Скинув на берегу ботинки и куртку, Гриша быстро вошёл в реку, стараясь делать большие шаги и двигаться быстрее. Вода сопротивлялась и не позволяла делать это так, как бы ему хотелось. В голове барабанила одна и та же мысль: вытащить ту, что уже скрылась во чтобы то ни стало.
Он не может допустить гибели ещё одной девицы, тем более у него на глазах и Гриша старался передвигаться быстрее. Дойдя до определённой глубины, он нырнул. Нет, никого нет, поднявшись на воду и ухватив губами воздух, Гриша огляделся в надежде, что может эта дамочка сама вышла уже на берег, но никого вокруг не увидел. Он вновь нырнул, пытаясь что-то разглядеть под водой.
На третий раз после того, как Гриша вынырнул на поверхность, чтобы вдохнуть очередную порцию воздуха, он сообразил, что течение может унести её чуть правее, поэтому, нырнув, он решительно передвинул фокус своего внимания в ту сторону.
Увидев тёмное пятно внизу Григорий, не задумываясь, ухватился за ткань, вытягивая её на поверхность, затем потащил на берег. Он удивился, какой оказалась тяжёлой эта худенькая девушка, когда ему пришлось поднять её из воды.
Она не дышала. Установив две руки друг на друга в средней части грудины, он сделал несколько резких толчков ладонью. После зажал нос и вдохнул воздух в рот. Действия пришлось повторить несколько раз прежде чем девушка вдруг задышала, кашляя и выплёвывая воду изо рта, поворачиваясь при этом на бок.
Гриша с большим облегчением присел на землю и выдохнул. Ему стало легче, можно было хоть немного успокоить сердце, что неимоверно колотилось в его груди.
– Ты ненормальная, очумела совсем, девка? ‒ он не стеснялся в выражениях, потому что сильный страх за жизнь этой девушки заставлял кричать и негодовать, – что может заставить проститься с жизнью? Нет ничего такого, из-за чего стоит умереть.
‒ Зачем вы меня вытащили, кто вас просил? – худенькие и мокрые плечи девушки задрожали то ли от надвигающихся слёз, то ли от холода.
Утром на берегу реки обычно бывает немного зябко, поэтому Гриша решил накинуть на плечи молодой особы свою куртку, чтобы та не простыла. Между тем девица заревела в голос, с чем Гриша совсем не знал, как справляться.
Она уселась, подогнув колени, уложила на них обе руки и, спрятав в них лицо, продолжила так горько плакать, что казалось никакое горе в мире не сравнится с её переживаниями.
Не зная, как можно подействовать на даму, которая была словно в истерике, Гриша решил не трогать её, и пока та выплёскивает свои эмоции в слезах, развести костёр. Достав из кармана куртки спички, он отправился за хворостом, а когда вернулся, увидел интересную картину.
Девушку успокаивала Белка, мирно усевшаяся рядом с той, иногда обнюхавшая её. Невольно улыбаясь он стал укладывать горкой сухие ветки для костра, затем чиркнул спичку и зажёг небольшой кусочек коры, установленный в самом центре.
Толкая своим носом девицу, собака тем самым отвлекала ту от своих горестных мыслей. Девушке пришлось в какой-то момент посмотреть на то, что тут происходит. Увидев собаку, она тут же потянула руку, чтобы погладить по шерсти в благодарность за такое милое успокоение.
‒ Тебе нужно согреться, вижу замёрзла ты, – Гриша посмотрел на девушку, присаживаясь с другой стороны костра.
‒ Ничего мне уже не нужно, не хочу я жить вовсе, – она с грустью смотрела на собаку, словно завидуя той беззаботности, с которой Белка уже убежала к берегу, чтобы умерить своё любопытство по поводу происходящего на берегу.
Белка сновала от воды к хозяину, затем подбегала к девице, обнюхивая её в очередной раз, то проверяла траву вокруг, словно искала оставленный кем-то след, а после уселась рядом с девицей, наблюдая за водной гладью также, как и она.
‒ Умное животное, – Гриша заметил поведение собаки, та и действительно, словно чувствовала душевное состояние человека, зная с кем нужно рядом находиться для утешения, ‒ что случилось то у тебя, Паулина?
Девицу Гриша знал. Семья Паулины проживала на другой стороне села. Мать была учителем русского языка и литературы в школе, отец работал на ферме, он был уважаемым человеком, без которого и дня обойтись не могли.
Пантелеймон Матвеевич родился и вырос в Сосновке, уезжая из родного села только с намерением получить образование ветеринара, которым он мечтал стать с детских лет, так как животных он любил.
Вернулся молодой парень не один, привёз себе невесту из города, Августину Сергеевну. Так они стали жить в деревне мирно и дружно. В семье родились трое ребятишек, младшая из которых была Паулина. Старшие дети уже нашли себя в жизни и переехали из родительского дома строить собственное счастье.
То, что девчонка была с характером, да с таким, что Августина с Пантелеймоном намучились с ней немного, знала вся деревня. Ещё в подростковом возрасте девица напугала всех, когда неожиданно исчезла.
