Танька горько плакала, сидя на пеньке у болота. Плакала негромко, уткнув лицо в старый застиранный передник. У ног стояла корзинка, до половины наполненная клюквой, уже немного подвявшей после зимы. Душу когтистой лапой трогал страх. Как же она умудрилась заплутать, когда в лесу ей каждый кусточек был знаком? Пока папка на войну не ушёл, всё время её с собой в лес брал по грибы и по ягоды. «Вот, ‒ говорил, ‒ Танюха-горюха, смотри внимательней. Лес, он глазастеньких любит. Смотри да подмечай не только грибочки, но кустики, пеньки, возле которых шла по лесу, по ним же и назад выходить придётся». А теперь всё не так в Танюхиной жизни. Одни беды, целое лукошко, не чета тому, что сейчас у ног стоит.
День клонился к вечеру, над лесом сгущались ранние весенние сумерки. Промокшие ноги озябли, и теперь холод полз вверх, выстужая кровь. Отчаяние горькой патиной обволакивало душу. Через полгода после того, как папка на фронт ушёл получила Танюхина мамка похоронку. А ещё чуть погодя в деревню немцы заявились со своими порядками. Кузнеца с семьёй повесили в назидание остальным, комендантский час ввели. Нос из избы лишний раз не высунь, к лесу ходить не моги, иначе повесят за связь с партизанами. А теперь вот братишка приболел. Лежит бледненький, мечется в лихорадке. Мамка прихварывать тоже стала. Одна Танюха пока держится незнамо из каких сил.
Вот и пришла в голову Таньке мысль, не иначе лукавый надоумил: сбегать огородами до леска рано поутру, еще засветло, набрать на болоте клюквы, чтобы морс сделать. Благо места с отцом исхоженные, каждый кустик знаком. Если быстро сбегать ‒ никто и не хватится. А получилось вон как: в трёх соснах заблудилась, будто и правда леший заморочил.
На судорожно вздрагивающее плечико девочки легла чья-то тёплая ладонь, и Танька вздрогнула. Подскочила испуганно с пенька: неужели немцы её отыскали в лесу или полицаи? Перед ней маячила чья-то высокая фигура. Танька испуганно проморгалась и выдохнула. Рядом стоял солдат: красная звезда на пилотке, кудри золотистые, синие глаза с хитрой искоркой, веснушки на улыбчивом лице.
‒ Чего ревёшь-то, малая? ‒ спросил он.
‒ Да вот, дяденька, заблудилась в трёх соснах, куда идти ‒ совсем не знаю. Если не приду до темна, то немцы мамку мою и братика повесят, решат, что я к партизанам ушла.
Лицо солдата как-то сразу потемнело, нахмурилось.
‒ Сильно вас обижают супостаты? ‒ спросил он.
‒ Обижают, дяденька, сильно обижают. Знаете, страшно как!
‒ Знаю. Звать-то тебя как?
‒ Танюхой.
‒ Ну что ж, Танюха-горюха, пойдём, выведу тебя к деревне, ‒ сказал солдат.
‒ Ой, дяденька, а вы откуда знаете, что меня папка Танюхой-горюхой кликал? ‒ удивилась девочка.
‒ Да я и не знал, само как-то вышло, ‒ улыбнулся солдат, и лицо его снова посветлело, будто солнышко в лесу проглянуло.
Он подхватил её лукошко с клюквой и пошёл вперёд, а Танюха побежала вдогонку, стараясь не отставать. А пройдя несколько шагов и сама себе удивилась. В голове будто прояснилось внезапно, и девочка узнала знакомые места. Как она так заплутать могла, если часто с отцом тут клюкву брала?!
На опушке леса солдат остановился, повернулся к девочке и протянул лукошко.
‒ Ну, держи, Танюха-горюха, свой урожай. Теперь ты и без меня дорогу найдёшь. Беги к мамке с братом, не бойся! Всё хорошо у тебя будет. Потерпи немного, к исходу лета прогоним мы эту сволочь из твоей деревни. Жизнь у тебя впереди долгая, держи нос кверху!
‒ Спасибо, дяденька! А звать-то вас как? ‒ спохватилась вдруг девочка.
‒ Иваном звали. Ну, беги уже, торопыга! Да про нашу встречу никому пока не рассказывай.
Танька корзинку подхватила, побежала было вперёд да остановилась. Оглянулась на прощание, хотела рукой махнуть, да не увидела никого. Одни голые деревья стоят. Куда Иван делся, как так быстро ушёл ‒ непонятно. Да откуда он вообще в лесу взялся, когда на многие километры вокруг одни немцы? Поёжилась девочка ‒ зябко стоять на одном месте в промокшей одежде, ‒ да и бегом домой, пока никто не заметил.
А дома уже, согревшись возле старой печки, что порой нещадно дымила, придремав, Танька снова вспомнила сегодняшнюю встречу в лесу и сама себе не поверила. Разве такое могло быть? Может, померещилось ей? Или леший подшутил? Сначала заморочил голову, а потом сжалился и, перекинувшись солдатом, чтоб не пугать настоящим видом, решил из леса вывести. А сон затягивал её всё сильнее, и снилось ей небо, высокое, синее-синее, и облака, лёгкие, как ангелы. Танька улыбалась во сне, позабыв на несколько часов про свои горести и несчастья.
А к исходу лета, как Иван и обещал, выгнала Красная Армия немцев из Танькиной деревни. И девочка с тайной надеждой вглядывалась в лица идущих по дороге солдат, ища то самое улыбчивое лицо с веснушками, но так и не нашла. Был ли Иван на самом деле или нет ‒ так и осталось для Танюхи загадкой. Много ещё испытаний на её долю выпало. Но много и хорошего было в мирной Танькиной жизни. И всю свою жизнь она хранила в памяти лицо Ивана, доброе, улыбчивое и такое родное. И глаза его лучистые, синие-синие, как мирное небо в мае сорок пятого.
Уважаемые читатели! Поздравляю вас с Праздником Великой Победы!
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808