да где же их взять. Одни алкаши по улицам бегают. Хорошие то все при бабах сидят, за подол держатся. не оторвешь. Или старики. А я? Одна как перст на всей земле. Вспомнила свою первую любовь- Андрея. Высокий, статный, все подружки завидовали мне, когда я с ним под ручку в клуб ходила. Эх. Если бы не водка эта проклятая, век бы ее не видеть. Утонул милый дружок на рыбалке пять лет назад. Горевала долго, а как быть? Жить то надо. Зарплаты не хватает, корма вот купить надо, поросенок растет, осенью сдам, опять же навар будет. Проживу. Она задумалась, поохала еще немного и вскочила. Бражка начинала закипать, вот показались первые капли самогоночки, ох и запах! Чистые, как слеза, капли стекали в бутылку. Эх, пошла работа, успевай подливать холодную воду, да менять бутылки.
Дуська боялась одного, чтобы местный участковый Иван Акимович, не направился обходить владения свои. Нрава он был сурового, любил порядок, не терпел беспредела на своем участке. Самогонщиков приструнивал, аппараты отбирал или ломал, дальше делу хода не давал, поэтому на его участке всегда были тишина и покой.
Время подходило к обеду. Уже стояли с десяток наполненных бутылок на полке, когда заливисто залаял Жучок, маленькая собачка, дворняжка. Толку от нее было мало, но она всегда оповещала хозяйку, что кто то подходит к калитке.
- Кого еще там черт принес? Эх, не вовремя - подумала Дуся. Она решила не выходить, но пес все заливался и заливался. Не выдержав такого напряжения, Дуська, подлив холодной воды в корыто, побежала во двор. Выскочив из-за сарая, она увидела деда Тимофея.
- Чего тебе дед? С утра уже по дворам шастаешь, покоя от вас нету.- Ворчала незлобно Дуська, успокоившись при виде деда.
- Какое же утро, Дусенька, солнце то поди уж в зените стоит, а ну глянь на него. Время обеда давно. Да ты что запыхалась совсем, бежала чай от кого?
- Что надо, говорю тебе дед?- Повторила свой вопрос Дуся нетерпеливо, она жутко нервничала и волновалась.
- Так ведь праздник сегодня с утра.
-Какой еще праздник, иди к своей бабке старый, она пусть тебе наливает, нет у меня ничего, - и не открыв калитку деду, побежала обратно.
Дед обиделся, не ждал он с утра такого поворота, огорчившись, присел на скамейку у забора закручивая козью ножку. Мысли его кружили, как соколы над лугом, обдумывая, как бы наказать глупую бабу за ее жадность. На его радость вдалеке на дороге показался мотоцикл участкового. Дед приободрился, покрутил цигарку, бережно ее затушил и остаточек положил в карман. Он уже был во всеоружии, когда участковый подъехал к дому.
-Здоров будь дед,- приветствовал его участковый.
- И тебе не хворать, а что сегодня тебя сюда занесло, вроде как день то выходной- протянул дед.
-Да вот, решил проехаться посмотреть, все ли в порядке – отвечал Иван. А намерения его были совсем другие. Давно уже приглянулась Ивану Дуся. Сам то он был одинокий. Была у него жена, да лет десять назад сбежала в город с одним строителем, что приезжал в деревню на строительство коровника. Так ей красиво о любви рассказывал, что жена не удержалась и махнув на Ивана рукой, полетела искать любовь в других краях и объятиях. Остался он в огромном доме один, истосковался по женской ласке, а Дуся слыла женщиной порядочной и честной, хотя и приторговывала самогоночкой. Но подловить ее на этом деле он никак не мог.
-Да, порядок дело тонкое, - выставив палец вверх, важно заключил дед,- только не все спешат его соблюдать!
- Вот, вот. Следить приходиться даже в выходной.- Заметил участковый. Он заглянул во двор, но присутствие деда серьезно влияло на его планы. Не хотел он, чтобы в деревне прознали о его намерении раньше времени, а то сплетен не оберешься, да и не ровен час Евдокия откажется. Что тогда делать? Во дворе разрывался Жучок.
- А ты, часом не заболел?- спросил дед неугомонный дед. Судя по его виду сидеть у калитки он намеревался долго.
-Нет, пока месть здоров, а почему это ты так решил?
- А зачем тогда к Дуське приехал?
-Так я тебя увидел и остановился, - оправдывался гость.
- А-а-а! А то Дуська дюже занята сегодня. С утра себя в порядок приводит, баньку топить!- многозначительно заметил дед,- вот говорю же я – сегодня праздник с утра.
Не успел он договорить, как увидел приближающуюся бабку Нюру, с ведрами и коромыслом.
- Некогда мне тут с тобой лясы точить,- дед подскочил, как ужаленный, открыл калитку и в два прыжка скрылся за сараем.