Оказалось, позже, что она просто хотела увидеть море, поэтому отправилась туда самостоятельно. Девочку остановили на железнодорожном вокзале, сняв с поезда и вернув ошалевшим от горя родителям. Ей нравилось носиться с мальчишками, гоняя мяч, словно пацанка.
Мать много раз старалась привить девушке женские черты и научить её готовить, вышивать или вязать, но та убегала из дома, чтобы поиграть с мальчишками на футбольном поле возле школы, не взирая на материнские упрёки.
Поэтому Гриша был сильно удивлён, когда в речки выловил именно эту девицу.
– Что же заставило тебя топиться? ‒ он решил узнать причину того, что могло произойти с этой, казалось бы, смелой девчонкой.
– Не нужна мне жизнь, без толку только землю топчу.
‒ А какой толк тебе нужен? Что такого у тебя не складывается, что ты вот так готова в одночасье жизни лишиться? Ты хоть понимаешь, что это не игра? Ты же могла и правда умереть, – он не мог отделаться от поучений, как не старался, поскольку всё же внутри ещё бурлило негодование по поводу безрассудного поведения этой девицы.
‒ А вы вот живёте в одиночестве, разве хороша ваша жизнь? Вам не хотелось с ней покончить? – Поля перевела разговор на собеседника.
‒ Нет, никогда. Были мысли, что живу зря, но вот утопиться или повеситься никогда не хотел. Это уж чрезмерная слабость, вовсе не для нормального человека. Ты же вроде умная девица, с мальчишками вон носишься, как угорелая, видел я. Так чего же ты удумала? – какой раз задав вопрос он ждал ответа, но девушка так и не собиралась поведать своему спасителю тайну.
‒ С мальчишками и правда ношусь. Влюбилась я, а он не хочет со мной знаться, – неожиданно девица решилась заговорить о сокровенном, ‒ не люба я ему, говорит, что как друг хороша, а как девушка не нужна вовсе ему.
– И он тебе шибко нравится?
– Да, но не совсем в этом дело, дитя у меня будет, ‒ на этих словах Паулина вновь словно замкнулась в себе, опустив голову вниз.
– Дитя – это хорошо. Что ж тут плохого то?
‒ Хорошо, то хорошо, но вот Петька отказывается, говорит, что не нужна я с дитём ни ему, ни его семье. У него другие планы, поступать он собирается в институт, уезжает в город. А я вот всё своё счастливое будущее разрушила. Только себя виню, что же я натворила, дурная и глупая я.
– Да это не та беда, из-за которой топиться нужно. Дети – это хорошо, ребёнок тебе в жизни никак не может быт помехой. Что-то ты девица наговариваешь, ничего не разрушила ты, только жить начала. А решить любое можно дело, если захотеть.
‒ А куда же этот нагуленный приплод девать? Не выкину же я его, – она посмотрела на Гришу, не понимая, чего он такой довольный.
‒ Не нужно ничего выкидывать, успеется всё вовремя. Вот в этой речке Люба утопла пять лет назад, так у неё уже никогда не будет ни дитя, ни учёбы, ни будущего. Ничего уже у неё не будет, а у тебя вся жизнь впереди, – Гриша уже поднимался с земли, завершая разговор с Паулиной.
‒ Вы моего батю не знаете, он меня со свету сживёт, как прознает, что я натворила, – она ещё пыталась спорить с Гришей.
‒ Ты на Пантелеймона Матвеевича не наговаривай, может и заругает, его право, как отца, но то, что он не зверь, а вполне образованный человек, я знаю точно. Да и мать у тебя добрая, всё хорошо будет. Сказать им точно нужно всё, как есть, без утайки. Самое страшное вовсе не то, что ты сейчас сказала, а родное дитя потерять. Вот, если бы я тебя не вытащил, то им такого горя и не перенести было бы, – Гриша стал тушить костёр, ‒ пора уж мне, на работу нужно отправляться, поле не будет ждать, его засеять важно вовремя. А ты больше не вздумай баловать со смертью, грех это, большая, уже должна знать.
– Можно вас попросить, Григорий, не рассказывать никому, что сегодня тут было.
‒ Хорошо, будет это наша с тобой тайна, – Гриша уже было хотел отправиться восвояси, успокоив девицу, когда она его окликнула.
‒ А вы знаете, что у нас в селе новая учительница будет?
– Хорошее дело, нам тут молодые кадры нужны.
‒ Ульяна Сергеевна, супруга ваша бывшая. Она приезжала в школу, диплом свой привозила давеча.
Гриша на миг задумался, не зная, что и сказать на такую неожиданную новость, позже опомнился и придя в себя, позвал девицу прочь с берега.
– Хорошее дело, я рад, не знал. Давай-ка, собирайся, отправляемся отсюда. Хватит уже бес толку балаболить, дела делать нужно.
На месте костра был ещё совсем чуть заметный дымок, когда Гриша и Паулина уже отправлялись от берега в сторону села. Одна шла в надежде, что отец и мать будут к ней более благосклонны, когда узнают новость, другой же размышлял о прошлом, с которым ему суждено столкнуться вскоре.
