На волне популярности аниме «Звездное дитя» новостной портал ANN (AnimeNewsNetwork) недавно взял эксклюзивное интервью у автора манги Аки Акасака («Госпожа Кагуя: в любви как на войне»), где он рассказывает о том, как возник замысел, какие реалии японской индустрии развлечений вдохновили его и насколько круто работать с художницей и мангакой Мэнго Ёкояри («Тайные желания отвергнутых»). Перевел его для всех неравнодушных в качестве экспериментальной рубрики в аниме-канале «Покебол с предсказанием».
Как возникла изначальная идея «перевоплотиться в ребенка любимого айдола»?
Как-то мы с ассистентом обсуждали способы создания манги, и речь зашла об историях, основанных на «сильном желании». В тот момент мы говорили о желании перевоплотиться в ребенка айдола. Это известная шутка в Японии: так часто твитят под новостями о том, что брак айдола распался. Я записал эту мысль в книгу идей для будущих сюжетов. Какое-то время спустя я начал слышать все больше ворчания и жалоб на индустрию развлечений от исполнительницы роли Кагуи в игровой экранизации манги (вероятно, речь о певице и актрисе Канне Хасимото — прим. «Покебола») и моих новых друзей-стримеров. Я подумал, что сейчас подходящее время для создания истории об индустрии развлечений, и понял, что могу использовать идею, которая у меня тогда была.
Какую часть основного сюжета вы уже представляли, когда начинали создавать первую главу?
Я представлял сюжеты первого и финального акта. И потом думал, какие события хотел бы добавить между ними. У меня сложилось впечатление, что манга часто использует драмы, фильмы, пьесы, развлекательные шоу и так далее в качестве тематического обрамления. Однако сегодня индустрия сильно изменилась. Таланты [артисты, которые часто появляются на японском телевидении — прим. ANN] больше не могут игнорировать Интернет, YouTube стал суперпопулярным, фильмы смотрят с субтитрами, пьесы все чаще основаны на аниме и манге, и был случай самоубийства, связанный с реалити-шоу (вероятно, речь о Ханне Кимуре — прим.П). Учитывая всё это, я решил взять что-то современное, что происходит в японской индустрии сегодня. Это был первый концепт.
Учитывая, что события первых глав в короткий срок охватывают большой промежуток времени, о чем вы думали, когда рисовали Ай и детей?
Основная часть серии начинается со второго тома и второго эпизода. Поскольку журнал, где публиковалось манга, ориентирован на взрослых (Weekly Young Jump — прим.П.), в ключевых моментах, я указывал, что это история для взрослых.
Как вы (с Мэнго Ёкояри) узнали друг о друге, и что привело к совместной работе?
Изначально я оценил талант Мэнго-сенсей. Встретиться нам помог общий друг, когда я рассказал об этом. Так что я знал о навыках и талантах Мэнго-сенсей. Когда у меня сложился концепт «Звездного дитя», в одной из работ Мэнго-сенсей уже была история об индустрии развлечений. Прочитав её, я сразу же решил связаться с Мэнго-сенсей.
Как часто вы обмениваетесь идеями при разработке сюжета?
Мэнго-сенсей добилась успеха благодаря «Тайным желаниям отвергнутых», которые не основаны на каком-то произведении или чужом сценарии. Она способна написать интересную мангу и без меня. Когда у меня сложности с сюжетом, я часто консультируюсь с Мэнго-сенсей. Я иду ужинать с редактором и Мэнго-сенсей. Мы называем это «подготовительными встречами», но в основном мы просто болтаем. По сути, это выглядит так: я держу в уме общий ход истории, и всякий раз, когда что-то буксует, консультируюсь с кем-то.
Как работа над «Звёздным дитя» отличается от вашей предыдущей манги?