А в это время, Дуся, слушая заливистый лай Жучка, побежала выгнать надоедливого деда, чтобы не привлекать внимание к своему дому, схватив длинную хворостину она, неслась на скорости ко двору, желая отхлестать ею незваного гостя, как вдруг со всей силы врезалась в деда, выскочившего из-за угла. Они столкнулись, не успев разойтись, оба упали на землю, громко вскрикнув от неожиданности. Ударившись коленом, Дуся заорала на полоумного деда.
- Чтоб тебе провалиться, старый пень, ты чего тут скачешь по чужим дворам, как молодой козел, а?
Дед, не отвечая, побежал в садок, открыл калитку, и не успел опомниться, как был сбит с ног выскочившим на простор поросенком. Визжа от радости, поросенок бежал по огороду к баньке.
Дуська, потирая колено, не знала, что делать. В огороде бегал огромный боров, дед лежал возле садка и стонал, а на дворе слышались голоса. И один ей точно не нравился - это был Иван Акимович! Она стояла и не могла сориентироваться куда идти в баньку или во двор.
А в это время баба Нюра подошла к участковому и спросила:
- Здравствуй Иван Акимович, все ли ты здоров?
- Да здравствуем помаленьку.
- А не мой ли это дед к Дуське во двор побежал?
- Да я и сам не понял, -отвечал Иван.
- Вот старый, уже с утра ищет, где бы горло промочить, ну я ему задам,- потряхивая коромыслом грозила баба Нюра.
В это время за домом послышались крики и визг поросенка. Участковый побежал за двор, бросив ведра, за ним спешила баба Нюра. У раскрытого садка они обнаружили лежащего на земле деда, он стонал и держался за спину. Из бани выскочил орущий поросенок, он извиваясь бегал по огороду и визжал как резаный, потом плюхнулся в лужу и стал похрюкивать успокаиваясь. В бане голосила Дуся. Участковый забежал в баню и увидел, сидящую на полке женщину, она голосила, держась за голову:
- Разорил, как есть разорил, га-а-а-д!,- вопила она.
На полу валялись разбитые бутылки, самогон медленно просачивался сквозь щели пола, в землю утекали бесценные капли. Рядом валялось покореженное корыто с изогнутым змеевиком, гордостью Дусиного самогоноварения. Вылилась бражка, залив печь, шел густой пар, дым облитых углей и терпкий запах сивухи.
Участковый бросился к ней и схватив ее за плечи громко спрашивал:
- Обварилась! Ударилась!
-Не-е-е-т.- ревела она.
- Тогда все хорошо, не реви, не реви , говорю тебе.- Прижал ее к себе, вытирая слезы с ее лица. Лицо распухло от слез, она смотрела на него удивленно. А он целовал ее и смеялся. Дуся пришла в себя:
- Как же это,- нежно спросила она.
-А вот так, больше ты не будешь варить самогон, считай, прошла ликвидация смогонного аппарата властями твоего двора, в лице борова. Кстати он тоже пострадал, наверное бок обварил. Пойдем смотреть, - и поцеловав ее еще раз, пошли смотреть ущерб хозяйства. В луже лежал успокоившийся боров и только редкое хрю,хрю, говорило о его боли.
У садка причитала баба Нюра:
- Ну, что старый пень, допрыгался, я ж тебя коромыслом огрею, окаянного для полного счастья,- и подняв коромысло, она потрясла им над дедом.
- Ой, ой,- только и пищал дед, разминая спину.
Дуська с участковым смеялись. Приподняли деда и отвели его домой. Там в честь победы над зеленым змием ему преподнесли чарочку с куском черного хлеба, присыпанного солью и кусочком сала. Он был в восторге. Праздник удался.
А через месяц, во дворе стояли накрытые столы и вся деревня пришла крикнуть «горько!» Ложкиной Евдокие Петровне, по мужу Скворцовой, зарегистрировавшей брак с участковым Иваном Акимовичем. Посаженными родителями сидели за столом важные дед Тимофей и баба Нюра.
Через девять месяцев Нюру встречали все тем же составом. Во дворе заливался от радости Жучок, он прыгал и извивался от радости под ногами. Иван заносил в дом два завернутых в одеяла комочка: новых жителей деревни Марию Ивановну и Матвея Ивановича Скворцовых. От такой радости дед прослезился и сказал, что бросит пить и курить.
- Теперича ить нельзя дымом пыхать, мальцы свежим воздухом должны дышать.
Баба Нюра с недоверием посмотрела на него и сказала:
- Да ладно болтать то, помело.
- Как есть брошу! - гордо сказал дед,- ты мое слово знашь! у меня теперь есть чем заняться, вон пацан какой прибыл, его ведь учить всему надо. А кто ж, если не я?
- Дак, тогда я на себя Марьюшку возьму, ее ить тоже учить надо всему, а как же, я еще могу, глядишь и помирать с тобой повременим,- и они склонились над детьми в умилении.
