Середниково – фамильное имение Всеволожских под Москвой. И если сегодня его чаще связывают с фамилиями Столыпиных и Лермонтовых по факту размещения в нем ассоциации «Лермонтовское наследие», то следует заметить, что создавалось оно, проектировалось и возводилось именно Всеволожскими.
Первое название этой местности - Горетов Стан по названию реки Горетовки, в центре которого располагалась пустошь Середняя. От нее и стало именоваться селение Середниково.
В первой половине XVI века земли, на которых впоследствии была построена усадьба, принадлежали воеводам из рода Добрынинских. В 1525 году, после успешного похода на Казань и в память о погибших товарищах, воевода Иван Васильевич Добрынинский дарит Середниково Чудову монастырю, основанному в Кремле Святителем Алексием. И на протяжении почти ста лет здесь была вотчина московского Чудова монастыря.
Впоследствии в течение почти 150 лет этими землями владели князья Егуповы-Черкасские.
Екатерининский сподвижник Всеволод Алексеевич Всеволожский,
потомок смоленских князей, усердствовал на государевой службе, исполняя обязанности сенатора и действительного тайного советника, вел предпринимательскую деятельность на Урале, купив земли у Строгановых для строительства в будущем чугунолитейного завода, а под Москвой занялся обустройством поместья для личных нужд.
Здесь Всеволожский также скупил все земли и приступил к строительству дома на месте между Середниковым и Подолиным.
Так, Середниково, а также близ лежащие селения Лигачёво, Лугинино, Саврасово, Голиково, Благовещенское и др. многие годы (почти 30 лет) находились во владениях Всеволожских, включая брата Всеволода Алексеевич – Сергея Алексеевича (https://dzen.ru/a/ZEAkNxb7aHq1Ir3O). На дворе стояли 70-ые годы 18 века.
Известно, что в Лигачёво столя деревянный господский дом и ветряная мельница. Сюда для обслуживания усадьбы Всеволожский привёз из других своих владений (из Лугинина и Середникова) семьи крепостных столяров и поселил их в лесу. Они положили начало деревне Лигачёво. Их руками были сработаны интерьеры барской усадьбы. У кромки леса, на месте бывшего сельца Лугинина, Всеволожский устроил «псарёвый двор». А справа от Лигачёва, в сельце Саврасово — разместился бревенчатый скотный двор, в Подолине - егерский двор. К югу от усадьбы сквозь лес в сторону Пятницкой дороги прорубили просеку — въезд в имение, а у въезда — находилось сельцо Благовещенское с ещё одним скотным двором.
Размах поистине крупный, а обустройство территории чисто сельскохозяйственное. Поэтому, когда говорят о роскошестве представителей рода Всеволожских, не следует забывать, что в каждом их имении было организовано многопрофильное хозяйство.
Возьмем, к примеру, Середниково. Вокруг усадьбы размещались конный завод, скотный двор, сад, теплицы, оранжереи, мастерские краснодеревщиков и две фабрик — полотняная для выпуска полотна и салфеток на четыре стана, и жестяная «для деланий разной железной посуды под лаками и живописью, паяния и меди, английской жести и железа».
Металл, кстати, поставлялся с пермских заводов Всеволожского.
На конном дворе выращивали выездных лошадей, для выездки которых возвели многоугольное здание манежа, свод крыши которого построен без единого гвоздя.
В оранжереях, теплицах и садах выращивали фрукты и овощи: груши, персики, виноград; в теплицах и парниках - арбузы, дыни, и экзотические в то время, завезенные из Турции огурцы. Урожай отправлялся на продажу в Москву. И всё это немалое хозяйство в имении обслуживало 388 человек.
На скотном дворе разводили ценные породы овец — крымских и решетиловских, держали дойных коров, мелкий домашний скот, птицу.
При этом сама усадьба была лишена избыточной роскоши. Конечно, она строилась в традициях 18 века. И, как обычно, с парадным
и парковым
фасадами.
Главный дом имел всего лишь семь окон по фасаду – совсем немного по тем временам. Сегодняшние посетители Середникова могут отметить, что и комнаты были небольшие.
Для гостей предназначались флигели. Современной колоннады, окружающей внутренний двор, не было.
Считается, что усадьба планировалась в форме журавлиного клина.
Но самое интересное в том, что Всеволожский решительно менял окружающий ландшафт. Как пишет историк и этнограф Иван Прыжов (родные которого происходили из Середникова) Всеволожский «насыпал гору сажен в семь вышиной, чтоб поставить на неё беседку, и посадил на горе сосновую рощу. Для реки вырыл другое русло, а из старого сделал пруды, через реку построил мосты, а у самой реки мыльню, которая стоила до 30 тысяч рублей, на том берегу развёл великолепный сад. По концам села стояли башни, словно церкви, а в середине рядами тянулись оранжереи». При всех радикальных изменениях, нельзя не сказать, что нововведения учитывали особенности местного рельефа. Возведенный ансамбль в целом получился симметричный.
