8 глава.
Он отошёл к окну и закурил. Его сестры уже методично обыскивали дом. Всё, что я с таким трудом и любовью отглаживала, складывала и вывешивала в шкафы, всё это бесцеремонно скидывали на пол и топтали ногами. Затянувшись несколько раз, Индюк подошёл ко мне и выдернул кляп из моего рта, думая, что сейчас же выложу ему на блюдечке дедовские тайники. Не дожидаясь пока он отойдёт от меня, я со всей оставшейся силой плюнула ему в лицо. От неожиданности он взвыл так, что сбежались все его четыре сестры, я получила град ударов ногами, руками. Мне уже было всё ровно, я ничего практически не чувствовала, потому, как была в полу бессознательном состоянии.
- Сучка! Дешёвая лохушка! Я убью тебя! Всё до копейки мне отдашь! Я подожгу тебя с твоим домом! Даже костей твоих никто не найдёт! Тварь!
Это было последнее, что я слышала из его длиной тирады. Меня опять окатили холодной водой. Индюк вновь заткнул мне рот окровавленным кляпом. Затем он порвал мне на груди платье и потушил окурок там…. Я захлебнулась собственным криком. Никакой удар не сможет сравниться по боли с ожогом от сигареты.
Зулейха надолго замолчала. Её собеседники, словно чувствуя, что удалось пережить детской психике, не заводили речь с ней, не успокаивали её дежурными фразами. Они понимали, что их собеседнице нужно было время, чтобы прийти в себя и опять начать рассказывать все то, что она с таким трудом спрятала в себе, не давала этому выйти многие годы. Нужно было дать ей выговориться, чтоб не сойти с ума.
Кое – как справившись с душевным волнением, она продолжила свой рассказ.
- Всего у меня более десяти ожогов на груди…Он тушил окурок за окурком на моей груди, в надежде выведать у меня местонахождение тайника. Он знал, чувствовал своим звериным шакальим чутьём, что у деда был тайник. А может и мама ему открылась в минуты откровенности. Не вам мне рассказывать о моем дедушке. Не секрет, что он был связан с уголовным миром. К нему на скупку приносили краденые вещи. Что то он покупал сам, что то перепродавал, что то переделывал так, что бы невозможно было узнать при продаже ворованной вещи. Я знала местонахождение дедовского тайника. Знала, что там лежит. Так же я знала, вернее поняла, что Индюк меня не оставит в живых. При любом раскладе. Скажу я ему правду или нет. Он пришел меня убивать…
Зулейха опять надолго замолчала.
- Дочка, если тебе трудно рассказывать, не надо продолжать. Расскажешь как-нибудь потом, когда успокоишься.
- Нет, дядя Серадж, я расскажу. Не могу держать в себе столько лет такой груз…. Избиение продолжилось. Если Индюк прижигал, не туша сигарету у меня на груди, то его сестры били меня ногами. Я то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Практически ничего не видела и не слышала. Перед глазами стояла красная пелена, а в ушах был только гул. В конце - концов, я провалилась в темноту. Что было потом, знаю только со слов Айки и её мамы, тёти Маржанат. Пришла в себя только в больнице, в реанимации. Маму сразу же запустили ко мне. Я ничего не могла ей сказать, у меня были выбиты почти все передние зубы, да и сил не было. А мама тихо плакала и шепотом повторяла только несколько слов:
- Только живи, не умирай…- и крепко сжимала мою руку.
Сколько я пролежала в реанимации я не знала, но в одно солнечное летнее утро меня перевезли в обычную палату. Сразу стали появляться посетители. Оказывается я пролежала около месяца. Индюк с сестричками постарался на славу. Переломали мне несколько ребер, отбили селезенку, выбили зубы, обожгли сигаретами мне грудь, а лицо и тело представляло собой сплошное месиво из-за кровавых синяков. Если бы не Айка, меня сейчас не было бы в живых. Это она спугнула тогда Индюка с роднёй. Наши дома находились по соседству, и пока мама лежала в больнице на сохранении, Айка со своей мамой ночевали у меня. Чтобы не заходить каждый раз во двор через центральные ворота, мы с Айкой давным-давно отодрали пару досок с забора в саду, сделали своеобразный лаз, о котором, естественно, знали наши мамы. Но лаз был рассчитан только на таких худышек, какими были мы с ней, и никак не предназначался для прохода взрослых. Поэтому мы с Айнулей часто встречались друг у друга в доме перелазя через прореху в заборе, сокращая тем самым себе дорогу. Ну, а взрослым приходилось попадать во двор традиционным путём, через входную калитку с воротами. Так вот, по всей видимости, Айнуля пролезла ко мне через дыру в заборе и, увидев, что творится у меня, закричала и дала деру обратно, тем же путем. Скорее всего, выскочивший за ней Индюк так и не понял, откуда она взялась и куда так быстро исчезла, но ему и его сестричкам хватило времени, чтобы убежать.
Меня выписали с больницы уже после того как мама родила мальчика. Все это время, что я там провела, ко мне постоянно приходил следователь. Я как могла, шепелявя, рассказывала о том, что произошло в тот роковой вечер. На Индюка и его сестер завели уголовные дела. И если сестричек задержали сразу, то того и след простыл. Даже его ближайшая родня не знала , где его найти. Его объявили в Федеральный розыск.
Зулейха встала, подогрела чай.
- Давайте чаю попьем, а то горло пересохло от всех этих воспоминаний.
Налив всем ароматного чаю, и отпив несколько глоточков, она вновь вернулась к своему рассказу.
Продолжение здесь https://dzen.ru/media/id/6446febc85446f66f83b1715/odno-dyhanie-na-dvoih-646da9f1c9ca740ebd47a04b