Зинаида сидела у раскрытого окна. Подперев рукой голову, она, не отрываясь, смотрела вдаль. За окном виднелась убегающая в пролесок еле заметная проселочная дорога, которая хорошо просматривалась. Она ждала сына в отпуск, долго, изо дня в день, но дорога была пуста.
Холодными зимами, когда все заносило глубоким снегом и изредка проезжали соседи на аэросанях, звуки мотора которых она отличала уже давно, и летом, когда вокруг зеленели поляны, меняющие цвета яркими шляпками полевых цветов, от белого, желтого, красного до насыщенной зелени трав.
Сердце ее щемило от не проходящей боли и печали, но она свыклась с ними. В последнее время они были ее единственными верными подругами. Никуда не уходили, даже на несколько минут. Иногда она звонила Алексею от соседей, а он быстро спросив, как дела, торопился на совещания, в командировку, на работу и еще бог знает куда. Непременно пообещав ей, что скоро приедет, как только сумеет выбраться.
- Очень, нужный человек, мой Алешенька, вот и некогда ему. Всегда занят. А работы у него мнооо-гооо,- говорила она соседям, и своей подруге Кирилловне, когда они вечерами иногда пили вместе чай.- Вот и приехать никак не может, времени не хватает.
Соседи только качали головой и помогали кто чем может. Дрова нарубить, крышу подлатать. Хозяйство свое она уже давно не держала. Зачем ей одной, а вот в лес за грибами и ягодами еще наведывалась. Сидела, уставшая, на полянке среди берез и вдыхала целебный воздух лесных растений. Там ее душа немного оттаивала, радовалась всем звукам и улыбалась. Зимой было скучно, и Зинаида выходила с маленькой лопаткой во двор, чтобы разгрести выпавший за ночь снег. Потом держась за спину охала и медленно поднимаясь на крыльцо, держалась за перила, чтобы не упасть на скользких досках, снова занимала свое коронное место у окна.
И тогда она начинала вспоминать…
- Зинка! Опять на танцульки собралась. Едри твою за ногу. Курям кинула? Поросенку задала? Смотри, в подоле принесешь, в дом не пущу!- угрожала ей мать.
- Мамань, все сделала и полы помыла, вода в кадушке,- покрутившись у маленького зеркала, подпрыгнув от радости, она выбегала из дома, чтобы не слышать увещеваний матери.
А любоваться было чем: маленькая, верткая, курносая девчонка была премиленькой. Копна темно каштановых волос, кудрями ниспадала на плечи, ее голубые глаза, в очертании длинных оранжевых ресниц всегда излучали тепло, светились радостью. Звонкий голос слышался по всей округе, когда заводила она песню под баян, а как отбивала она чечетку. Все подружки завидовали ее неутомимой энергии и темпераменту. И работала она всегда с улыбкой и смехом. На ее щеках горел румянец, выдавая ее внутренний жар и жажду жизни.
Старики любовались этой неугомонной девушкой и говорили с улыбкой:
- Ну и егоза, ваша Зинка, десяти девкам фору сразу даст. Повезет тому парню, кто сможет сердце ее в ополон взять!
Недаром говорили, смогла, покорила она сердце самого красивого и видного парня на деревне.
Георгий тоже не подкачал, здоровый, крепкий, с хорошей хозяйской хваткой, он быстро овладел сердцем красавицы и не откладывая в долгий ящик сыграли шумную свадьбу, с песнями и плясками. Она маленькая и шустрая, а он огромный и спокойный поначалу нелепо смотрелись вместе, но потом все привыкли и перестали судачить о новоиспеченной паре.
Все было у них прекрасно, они любили друг друга так сильно, до мозга костей. Вели свое хозяйство степенно, размеренно, и вот уже Георгий привез домой своего первенца Тимофея домой. Светилось счастьем лицо Зинаиды, когда в доме появилась маленькая Верочка, а за ней и Светланка. А как же, помощницы мамкины. А то папка себе Тимку забрал: учил его премудростям деревенской жизни. Тимка, как хвостик бегал за папаней с двух лет и схватывал все на лету. Не по годам шустрый и проворный, он в свои пять лет уже спокойно мог сидеть на лошади, и, понукая ее, возил копны с сеном.