По правде, я стал ощущать себя писателем именно на «Звездном дитя». Комедийный стиль в «Госпоже Кагуе» — это всего лишь специальная формула, созданная по просьбе редакции. Так что для меня эта серия создана по этой конкретной формуле. Тем не менее, я также использую комедийный стиль «Кагуи» в «Звездном дитя», чтобы его было легче читать.
Как вы работаете над дизайном новых персонажей? У вас бывали когда-нибудь разногласия по поводу того, как должен выглядеть персонаж?
Для главных героев я рисую грубый набросок и отправляю его женщине, отвечающей за раскадровку. Однако иногда Мэнго-сенсей рисует персонажа целиком до того, как я расписываю мелкие детали. Иногда процесс становится более интерактивным: например, когда я полюбил персонажа и увеличил частоту его появления. Мне нравится такой стиль создания персонажей. Если с дизайном персонажа возникают проблемы, мы это обсуждаем и меняем. Пока так случилось только однажды, когда я срисовал персонажа с реальной личности, и дизайн слишком сильно походил на человека, о котором шла речь. В сюжете «Звездного дитя» есть кусочки реальных историй, но это не документальный фильм, и у нас нет намерения нападать на реальных людей. Я изображаю события, которые могут произойти с трендами и правилами современной индустрии развлечений. Это произведение — художественная литература.
Какие исследования индустрии развлечений вы проводили?
У исследований для «Звездного дитя» обширный вектор. Мы слушаем реальные истории и личные мнения ведущих талантов, андеграундных айдолов, телевизионщиков, настоящих продюсеров, менеджеров, редакторов светской хроники, ютуберов, сценаристов и многих других. В процессе стало понятно, что многое завязано на балансе власти и логики, и нередко возникают случаи неудовлетворенности, когда «А легкомысленно относится к Б, В легкомысленно относится к С, а С легкомысленно относится к А», что обусловлено конкретными обстоятельствами и правилами. Иногда мне кажется, что если бы они работали с таким пониманием [требуемого баланса], то таланты и люди вокруг них могли избежать лишнего стресса. Я слышал, что индустрия развлечений в США и Японии совершенно разные. В японской индустрии развлечений сегодня нет союза исполнителей и писателей, нет никаких гарантий, прослушивания не учитываются при кастинге, возможности зависят от баланса сил между компаниями, и, по сути, вы не можете идти против офис-менеджера… и так далее. И это продолжает происходить. Если вы, американские читатели, можете получить удовольствие от чтения «Звездного дитя», то со знанием этой уникальной японской ситуации, вы можете углубить понимание истории.
Что вдохновило вас изобразить мир айдолов в такой мрачной и драматичной манере?
Был случай, когда на актера напал фанат, увидевший фотографию в новостях о выходе фильма. Когда это произошло, казалось, что он кремень, но после того, как мы подружились, артист признался, что эмоционально это его очень задело. Когда я это узнал, то понял, что таланты скрывают истинное лицо ради проектов и поклонников, которые их поддерживают. С распространением интернета мы живем в обществе, где голоса фанатов отчетливо слышны. Я хочу, чтобы люди знали, через какую боль, эксплуатацию и страдания проходят молодые таланты. Я думаю, что эта манга также поднимает вопрос о том, как люди должны обращаться со знаменитостями. Думаю, правильно будет сказать, что, когда я писал о реальности, история, естественно, становилась мрачнее.
Несмотря на то, что в английском переводе манги используют несколько иной каламбур, зарубежные фанаты также привыкли называть Кану «Пищевая сода»-тян. Что вы думаете об этой шутке, выходящей за рамки национальных границ?
Я никогда не думал, что выражение «пищевая сода-тян» станет настолько распространенным, даже во время выпуска японской версии. Мне очень любопытно, как люди в США поняли шутку, используя японские слова jūbyо̄ (десять секунд) и jūsо̄ (пищевая сода).
- Все переведенные интервью можно прочитать тут
- Поддержите канал, если уже читаете и любите, что там творится
- Подпишитесь на бусти — там дополнительные обзоры, интервью и стримы