Мне довольно часто попадаются тексты, авторы которых утверждают, что это пианист Рябинин сбил человека, а о своём героическом поступке и бяке-жене …соврал, чтобы вызвать жалость у официантки Веры. Мы же знаем о событии с его слов, а как там было в реальности? Подобных статей много, а комментариев с этим рефреном ещё больше. И, кажется, я знаю, почему бытует столь фантастическое мнение.
О, нет, я не буду говорить о том, что общество стало злым, изворотливым и лживым, а потому ищет во всём подвох и «второе дно». Дескать, люди интерпретируют события со своей «колокольни». На деле общество ровно такое же, как и всегда – хомо-сапиенс меняется крайне медленно, разве что антураж, фон и скорость передвижения – другие.
Я думаю, что вывод о пианисте был сделан, исходя из …личности самого актёра. Во-первых, Олег Басилашвили «прославился» своими высказываниями, которые нет нужды повторять, и все его роли сделались заложниками тех словес. Во-вторых, Олег Валерианович, даже в те годы, когда не произносил сомнительных тирад, часто играл отрицательных героев, bad guys.
Поэтому, когда говорится, что к Ипполиту-Басилашвили зритель отнёсся бы хуже, чем к Ипполиту-Яковлеву, в этом есть не просто доля правды, но единственно-возможная правда. У Басилашвили – так называемое отрицательное обаяние. Он гораздо лучше смотрится в сюртуке Мерз(л)яева или в швейцарском пиджаке Самохвалова, чем в сереньком джемпере переводчика Бузыкина.
Я имела в виду, разумеется, не одежду, а – маску, типаж, характер. Каждый актёр имеет свой диапазон, хотя, в советском кино и театре старательно уходили от навязывания амплуа. В принципе, Басилашвили в образе Рябинина – это мискаст. Сюда бы гораздо лучше подошёл бы другой «рязановский» актёр – Андрей Мягков.
Я как-то попробовала читать сценарий «Вокзала…», представляя Мягкова на месте Басилашвили. И это было …круто. И Мягкова-Рябинина вряд ли кто заподозрил в подобной лжи. Уже замечено, что гадкие персонажи, сыгранные приятными актёрами, вызывают некоторое сочувствие. Допустим, Афоню с лицом Леонида Куравлёва хочется понять и простить, как и домушника Жоржа Милославского.
Мы явно не желаем ему попасть в руки милиции, хотя, это противоречит не только праву, но и морали. Гадковатый Король с улыбкой Евгения Леонова кажется милым. Его же Харитонов – навязчиво-бесцеремонный сосед Бузыкиных – тоже представляется этаким уютным мужичком-боровичком, к с которым (наверное) неплохо тяпнуть.
В одном из комментариев было сказано, что если бы Вадима в «Зимней вишне» сыграл Сергей Шакуров, как изначально задумывалось, то финальный выбор Ольги не казался бы столь чудовищным. При всём том, что Виталий Соломин – прекрасный артист с очень симпатичной внешностью, он не тянет на мачо-мэна, ради которого можно было бы так поступать.
На днях мы обсуждали мамашу двоечника из драмы «Доживём до понедельника», так некоторые гости блога писали, что симпатию вызывает не героиня, противная сама по себе, а …Любовь Соколова, как символ настоящей русской матери (напомню, что она играла мам Нади Шевелёвой и Нади Клюевой).
К слову, историк Мельников чаще всего вызывает приязнь лишь потому, что он смотрит глазами Вячеслава Тихонова, у которого практически нет отрицательных ролей, и у него настолько положительный облик, что даже позднесоветский чинуша из трагикомедии «Любовь с привилегиями» кажется вполне нормальным человеком. И таких примеров можно привести очень много.
Так что, возвращаясь к Платону Рябинину, однозначно говорю: персонаж не сбивал человека, но отрицательная харизма Басилашвили делает сейчас этот образ двойственным. А ещё мне запомнился один комментарий. Он касался «поединка» Рябинина с проводником Андрюшей: «Каждый раз приятно видеть, как Михaлков бьёт Бaсилашвили…»
Zina KorZina (c)