- А ну пошла, милая, - доносился его звонкий, как у матери голосок со всех сторон луга.- Посторонись девчата, - кричал он колхозницам, а они в ответ прыскали громким смехом.
- Ты смотри, каков жених выискался, от горшка не видно, а уже указания раздает. Приказами так и брызжет, так и брызжет.
Соседи удивлялись устою семьи и уважали Трифановых. Георгий еще и кузнецом был первым. Многие из района ездили к нему за помощью. Никому он не отказывал, всем помогал.
Вскоре семья пополнилась еще одним человечком- Алексеем. Отец радовался такому чуду. Он очень любил детей, а места в доме хватало всем и всегда. Он любил возиться с ними в доме, показывая хитрости и премудрости в изготовлении поделок. В доме вся мебель была сделана руками Георгия и детей. А девчонки, ткали такие знатные половики, вязали носки, варежки, шапки, кофты, вышивали красивые картины. Откуда только время брали.
Как говорят, если есть счастье в доме, то найдутся и завистники. Были, были такие люди в деревне, что не могли смотреть на эту семейную идиллию. Тайно носили они злобу в сердце и ждали, когда же закончиться их спокойная жизнь.
Еще в молодости Ольга Симакина, подружка Зинина положила глаз на Георгия, мужик то вон какой справный. Да только выбрал он не ее, высокую да стройную, с черными бровями и рубиновыми губами. Отдал предпочтение этому «мелкому недоразумению» в юбке, как говорила она своей матери. Ольга сначала ждала, что он бросит неудавшуюся невесту и уйдет к ней. Уж она его очаровывала, как могла, и глазки строила и одевалась красиво, даже поймала его как то в кузне вечером, когда он задержался до поздна. Сама бросилась ему на шею и давай целовать жарко, обнимать крепко, слова нежные на ухо шептать:
- Любый мой, только мой, ни кому тебя не отдам.
Но он снял ее руки со своих плеч и сказал, как отрезал:
- Найди себе своего парня. У меня семья, которую я люблю и никому не отдам.
- Как он мог отказать? Мама. – плакала она дома на кровати,- мне жизнь без него не мила. Утоплюсь.
- Что ты, девонька. Уймись я тебе сказала, - и стала помогать ей в любовных играх. Нашли бабку ведунью. Сделали приворот. А потом дело пошло легче. Напоив его колдовским зельем, да окутав чарами, стали они его привечать в своем доме, подливая самогонки и зелья в придачу.
Изменился Георгий, сам на себя перестал быть похож, пахло от него самогоном и чужим духом, озлобился со временем, на вопросы и уговоры жены отвечал грубостью. Ничего не помогало. Разрывался он между двух женщин. Хотел к Зине, а приходил, злился и убегал к Ольге. А она его еще больше обольщала. Вот и напивался он до полусмерти, чтобы не путаться в своей любви. Часто стал падать на дороге под кустом и отсыпаться там до утра. Утром вставал, отряхивался, и прямо так шел на работу. Совсем опускался мужик. Пропал.
Заканчивалась зима. На небе собирались свинцовые тучи.
- Снег пойдет, да еще и мокрый, сено надо перевести с того берега, пока лед крепкий,- сказал колхозникам председатель и они на семи подводах поехали к стогам. Георгий взял с собой Тимофея.
Подводы, нагруженные сеном, ехали цепочкой, след в след. Георгий ехал за сыном и думал о своей пропащей жизни. Он не мог понять, что же произошло, почему он стал таким злым, агрессивным. Ему все время хотелось поднять руку на жену, он еле сдерживал себя, поэтому уходил из дома. Убегал подальше от греха. Руки его тряслись от страха, непонимания и пьянства. На душе было горько и тяжело. Он любил свою маленькую Зину, ее на руках носить бы, целовать и обнимать..., а тут такое наваждение. Лошади пыхали паром. Уже берег близко, как вдруг послышался треск, нарушивший его мысли. Три подводы успели проехать гиблое место, а Тимофей не успел. Он цокнул на лошадь, она сильно рванулась и пробив копытами треснувший лед, в мгновение ока ушла под воду. Тимофей успел спрыгнуть на лед, но нога его зацепилась за вожжи, которые натянулись и тащили его к краю льда, он никак не мог снять с ноги петлю. Воз тянул на дно и лошадь и мальчика. Он хватался руками за скользкий лед.
