- Я же обещал тебе, я вернулся, - Петр сидел на лавочке, обняв Василису, а она грустила.
Она просто боялась представить себе в каком он был состоянии, попав в госпиталь три месяца назад. Все тело было посечено осколками, после выписки его, приставив к награде, отправили домой, признав непригодным к дальнейшей службе, невзирая на его возражения.
- А Таня... Расскажи, что с ней случилось?
- В окружение мы попали, нас накрыло, а когда очнулись, ее уже не было, как и Даши с Галей. Немцы их увезли, да еще трех крепких парней с нашего отряда прихватили. Нас с Михалычем они не успели к машине утащить, наши самолеты летели, вот немцы и бросились по лесной дороге.
- Значит, она в плену.. - грустно произнесла Василиса.
- Если выжила... Васька, ты даже представить себе не можешь, что там происходит, - по его щеке сползла слеза, а Василиса, убрав поседевшую прядь волос с лица любимого, вытерла ее варежкой.
Они молчали и каждый думал о своем. Петр пришел, он вернулся, он выжил. Да вот только будто это не ее Петя: в глаза не смотрит, не называет ее так как раньше, шутливо произнося "Василиса Прекрасная", не называет своей любимой, а кличет коротко - Васька, будто собака она дворовая. И нет той нежности ни в глазах, ни в жестах, будто чужим он стал.
- Петя, ты не любишь меня больше? - как-то, прогуливаясь вечером по дороге, кутаясь в теплую шаль, спросила Василиса.
- Почему не люблю? Люблю...
- Ты жениться мне обещал, когда?
- Женюсь, я же обещал, - но в голосе уже не было того задора и ласки. - Вот по весне и поженимся. Мне просто в себя прийти нужно, понимаешь? А ты платье шей, да фату.
Василиса пожала плечами. А нужно ли? Стол не накроешь, у всех в закромах пусто. Тяжелое нынче время, но все пройдет, все наладится...
Она была в белом платье, сшитом матерью из отреза ткани, фату ей смастерила свекровь. Стол не накрывали для всего села, не было ни средств, ни провизии, посидели лишь с соседями под гармонь, да к вечеру все и разошлись. Погрузив в телегу вещи Василисы, отец тихонько ее перекрестил.
Той же ночью она чувствовала себя самой счастливой в объятиях любимого мужа и все, что она хотела - это подарить ему ребенка, растопить его холодное сердце, заледеневшее за два с половиной года, проведенных на фронте.
Она родила сына в мае 1945 года, ровно в тот час, когда голос по радио объявлял о том, что все окончено, что враг разбит. Сквозь слезы и боль она улыбнулась, радуясь этой прекрасной новости.
- Он счастливым будет, в такой день и час родился! - Лидия взяла на руки новорожденного внука поцеловала его в лобик.
- Теперь и я по-настоящему счастлива, я ведь подарила Петруше сына, как и обещала, - устало улыбнулась Василиса. - Позовите мать с отцом, а Афанасия давайте мне.
- Ты назовешь его в честь деда? - удивилась Лидия.
- Да, мы с Петрушей недавно так решили.
- Спасибо тебе, дочка... Спасибо, - слезы брызнули из глаз Лидии, она их вытерла поспешно, передала внука на руки матери и побежала за сватами.
У них начиналась новая жизнь. Страна потихоньку восстанавливалась, в селе хоть и голодно было, но все понимали, что негоже роптать на судьбу, нужно пройти все испытания с честью.
Василиса работала в поле, там же, на тракторе, трудился и Петр. Лидия присматривала за внуком и надеялась, что все их беды окончены, что теперь все будет хорошо. Но некоторые испытания еще были впереди....
В июле 1946 года в доме Василиса, только уснув, сразу же проснулась от стука в окно.
- Кто там? - открыв створку, спросила она.
- Это Таня...
Василиса, не чуя ног от радости, бросилась к двери и буквально выскочила на крыльцо.
- Таня! Танечка! - она обняла ее крепко, но тут же отпустила, боясь раздавить худенькое тело некогда пышнотелой подруги.- Ты выжила, родная моя.. Но почему ты к матери не пошла?
- Боюсь я... Вдруг прогонит. А ты здесь?...
- Ты чего, глупенькая? Тетя Галя давно уже на тебя не злится, она ведь до сих пор рыдает по тебе. Беги скорее к ней. Но все же, сперва удели мне время и расскажи, где ты была...
Тут дверь открылась и вышел на улицу Петр. Увидев Татьяну, он протер глаза и уставился на нее.
- Таня! Это и правда ты?
- Я, Петенька, я... - Таня подалась вперед, но потом вдруг резко села на лавочку и произнесла тихим голосом. - В плену я была, смогла выжить, в дом один меня устроили горничной, американцы потом за мной приехали. Год в фильтрационном лагере была, доказывала, что не по своей воле на немецкую семью работала. И вот теперь я здесь. А вы, значит...
- Мы поженились, - счастливо улыбнулась Василиса. - У нас сыночек подрастает, Афанасием назвали, в честь деда.
- Я рада за вас, - как-то печально ответила Таня. - Ну я и правда, пойду к маме.
Василиса с трудом могла уснуть, слезы наворачивались на глаза когда она вспоминала, в каком виде ее подруга вернулась домой. Теперь надо быть с ней рядом, быть ей поддержкой и опорой. Это пока она, Василиса, здесь под родительским крылом была, Танька на передовой, да в самом аду побывала.