Прохор стал ещё медлительнее. Это было объяснимо: кромешная тьма и слабый фонарный свет. Он тускнел и вскоре перестал выполнять свою функцию.
И вроде бы в этот момент художник почувствовал под ногами что-то твёрдое. Надеялся, что в безопасности. Когда ноги стали сползать вниз, а рукам уже не за что было зацепиться, Прошка с громким криком: «А-а-а-а-а!» полетел вниз, зацепив при этом Зару.
"Повесть об окаянной" 52 / 51 / 1
Но цыганка сидела на корточках и удержалась.
Её охватил страх. И какая-то неведомая сила стала тянуть вниз. Зара пыталась успокоиться, уже в кромешной тьме ногами она искала выступы.
Когда твёрдой почвы под ногами стало много, когда шум воды стал очень близким, цыганка поняла, что уже внизу.
Она плакала и благодарила бога за то, что смогла преодолеть этот трудный путь.
Теперь нужно было найти Прохора и Ксанку. И если она была уверена в том, что Ксанка жива, то о Прохоре беспокойства было больше. Пока не рассвело, она ползала по берегу, кричала:
— Ксанка, Прохор! Прохор, Ксанка!
Только эхо отвечало ей её же словами. И от него цыганка чувствовала, что не одинока. Рассвет не заставил себя ждать. Почти сразу Зара обнаружила Прохора.
Он лежал на спине, раскинув руки. Зара положила голову на его грудь, долго прислушивалась к сердцу.
В это время художник пошевелился.
— Зара, — прошептал он, — я уже внизу… Я видел смерть. Она махала мне рукой, она хватала меня, когда я летел вниз. Она бережно опустила меня на камни. Знаешь, я даже не испугался. Мне даже больно не было. Я упал и был в сознании.
Я целовал свои руки, а она сидела рядом со мной. Я благодарил свои руки за то, что они дали мне надежду на моё возвращение к любимому делу.
Скажите мне, Зара, ведь та картина и впрямь из-под моих рук вышла или это очередная чертовщина? Скажите мне, Зара, не томите! Я хочу умереть, зная, что я художник, а не никчёмное существо, ведомое какими-то необъяснимыми силами.
Зара ответила:
— Это правда твоя картина! Она твоими руками создана!
Прохор улыбнулся.
— Я спокоен… Я — художник! Я смог написать после стольких лет такую красоту! Она зовёт меня!
— Кто? — Зара стала вертеть головой.
— Та, что давала мне руку, когда я летел вниз…
Прохор резко закашлялся, дёрнулся и закрыл глаза.
Зара завыла…
Наверняка, её вой могли принять за волчий.
Цыганка оттащила Прохора от воды. Рыдала над его телом, причитала:
— Ты ещё так молод, так много мог написать! Но не вини меня, мальчик! Я помогла тебе поверить в себя! Ты умер, зная, что исцелился. Это лучше, чем сгореть от похмелья, пытаясь вернуть свой дар. Спи спокойно, Прохор! Спи…
Ещё недолго побыв рядом с художником, Зара поднялась на ноги, осмотрелась.
Место было жутковатое.
Зара стала слышать чужие голоса. Она знала, что это голоса тех, кто закончил свою жизнь в этом месте. Топнув ногой, цыганка несколько раз покружилась на месте и громко произнесла:
— Я пришла не к вам! Я пришла не к вам!
Чувствуя невероятную слабость, женщина шагнула к воде, опустилась на колени, намочила руки.
Услышав стон, вздрогнула.
Но не поспешила встать. Сначала напилась.
Неподалёку от того места, где упал Прохор, лежала Ксанка.
Она была в сознании. Увидев Зару, застыла с удивлённым лицом.
А потом заплакала.
Зара гладила её по щекам, по груди и шептала:
— Ну вот и всё… Теперь нам с тобой осталось совсем немного.
Река нам поможет. Ты можешь встать?
— Нет, — прошептала Ксанка. — Я могу только ползти.
— Ползи к воде, тебе нужно полностью окунуться. Когда ты вынырнешь, тебе решать, кому подать руку.
— А кому мне подать руку? — спросила Ксанка.
Зара пожала плечами и ответила:
— Я не знаю, кто придёт за тобой. Не знаю…
Путь к воде для Ксанки был мало запоминающимся.
Только когда вода полностью охватила её, несчастная запаниковала.
Зара в это время стояла на берегу, раскинув руки в стороны.
— Ныряй! — требовала Зара. — Ныряй!