В октябре 1796 года сенатор В.А.Всеволожский умирает и завещает все своё имущество племяннику Всеволоду Андреевичу Всеволожскому и его жене Елизавете Всеволожской (урождённой Бекетовой). Однако оспорить завещание решает брат Всеволода Алексеевича – Сергей Алексеевич, обосновав претензию тем, что имение Середниково не вошло в завещание, так как оно было в 1795 году заложено по долговой расписке и должно отойти к ближайшему родственнику - родному брату владельца.
В 1803 году наследник Всеволод Андреевич отступается от Середникова в пользу дяди. А теперь посмотрите на господский дом Всеволода Андреевича Всеволожского, выстроенный им в Рябово:
На мой взгляд, схожесть с Середниковым налицо.
А в 1806 году имение Середниково Всеволожскими было продано.
Дальше Середниково много раз переходило из рук в руки. Им владели многие известные люди. Но и имя человека, замыслившего и построившего Середниково, забывать не стоит. Именно он вложил в этот проект энергию своей души.
К слову сказать, дворянские усадьбы тех лет являлись важнейшим звеном экономического уклада России. Это не было просто местом жительства. «Родовые гнезда» воспринимались, как провинциальные центры экономического и культурного развития окружающих территорий. А по сему исторически не почитались, как объекты сугубо частной жизни. Они были опорными точками экономики.
Если поначалу поместья являлись центрами сельхозпроизводства, то постепенно в целях развития в них размещались разного рода предприятия - мыловаренные, свечные, конные, поташные, кожевенные и свеклосахарные заводы, полотняные и суконные фабрики. Обычно историки обозначают эти тенденции началом XIX века. В нашем случае – это конец XIII века, что лишний раз подтверждает передовые инициативы Всеволожских. Они всегда шли на шаг вперед в деле новаций и предприимчивости. А уже в первой половине XIX в. в поместьях наблюдалось развитие и крупных производств (машиностроительные, гвоздильные, горные, хрустальные и канатные заводы, также бумажные и текстильные фабрики).
Некоторые помещики открывали в усадьбе школы или училища для крестьян. В крупных усадьбах часто возводилась церковь. В строительстве многих усадьб участвовали такие известные архитекторы. Это было нормой жизни.
В усадьбах порой было сосредоточено большое количество произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства, формировались крупные библиотеки.
Так что дворянские гнезда были многофункциональным хозяйством, игравшим важнейшую развивающую роль. Приведем цитату А.А.Фета: «Что такое дворянская усадьба с точки зрения нравственно-эстетической? Это “дом” и “сад”, устроенные на лоне природы, когда человеческое едино с “природным” в глубочайшем органическом расцвете и обновлении, а природное не дичится облагораживающего культурного возделывания человеком, когда поэзия родной природы развивает душу рука об руку с красотой изящных искусств, а под крышей усадебного дома не иссякает особая музыка домашнего быта, живущего в смене деятельности труда и праздного веселья, радостной любви и чистого созерцания» (цитата по 12. Новиков В. Русская литературная усадьба. М.: Ломоносовъ, 2012).
Осмелюсь заметить, что и в современном понимании для нас фамильное, родовое поместье – это понятие, прежде всего, духовное. И оно не сводится к чистому досугу. Оно созидательное и развивающее явление культуры в тесном единении с природой. Только сегодня оно диаметрально противоположно опыту крепостного права и наемного труда. В нем - условия для самообеспечения и развития семьи, возрождения рода.
Была ли в дворянских поместьях национальная самобытность? Отчасти, конечно. Но такие традиции сильны у всех народов. Другое дело, что и свое своеобразие у этого явления в России тоже было. И, думается, что заключается оно в особом отношении к земле, основанном на чувстве со-природности.
У нас не возводились замки-крепости, отгороженные от остальной земли. У нас поместье было целостным хозяйством, самодостаточной ячейкой единой сети таких хозяйств, составлявших опору строя. И в таком виде поместья являлись своеобразным зеркалом общего государственного устройства – патриархальной пирамиды, иерархии управления большой страной, как большой семьей, со всеми историческими особенностями этого процесса.
Но и это не главное. А главное то, что родовое поместье формировало чувство родины. А родина – это не городская квартира или усадьба. Это, прежде всего, родная земля. Земля, которой мы посвящаем свою энергию. И, как Всеволожские, вкладываем душу в свои деяния.