Георгий услышал крики, бросился за Тимофеем в воду, нырнул поглубже. Холодная вода острыми иглами пронзала тело, одежда набухла и тянула вниз, да и течение было быстрым, он пытался пробить лед снизу, но все тщетно.
Безутешное горе поселилось в доме Трифановых. Зина почернела, замолчала, ходила, словно тень, выполняя свои обязанности по дому, была просто живой куклой, потерявшей душу, с разбитым на сотни кусков сердцем. Глаза ее ввалились и потускнели, кожа приобрела сероватый оттенок.
Ничего не осталось от прежней веселой и жизнерадостной женщины, появилась маленькая высохшая старушка. Она повязала черный платок на голову и носила его много лет, пока он не истрепался совсем.
– Мама, выбрось уже его, говорили девочки, начни жить сначала, ты же у нас такая красавица. Посмотри на себя в зеркало.
А она видела в нем только выцветшие глаза и припорошенные сединой волосы. Бережно проводила рукой по своим некогда красивым волосам и печально вспоминала, как она прыгала пред зеркалом в предвкушении свидания со своим любимым. Все это осталось там, в последнем дне уходящей зимы, когда она забрала ее самых дорогих людей, оставляя ей холод одиночества и мрак печали. Много раз она стояла на берегу реки, у последнего пристанища мужа и сына, оплакивая свою скорбь, рассказывая ей о детях, которые растут и держат ее на земле, в надежде, что Георгий и Тимофей слышат ее.
Но время бежит вперед. Подросли девчонки и уже к ним бегают на свидание женихи. Нарядные и веселые, они напоминали ей себя. Как то само собой вышло, что она начала улыбаться, ярче стали ее глаза и радость снова поселилась в ее доме. Друг за другом отгремели веселые свадьбы. Разъехались ее девочки, Вера далеко, далеко на Дальний Восток. Ее муж моряк, офицер- подводник. Пишут, что у них все хорошо. Редко бывают в гостях. Она уж и забывать стала, как они выглядят, только фотографии, могут показать их улыбки, да взрослеющих внуков.
Светлана живет на солнечном юге, все у ней хорошо и прекрасно. Любящий муж и двое детей. Большой дом и фруктовый сад, когда то она была в гостях. Ела фрукты из своего сада. Сладкие и ароматные. Она даже почувствовала их запах. Вдохнула воздуха посильнее в нос.
И младшенький, самый любимый. Он рядом, он здесь, но, всегда занят...
И вдруг увидела на дороге Георгия и Тимофея. Они шли к дому, радостно махая рукой. Она оживилась, встала, побежала навстречу, снова стала той веселой, озорной девчонкой, прытко неслась по тропинке и обнимала таких близких и родных сердцу людей.
Через несколько дней к дому подошла Кирилловна. Она прошла к крыльцу по заснеженной дорожке, которую явно никто не убирал.
Зашла в дом и увидела сидящую у окна маленькую старушку, с подпертой ладонью головой, прислонившейся к оконному косяку. Васильковые глаза ее смотрели туда, вдаль, на заснеженную дорогу, где кружились и обнимались в лучах летнего солнца, под прекрасное пение жаворонков, три любящих человека. Зима разлучила их много лет назад, она же соединила их вместе.
Соседи с укором смотрели на появившегося в деревне сына. Он и на похороны опоздал. Дела важнее.
Как жаль таких стариков, о которых забывают дети. Конечно, мы все спешим и у нас очень, очень много дел в этом сумасшедшем и суматошном мире. Но выбирайте время, сказать самые теплые слова людям, что подарили нам самое главное – жизнь. Иначе можно просто не успеть.
Желаю всем радости и счастья и великого блаженства общения с родителями. это самое важное, что есть в нашей жизни.