На Аляску ехать не хотелось. К тому времени, очевидно, у меня уже сформировалось своё понимание желаемого формата велопоходов, и оно мне говорило, что три с лишним недели - это много. Да, далеко. Да, целесообразность финансовых затрат и времени на дорогу. Но. Первые дни в очередной стране, конечно, крутишь головой туда-сюда, впитываешь новую картинку. Через неделю шея крутиться устаёт, глаз всё меньше цепляется за окружающее. На десятый день вдруг осознаёшь, что ничего нового уже не замечаешь, а к исходу второй недели душа неумолимо хочет вернуться к родному очагу, а тело - на любимый беспружинный матрас. Недаром я его тщательно выбирал (матрас, не тело), слушал рекомендации и валялся на кроватях в салонах. А тут - три недели! Да взвою я, не выдержу. Нет, не хочу. И предложение организатора этой авантюры, Веломота, принято не было.
Но тут позвонил Ганс. И, как и положено старшему по званию, капитану, отчитал меня, старшего сержанта, по-полной. За то, что я не понимаю, какое это будет замечательное путешествие. За то, что я не составляю ему компанию в палатке. За то, что не хочу. И это возымело действие. Я купил билеты на Аляску. С Гансом - да, поеду, буду терпеть всю рутину длинного велопохода. Ради Ганса - да, поеду, старших надо слушаться. А незадолго до отъезда Ганс присылает своё фото, на костылях. Повредил ногу. Теперь я еду без Ганса...
Если б Аляску опрометчиво не отдали Америке, то и езжай себе спокойно, но теперь - будь любезен пожаловать в Москву, на собеседование по визе. Спасибо хоть "Авианове", выручала ценами на билеты в столицу. И светлая ей память.
Листает, значит, в посольстве США рыжий американец мой загранник, и вижу, что на его лице рисуется удовлетворение. Та паспортина у меня вся в штампах и визах была, что наглядно говорило о моём диагнозе.
- Какая цель Вашей поездки? - спрашивает.
- Покататься на велосипеде! – не кривя душой отвечаю я.
- Ваша виза одобрена!
Вот как вы представляете себе стюардесс (стюардов)? Конечно, это молодые девушки (парни). Так было везде, но не в Америке. Внутриамериканские перелёты у меня были авиакомпанией "Континенталь", и на всех шести рейсах бутеры раздавали дамы степенных лет и под стать им кавалеры. Этакие бабушки-стюардессы.
На Аляске у меня открылась медведофобия. Заезжали мы в нацпарк "Денали", там положено было сначала фильм посмотреть про косолапых, медведостойкий контейнер под продукты получить. А ещё записать свой рост, цвета волос и одежды. Чтобы потом по останкам опознавать. И вот, после показанных тебе разорванных консервных банок, раздавленных палаток, ты лежишь в своей и снится тебе... Не помню, что именно тогда приснилось, но среди ночи я устроил конкретную тревогу всему нашему лагерю. Спасибо, что утром потом не побили.
А ещё там у меня колено разболелось. Впервые. Внезапно. Сильно. Все предыдущие годы я мог изображать из себя могучего велосипедиста, вкручивая в любую гору, затаскивая в подъёмы слабых, и вдруг... Вдруг я еду один, потому что компаньоны не выдерживают такого низкого темпа и периодически просто поджидают меня. Еду, крутя одной ногой, благо я на контактных педалях. К печальным размышлениям о своём велобудущем добавляются тревожные мысли о том, что будет через десять секунд, за очередным не просматриваемым поворотом тропинки в высоченной траве, по которой едешь, постоянно объезжая медвежьи кучи. Да, петь антимедвежьи песни я тогда научился.
А при вылете из Анкориджа меня удивили аэропортовские. Отняли велотуфли, оставив стоять в носках, унесли куда-то. Контактный шип на подошве не понравился. Даже в Израиле, потом, такой паранойи не было.
Ну а коленка так и барахлит, хоть и позволяет путешествовать. По своему пониманию формата.
Изложено в 2023 году.
