Это сейчас до пустыньки, где молился св. Серафим Саровский можно за двадцать минут доехать из Сарова на машине, а когда-то здесь была глушь, тишина, да валуны, островками выступающие по берегам небольшой речонки.
С тех пор, как сюда пришёл отец Серафим (в миру Прохор Мошнин), прошелестели два с половиной века. Умирали и рождались деревья, обмелела и заросла река, берегами сползая в воду. Но камни! Камни остались всё те же, и они помнят!
Один из валунов мы увидели в беседке на ближней пустыньке. Может быть, именно на нём батюшка Серафим тысячу дней и ночей отстоял во славу Божию, прося за нас, самонадеянных и глупых в своём ребяческом упрямстве. И здесь говорил каждому, кто прибредал к нему за помощью:
– Христос Воскресе, радость моя!
Я трогаю рукой холодный гранитный бок, и пальцам становится тепло, как от русской печки.
– Отче Серафиме, моли Бога о нас!
Дальняя пустынька находится примерно через пару километров. На её месте построен скромный деревянный домик-часовенка, где можно купить малую память о посещении и поставить свечку.
– Ой, смотрите, медведь!
Неспешно выйдя из чащи, мишка спокойно смотрит на дорогу, не двигаясь с места. Наша провожатая Надежда Александровна притормаживает, и мы понимаем, что медведь деревянный. Ну как настоящий! Наверное, точно такой же приходил к батюшке Серафиму и долго смотрел на человека, словно понимая, что тот молится обо всех живущих на свете, и о нём, лесном звере, тоже.
На другой стороне дороги, напротив часовенки, на огромном камне памятник батюшке Серафиму. Кроме нас поблизости никого нет. Щебет птиц сливается с шорохом майской листвы под ветром, напоённым запахами грядущего лета. Бронзовый батюшка Серафим, умиротворенно ждёт нас, воздев руки к небу, и в душе полевым колокольчиком слышится тихий звон его святого приветствия:
– Христос Воскресе, радость моя!