И Ксанка нырнула.
Вдруг она стала чувствовать своё тело. Вспомнила, как в детстве отец учил её плавать под водой.
Ксанке стало казаться, что она маленькая девочка. Вот рядом отец. Он поддерживает её, показывает, как нужно нырять. А на берегу сидит мама. У неё на руках маленький Федька.
Он кричит, машет маленькими ручками, а мама его успокаивает, говорит, что папа и Ксанка сейчас вернутся.
В какой-то момент Ксанка расслабляется и понимает, что ей не хватает воздуха. Отец тащит её к берегу.
— Кашляй, — командует он и стучит ей по спине.
Над Ксанкой встревоженная мама.
Ксанка вынырнула совершенно в другом месте. На берегу не было камней, не было и Зары.
— Боже мой, — прошептала окаянная, — где я теперь, где я?
И тут на берегу появляется человек. Он держит на руках маленького ребёнка.
Ксанка узнаёт в младенце своего сына Николашу.
Радуется, тянет к нему руки. Когда сын оказывается у ней на руках, она его целует.
Понимает, как сильно соскучилась по нему.
А потом мельком глядит на мужчину.
Это Вадим. Он доброжелателен, смотрит на Ксанку.
Тянет к ней свои руки и шепчет:
— Любимая моя, вот и встретились мы вновь. Сколько бы мы ни ходили по этой земле, а вот тут опять вместе. Николаша уже большой. Ты ему не нужна.
Ксанка вдруг понимает, что у неё на руках больше нет младенца. Он исчез. А Вадим продолжает петь свои сладкие речи.
— Пойдём со мной, — он тянет руки, но не подходит.
Его лицо вдруг становится незнакомым. Волосы становятся седыми, нос крючковатым, руки костлявыми, но голос прежний.
Ксанке страшно, она оглядывается и видит детей: Николашу и Ярика.
Они машут ей, улыбаются.
Ксанка начинает бежать к ним, но спотыкается. Падает, чувствует, как горят сбитые коленки.
Дети подбегают к ней, целуют её и шепчут:
— Мама, мама, как хорошо, что ты пришла! Ты — наша жизнь!
Ксанка всеми силами пыталась подняться, дети тянули её за руки.
***
Зара вытаскивала Ксанку из воды, та кашляла. А потом потеряла сознание.
Цыганка села на берегу, положила Ксанкину голову на свои ноги и произнесла:
— Ты молодец, Ксанка! Ты выбрала жизнь, ты выбрала своих детей. А в жизни можно найти любовь. Я теперь спокойна. Я теперь уйду на покой, найду своих. Сосо, наверное, уже женат. Буду нянчить своих внуков.
Но нам с тобой осталось ещё немного побороться. Мы справимся, моя хорошая, справимся. А потом похороним Прохора. Ты не злись на него, он тебе не чужой!
— Не угомонилась ты, — услышала Зара за спиной.
Но даже не пошевелилась. Она узнала этот голос.
— Художника никчёмного обвела вокруг пальца, — противный смех за спиной заставил-таки вздрогнуть.
Зара оглянулась.
Лицо Эдуарда не светилось добром.
— И чего тебе не жилось в таборе? На подвиги потянуло? Не ожидал я, что ты такой силой обладаешь. Не ожидал. Но ты же сейчас и сама не знаешь, спасёшься или нет. Я тебе помогу.
— Точно поможешь? — спокойно ответила Зара. — Я буду рада оценить твою помощь.
Эдуарду не понравилась уверенность цыганки.
Он насупился.
— И кто же помог тебе излечиться, а? — Эдуард навис над Зарой, своим лбом коснулся её лба.
А потом резко от неё отпрянул.
— Ведьма, — прошептал он.
Зара засмеялась.
— Смеёшься… Недолго тебе осталось. Обратно полезешь, я тебе помогу сорваться вниз.
— Поможешь, — кивнула Зара. — Но сначала расскажи, как ты мог эту девочку столько лет мучить?
— Очень просто мог. Её мать измучила меня сильнее, — Эдуард сел поодаль.
Что-то рисовал палочкой.
Зара заметила, как возле ног Ксанки появилась крыса, потом ещё одна и ещё.
Они стали бегать по ногам Ксанки. Их писк был настолько противным, что голова Зары готова была взорваться.
Эдуард в это время поднялся на ноги, махнул рукой в сторону крыс. Они все встали на задние лапы и стали водить вокруг Зары и Ксанки хоровод.
Продолжение тут
Все главы тут