Река свои воды несла не спеша,
Когда я услышал: «Эх, Колька,
Потёмки — не только чужая душа,
Своя не светлей ни насколько».
Когда это было? Не вспомнить уже.
Но всё-таки было, однако,
Поскольку былые потёмки в душе
Успели сгуститься до мрака.
Но, брат мой, не слушай, не слушай меня,
Хоть я и считаюсь поэтом,
Ты верь, что другие придут времена,
Иные они назовут имена,
И души наполнятся светом.